Джон Лоу. Игрок в тени короны
Шрифт:
– Это место вполне подходит, мистер Лоу, – заметил Гарри, тщательно осмотрев поляну. – Заметьте эти деревья, и вы легко найдете это место. Несмотря на кровожадные намерения моего доверителя, думаю, что дело не будет иметь рокового исхода. По правде, я совсем не уверен, что Каррингтон возьмет верх. Старый Уилсон очень искусно владеет шпагой, он хладнокровен и сосредоточен, между тем как Чарли опрометчив и горяч.
– Насколько я могу судить, перевес на стороне Уилсона, – сказал Лоу. – В придачу к умению, которым, как вы говорите, он обладает, у него лучше глазомер, чем у Чарли, твердая рука и крепкий удар. Старик полон сил и имеет железные мускулы. Ввиду всего этого Уилсон – очень серьезный противник. Кроме того, он жаждет отомстить за нанесенную ему обиду. Мистеру Каррингтону следует быть осторожнее.
Глава IV. Белинда
Наши приятели переменили тему и продолжали беседовать, пока не достигли Кольца, как называлась тогда аллея для прогулок в экипаже вокруг пруда, в Кенсингтонской части Гайд-Парка. В то время, к которому относится наш рассказ, там не было видно ни многочисленных блестящих экипажей, ни толпы веселых всадников и амазонок, как теперь, но и тогда Кольцо было самым модным местом для прогулок в Лондоне, и каждая позолоченная карета направляла туда свой путь. Было очень приятно бродить вокруг воды, и в ясные дни изящные обладатели карет обыкновенно выходили из них, чтобы прогуляться часок пешком и в то же время показать свою красоту.
В тот час, когда Лоу и Гарри приближались к Кольцу, по дороге один за другим тянулись экипажи, из которых многие были так украшены богатой позолотой и снабжены такой великолепной упряжью, как ныне парадная карета лорда-мэра, и могли пристыдить современные скромные повозки. Кучера и ливрейные лакеи, сидевшие на козлах этих великолепных колясок, были наряжены в золотые шнурки, шелк, напудренные парики и шикарные ливреи. Среди длинной вереницы прекрасных экипажей, проезжавших близ пруда, Лоу заметил один, более богатый, чем все прочие, запряженный шестью великолепными конями, и узнал, к своему изумлению, что он принадлежит госпоже Уилсон.
– Ни у одной герцогини нет такой прекрасной коляски, как у Белинды, – заметил с улыбкой Гарри. – И у немногих дам больше бриллиантов. Ей стоит только попросить чего-нибудь – и уже готово. Старый Энгус не в силах отказать ей ни в чем и готов разориться, чтобы удовлетворить ее малейшую прихоть. Но она, должно быть, тоже на прогулке – вы увидите сами, преувеличили ли мы ее привлекательность.
Пройдя через ряд великолепно наряженных ливрейных лакеев, которые, по-видимому, оберегали аллею от наплыва простого народа, они присоединились к толпе прогуливающихся на берегу пруда. Гарри встретил много знакомых и на некоторых из них, более красивых и замечательных, указывал своему спутнику. Лоу, благодаря своей прекрасной наружности, изящной походке и яркому наряду, привлекал всеобщее внимание. Знакомые часто обращались к Гарри с вопросом – кто это? Вследствие частых остановок друзья подвигались вперед медленно и едва прошли сто ярдов {25} , как Лоу заметил, что изящный Уилсон идет к ним навстречу. Старый господин шел, прихрамывая, между двумя леди. Они обе были молоды, изысканно одеты и поразительно прелестны. Красота их была так велика, что Лоу совершенно смутился и, не будучи в состоянии отгадать, которая из них Белинда, обратился за указанием к Гарри.
25
Ярд мера длины в Англии. Он равняется 3 футам, или, примерно, 90 см.
– Леди по правую сторону от старого Уилсона, – ответил Арчер. – Другая – двоюродная сестра Белинды, леди Кэт Ноллис. Некоторые считают ее столь же очаровательной, как и сама Белинда, но я не разделяю этого мнения. Лэди Кэт – вдова, и если бы у вас были какие-нибудь намерения относительно нее, вы могли бы рассчитывать на успех. Она – третья дочь графа Уэнбери. Кэт была замужем за господином Сенором, про которого знали только то, что он был богат, но предусмотрительно умер год спустя после женитьбы.
