Джинны пятой стихии
Шрифт:
Главный планетолог молчал.
– Ты слышишь? – Главный биолог поднялся и стал перед ним. – Ты слышишь меня? Личного. Понимаешь?
– Да. Кажется, понимаю, – медленно проговорил Главный планетолог. – Мне ли не понять. Я ведь самый старший в экипаже. В смысле – самый старый.
– Что ты, что ты! – Главный биолог растерялся. – Я совсем не это хотел сказать! Ты зря так… Напрасно, честное слово. – И повторил еще раз: – Напрасно.
– Извини. Я забыл, вы с Капитаном ненамного отстаете от меня. Не в этом дело! Не в этом!.. Как ты не поймешь? У нас же теперь появляется шанс вернуться!
– Каким образом?
– А фактор времени? Мы теперь могли бы оставаться на той планете как угодно
Главный планетолог поднял голову. Главный биолог стоял перед ним – напряженный, радостный. В волнении он даже не заметил, что оговорился, допустив тем самым большую бестактность, поскольку все же друзьями они не были – назвал его просто «Планетолог»… Но обижаться не хотелось. Усталость навалилась как-то сразу, вдруг. Она была неимоверно тяжелой и едва посильной, потому что он поверил, не сомневаясь, тут же, без долгих разговоров и каких-либо доказательств.
Сложив на груди все четыре руки, он смотрел поверх Главного биолога невидящими глазами и думал: как предугадать, как предвидеть, в какую сторону с этого мгновения перевернутся абсолютно все их представления о мире, друг о друге, о месте каждого из них в этом мире…
Ему стало жутко. На миг захотелось, чтобы все, о чем говорил Главный биолог, оказалось неправдой. Но только на миг.
Он смутно чувствовал, как непредставимо тяжело будут пересматриваться сами основы существования сложившегося за тысячи тысяч поколений их общества. И тяжесть эта ляжет на плечи всех его членов. Любого и каждого. В том числе его самого, тех, кто совершил это открытие, всего экипажа корабля. Значит, и всех живущих в этом мире.
Но следом пришла и другая мысль – вот теперь они совершенно не вправе не вернуться.
– У нас с Главным биологом есть к тебе очень серьезный разговор.
– Прямо сейчас, не откладывая?
– Даже если ты занят.
Капитан, подавшись к экрану, пристально всмотрелся в них, переводя взгляд с одного на другого, словно изучая их лица.
– Больше нам никто не понадобится? Скажем, Главный геолог. – Он помедлил. – Или… кто-нибудь из других главных?
Главный планетолог повернулся к Главному биологу. Тот отрицательно качнул головой.
– Тут такое дело… Мне кажется, тут нужен непредвзятый подход, некоторая свобода, раскованность мышления. – Главный планетолог говорил с расстановкой, тщательно подбирая слова. – Прежде чем выносить наш вопрос на обсуждение, прежде чем начать рассматривать его аспекты… Словом, Главный геолог, знаешь сам, слишком большой ортодокс.
– Та-ак… Хорошо, я вас жду.
– Мы идем.
– Идете? Почему… Впрочем, вам виднее. – Капитан бросил быстрый взгляд на Главного биолога. – Так я жду вас. – Он первым выключил экран.
Главный биолог по привычке направился к пассажирским кабинам, но Главный планетолог удержал его.
– Давай прогуляемся.
– Но Капитан ждет!
– Я же его предупредил, что мы пойдем пешком.
Каюта Капитана и командный пункт корабля примыкали к залу заседаний Совета, от Лаборатории планетологии это было сравнительно недалеко.
Неспешная прогулка по центральным переходам корабля помогла, как и надеялся Главный планетолог, привести мысли хотя бы в некое подобие порядка. Больше всего он боялся встретить кого-нибудь из экипажа. Но получилось очень удачно, ни в коридорах, ни на лестницах, ни в галереях не было ни души.
Очень быстро разговор вышел за рамки компетенции Главного планетолога. Но наблюдать за поведением собеседников, за беспрерывно меняющимися выражениями их лиц было не менее интересно, чем самому участвовать в нем.
Ему приходилось бывать на узкопрофессиональных встречах Капитана с некоторыми главными специалистами. Эрудиция Капитана поражала. С Химиком он разговаривал как химик, с Геологом как геолог; сейчас он был биологом и, судя по легкости, свободе и непринужденности разговора, биологом в высшей степени грамотным, из числа первой пятерки – не меньше.
Да, конечно, капитаном межзвездного корабля становился лишь тот, кто мог бы быть специалистом не меньшим, нежели любой младший специалист любой лаборатории или службы этого корабля. Об этом правиле на уровне закона знали все, однако же в повседневности данная истина с легкостью забывалась – на хорошем корабле с хорошим экипажем не так уж часты случаи, когда капитану приходится по своей ли, по чужой воле, по вынужденной ли необходимости вмешиваться в дела специалистов, демонстрируя свою профессиональную специфику – энциклопедичность…
– Что ж, идея мне понятна. – Капитан подумал, потом посмотрел на часы и поднялся. – Однако время обедать. Прошу!
От такого неожиданного приглашения Главный биолог чуть ли не вздрогнул и растерянно оглянулся на Главного планетолога. Тот сделал вид, что не понял его взгляда, и тоже встал.
Они прошли за Капитаном в соседнюю с кабинетом комнату.
Искусством вести застольную беседу Капитан тоже обладал незаурядным. Этикет напрочь отметал разговоры о чем бы то ни было, кроме самой еды, он же не позволял и молчать, уклоняясь от общей темы. Главному биологу пришлось поднапрячься и почти к месту привести рецепт какого-то экзотического блюда, вошедшего в моду на его родном Юго-Восточном архипелаге перед самым их отлетом. Капитан и Главный планетолог неожиданно и живо заинтересовались, и, к своему искреннему удивлению, Главному биологу удалось более или менее связно описать его специфический вкус. Его даже вынудили дать обещание синтезировать как-нибудь это блюдо на пробу, и он был вынужден пригласить сотрапезников к себе на обед через два дня…
Но лишь только грязная посуда и остатки обеда исчезли в люке обслуживающего автомата, он не выдержал.
– Капитан, как мне кажется, нас привели сюда не изыскания в области гастрономии!
Капитан еле заметно усмехнулся и неторопливо прошел в дальний угол. Подставив руки под струю воды, он полуобернулся к ним.
– Знаете, самые экзотические блюда, причем совершенно в неимоверных количествах, мне пришлось поперепробовать во время летной практики. Нас направляли на различные корабли младшими специалистами: один полет – штурманом, второй – химиком, третий – инженером и так далее. Словом, все испытали… Так вот, мало того что на каждом корабле был свой набор любимых блюд, мы, попадая на других планетах в любое поселение, набрасывались на местную кухню. Даже какое-то соперничество появилось: кто больше всех привезет в учебный Центр рецептов экзотических блюд. Разумеется, для их приготовления требовались только местные продукты, которых в Центре не достать, а карантинный контроль и тогда был достаточно строг. Ну, мы быстро выучились древнему ремеслу контрабандистов.