Джинн в Вавилонском подземелье

Керр Филипп

— Я не поверю, что вы ограничитесь перечисленными желаниями, Макриби, даже если вы напишете этот список собственной кровью, — сказал Нимрод. — Мы оба знаем, что вы мастер говорить одно, держа в уме совершенно другое. Даже если мы полностью согласуем список, в последнюю секунду вы вполне можете пожелать что-то еще.

— Разве в Багдадских законах не оговорена подобная ситуация? — удивился Макриби. — Помнится, там сказано, что джинн и человек могут согласовать желания заранее. Я это точно помню.

— Тогда вы помните и другое, — сказал господин Ракшас. —

Это соглашение основано на клятве. Человек клянется тем, во что верит и что почитает для себя святым. В вашем случае это будет не клятва, а полная бессмыслица, так как все знают что вы не верите вообще ни во что и ничего святого для вас не существует. Таких неверующих людей еще поискать.

— Верно, верно. С гордостью признаю, что это действительно так. — Макриби холодно улыбнулся. — Насколько я понимаю, мы стоим перед делеммой, господа, — продолжал он. — Вам нужны «Свитки». А я хочу получить за них хорошую цену.

— Я не стану исполнять для вас три желания, Макриби, — сказал Нимрод. — Последствия непредсказуемы. А господин Ракшас, как известно, уже не в силах выполнять людские желания…

Макриби закивал, понимая, что Нимрод готов сделать встречное предложение.

— Продолжайте. Я слушаю.

— Я думаю, решение есть, — сказал Нимрод. — Ваши желания исполнит мой племянник Джон. Надеюсь, вы осознаете, что его джинн-сила еще незрела и поэтому некоторые желания могут оказаться ему не по плечу. Иными словами, в ваших интересах придерживаться оглашенного ранее списка.

Макриби задумался.

— Мальчик уже умеет это делать? Он может выполнить три желания? Вы даете слово, Нимрод?

— Да, если вы не окажетесь слишком жадным.

— А ты сам что скажешь? — Макриби повернулся к Джону.

— Дядя уже все сказал, — сказал Джон. — Главное — не жадничайте.

— Хорошо. По рукам.

— Дайте сначала посмотреть «Свитки», — сказал Нимрод. — И перевод заодно. Потом разберемся с тремя желаниями.

Макриби потирал пухлые ручки, как ребенок в предвкушении подарка. Его холодные глазки блестели. Но голос по-прежнему напоминал мурлыканье сытого кота.

— Хорошо. Сейчас принесу. Вместе с переводом. Уверяю вас, это академически грамотная, достойная работа. Вам ведь известна моя репутация.

Проворно, как обезьяна, он вскарабкался на высокую библиотечную лестницу. Вскоре книга в голубом кожаном переплете и коробка со «Свитками» лежали на столе перед гостями.

— «Свитки» чем-то похожи на хорошие сигары, — сказал он. — Требуют особого уровня влажности.

Он с некоторым даже трепетом открыл коробку и отошел, чтобы Нимрод и Ракшас могли исследовать оригиналы. Это дело всецело поглотило их на несколько долгих минут. Макриби улыбнулся Джону.

— Хочешь еще пирога? — спросил он.

Джон отказался. Пересев поближе к камину, он старался теперь вспомнить слово-фокус для трех чрезвычайных желаний, которым наделил его дядя. Мальчик понимал, что, поручив ему исполнять желания Макриби, Нимрод нашел удачный выход из этого трудного положения. Ведь английский маг никак не сможет догадаться, что у самого Джона в условиях столь холодного климата джинн-силы нет вовсе, и три желания, которые Джон якобы выполнит для Макриби, все равно будет контролировать Нимрод. Это отличный способ не дать Макриби совершить злодеяние. Главное теперь — вспомнить слово-фокус. Ситуация-то не чрезвычайная, значит, само оно в памяти не всплывет… Как же зовут того русского? Такое странное имя… Похоже на Румпельштильцхен… Только как-то иначе…

Прошло еще четверть часа. Старшие джинн одобрительно кивали. Судя по всему, они признали подлинность «Свитков».

— Никогда бы не поверил, что это возможно, — сказал господин Ракшас. — Как жаль, что у меня под рукой не было такого источника, когда я писал свою книгу!

— Жизнь открывает новые факты постепенно, — отозвался Макриби. — Такова судьба историка. Таков удел биографа.

— Запали мою лампу! — воскликнул Нимрод. — Тут и правда есть карта!

— «Свитки», бесспорно, подлинные, — объявил господин Ракшас. — Качество бумаги! Чернила! Язык! Невероятно…

Нимрод тем временем просматривал томик в кожаном переплете — сделанный Макриби перевод «Свитков».

— Прекрасная работа, Макриби, — сказал он. — Очень достойный научный текст.

— Учитывая ваш джиннтеллект, Нимрод, это высочайшая похвала. Что ж, если не возражаете… Я свои обязательства по сделке выполнил. Теперь ваша очередь, — нетерпеливо сказал Макриби.

— Ты готов, Джон? — спросил Нимрод.

Ну, как же звучит это слово? Римскас-вискас корм-котов?

— Гм… думаю, да. — Джон встал, надеясь, что Дядя все-таки найдет способ подсказать ему слово-фокус. Римтус-свинтус-нет-оков?

— Если не возражаете, — сказал Макриби, — я бы хотел пригласить сюда Финлея. Пусть увидит, как настоящий джинн дарует мне три желания. Может, это убедит его в том, что его отец не шарлатан. Кто знает? Может, это даже убедит мальчика пойти по моим стопам?

Нимрод вопросительно посмотрел на Джона.

— Конечно… пусть приходит, — сказал Джон. Он уже вспомнил, что тот русский не кто-нибудь, а великий композитор, и предполагалось, что Джон должен знать его фамилию. Не Чайковский, это точно. А каковский? Или какович? Как Шостакович? Он ведь, кажется, тоже русский композитор? Но все-таки не он. Овский-кович?

Они направились на улицу в поисках Финлея. Нимрод прекрасно понимал, что Джону нипочем не вспомнить слово-фокус, а в нечрезвычайной ситуации само слово-фокус о себе не напомнит. Поэтому он воспользовался моментом и шепнул племяннику на ухо:

— Римский-Корсаков. Рим-ский-Кор-са-ков.

Макриби с Финлеем ждали их во внутреннем дворе замка.

— Ну, смотри, — сказал маг сыну, взволнованно потирая руки. — Смотри, и ты увидишь нечто, неподвластное твоим компьютерам.

— Помните, Макриби, — сказал Нимрод. — Держите ваши желания в рамках разумного.