Джинн в Вавилонском подземелье

Керр Филипп

— Мое имя — Нимрод Плантагенет Годвин. А это — мой юный племянник, Джон Гонт.

Дамаскус приподнялся со скамейки и низко поклонился гостям.

— Я слышал о вас, — сказал он. — Скажу лишь одно. Она уехала из Берлина вчера. Я сам отвез ее в аэропорт. У нее всего двое помощников: мисс Грюмпыль, которая является одновременно компаньонкой и горничной, и я. Я выполняю здесь почти любую работу, какая потребуется. Дворецкий, садовник, охранник, шофер.

— вы знаете, куда она отправилась?

— разумеется.

В Будапешт.

— Зачем ей могло это понадобиться?

— Я только слуга, — промолвил господин Дамаскус. — Я не знаю.

— Дядя Нимрод, — сказал Джон. — После Трансильвании Королевский венгерский экспресс должен был остановиться в Будапеште.

— Запали мою лампу! Верно! — воскликнул Нимрод.

— Возможно, она хотела лично забрать книгу? — предположил Джон.

— Все может быть, — глубокомысленно сказал Нимрод и воткнул цветок в петлицу Дамаскуса.

— Спасибо, сэр. — Дамаскус схватился за отворот своего пиджака и жадно понюхал цветок, точно аромат мог вернуть ему силы.

— Когда вы ждете ее назад? — спросил его Нимрод.

— Не могу знать. Я только сторожу дом. Она не докладывает мне о своих планах, сэр. — Тут он улыбнулся даже несколько горделиво. — Однако за годы службы я хорошо узнал Айшу, да будет благословенно ее имя. В это время года, сэр, она обычно проводит по крайней мере три или четыре недели в своем дворце в Вавилоне. До тридцать первого января включительно. Вряд ли она нарушит заведенный порядок.

Нимрод нахмурился:

— До тридцать первого января?

— До древнего пира Иштар, сэр.

— Ну конечно! — воскликнул Нимрод. — Именно в тот вечер… — Он взглянул на Джона и, похоже, передумал пускаться в воспоминания. — Спасибо, господин Дамаскус. Вы очень любезны.

Джон тоже поблагодарил Дамаскуса, почти оправившегося от удара о стекло, и пошел вслед за Нимродом по дорожке к воротам виллы «Фледермаус». Тут его дядя на скорую руку сотворил новый смерч.

— Разве не проще вызвать такси? — спросил Джон. — Вон, по-моему, едет. И как раз в нашу сторону.

— Мы не возвращаемся в гостиницу, — ответил Нимрод. — Боюсь, нам снова предстоит далекое путешествие. Поторопись. Время не ждет.

— Мы летим в Будапешт? Говорить с Айшой?

— Нет, нет. Ее там теперь нет.

— Тогда куда же мы направляемся? — спросил Джон, когда смерч уже поднял их в воздух.

— В Каир. Поговорить с Изааком Балай-ага.

Глава 10

Три желания Вирджила Макриби

— Откуда ты знаешь, что Изаак в Каире? — спросил Джон у Нимрода, когда смерч уже нес их к югу, прочь от Берлина.

— Я этого точно не знаю. Пока это всего лишь предположение, но небезосновательное. Будь я на месте Изаака и знай, что меня ищет намного более мощный джинн, я бы отправился именно

туда.

— Почему не в Вавилон? — спросил Джон. — Разве он не мог отправиться в Вавилон вместе с Айшой?

— Другим джинн, особенно особям мужского пола, не дозволяется находиться в вавилонском дворце Синей джинн, — сказал Нимрод. — и если Айша действительно направилась туда, Изаака с ней скорее всего нет. В этом случае он мог запаниковать и полететь в Каир, в дом Кафура.

— Я читал о доме Кафура, — воскликнул Джон — В «Кратком курсе Багдадских законов». Это единственное официально признанное в мире убежище джинн.

— Правильно. И в доме Кафура тебя не тронет ни джинн, ни маг. Уложение триста девятнадцать, раздел сорок восемь, параграф девятьсот-А.

— Убежище джинн, — повторил Джон. — Мне бы тоже не помешало там оказаться.

— Зачем? Ты ведь не негодяй и не злодей. Лишь они ищут приют в доме Кафура. Большинство подобных джинн изгнаны из собственных кланов. Или сбежали от более могучих джинн, которым умудрились напакостить. Среди них есть и те, кто отказывается подчиняться суду Синей джинн.

Джон устало откинулся в смерчевом кресле. Он еще не вполне оправился от наложенного Изааком заклятия. И даже помнил, как покалывало ладони, когда по ним растекался яд скорпиона. Эти мысли и воспоминания нагнали на него сон. Мальчик закрыл глаза. А когда открыл, они уже летели над зеленым треугольником — дельтой огромной реки Нил.

— Я спал? — спросил он, зевая.

— Немного вздремнул, — улыбнулся Нимрод. — Как ты?

— Лучше, спасибо. Знаешь, пожалуй, я давно не чувствовал себя так хорошо.

И это было действительно так. По крайней мере, физически Джон чувствовал себя крайне бодро. Едва он ощутил на лице горячий ветер египетской пустыни, к нему тут же вернулись силы. Настроение омрачало только одно: тревога за Филиппу. И тревога эта только росла, потому что Нимрод явно уклонялся от прямых ответов на его вопросы — и о значении пира Иштар, и о поездке Айши в Вавилон… Где вообще этот знаменитый Вавилон? Джон смутно помнил, что Вавилон — столица древней Месопотамии. Кажется, его разрушили персы больше двух тысяч лет назад. Похоже, поиски Айши и Филиппы будут нелегкими.

Знаменитое убежище джинн оказалось обветшалым зданием на одном из нильских островов, в западных кварталах Каира. Проходя мимо этого дома, местные жители ускоряли шаг. Мало кто осмеливался приблизиться к зловещему швейцару, который сидел снаружи в тюрбане и длинной, до пят, накидке — галабии. Почти беззубый, небритый, сильно пахнущий кошками, он оживленно закудахтал, приветствуя Нимрода.

— Мстер Наймрод! — воскликнул старик. — Какая радсть, сэр! Какими сдьбами? — Жутковатая улыбка обнажила редкие желтые обрубки зубов. — Хтя прчина-то ясная…