– Бесспорно, она очень красива, – заметил Лоу, – так же как госпожа Уилсон. Клянусь, не могу сказать, которая из них поражает меня больше.
– Сейчас вы сумеете это решить с большим успехом, – прибавил Гарри, смеясь.
Белинда была брюнетка, с большими черными глазами и черными, как смоль, бровями, с румянцем на смуглом лице, с алыми губками и блестящими как жемчуг зубами. Чудный блеск ее темных волос портила покрывавшая их пудра, зато она же выделяла и оттеняла ее черные глаза, брови и жгучий цвет лица. Красота леди Кэт была иного рода. Нежно-голубые глаза, тонкая, прекрасная кожа, ясно очерченные стройной дугой брови, лоб белый, как паросский мрамор, щеки с ямочками при улыбке, белокурые локоны – вот некоторые черты ее привлекательной наружности. Но эта дама обладала еще многими другими достоинствами, на описании которых мы не можем останавливаться. Обе красавицы находились в расцвете красоты и обе (об этом не следовало даже и говорить) были безукоризненно одеты в прекрасные платья из шелка и парчи и разукрашены вышитыми лентами, кружевами и большими бриллиантами. У обеих имелись веера, у обеих на лице были наклеены мушки {26} , но ни одна, стоит с удовольствием отметить это, не помогала природе румянами или красками. Обе красавицы, двоюродные сестры, были почти одного роста: ни одна из них не была слишком высока, обе обладали великолепной, стройной фигурой, их гибкие талии прекрасно обозначались длинными корсетами. Таковы были два создания, которые смутили даже мистера Лоу, который обыкновенно не подчинялся взглядам прелестниц. Когда эта группа приблизилась, Уилсон, выступив вперед, торжественно представил гостя дамам. Улыбки, с которыми те приветствовали Джона, сразу рассеяли его смущение. Нежный голос леди Кэт, подобно музыке, доходил до слуха и почти тотчас проник в его сердце. Однако первой обратилась к нему Белинда:
26
Мушками называются черные пластырьки на щеках в виде родинок. Они имели особое значение.
– Мы очарованы знакомством с вами, мистер Лоу, – сказала она. – Мы слышали столько чудесных рассказов о вас от герцога Аргайльского и маркиза Твидла, которые писали моему мужу, указывая на вас как на самого выдающегося математика и финансиста.
– Мистер Лоу совсем не похож на тот образ, который я нарисовала в своем воображении, – заметила леди Кэт. – Пусть он простит меня, если я скажу, что он более смахивает на светского человека, чем на ученого.
– Вы, ваше лордство, весьма любезны, – ответил Лоу. – Я польщен, потому что, приобретя все знания, которые хотел приобрести, желаю теперь только занять положение в обществе. Но, верьте или не верьте, я много поработал.
– О, я поверю всему, что вы ни скажете мне, мистер Лоу, даже заяви вы, что проводили все дни и ночи в самых невероятных занятиях.
– Это действительно так, – ответил шотландец. – Но отныне я полагаю посвятить свои дни и ночи развлечениям.
– Рада слышать это, – заметила Белинда. – Все люди науки, которых я знала, были некрасивы, плохо воспитаны, мешковаты, неуклюжи и, прибавлю, ужасно скучны. Теперь, надеюсь, мистер Лоу не будет скучать у нас.
Леди Кэт посмотрела на нее так, как будто не могла с этим согласиться.
– Вы, думаю, много путешествовали, мистер Лоу? – вмешался Красавец Уилсон.
– Я был только в Голландии. – Жил несколько лет в Амстердаме, чтобы проследить загадочные дела большого голландского банка, и в продолжение этого времени пытался проникнуть во все его тайны.
– Боюсь, что вы не нашли голландских дам очень красивыми, – заметил Гарри.
– Бесспорно, их нельзя сравнивать с нашими прекрасными соотечественницами, – ответил Лоу. – Но все-таки некоторые из них весьма миловидны. Но я должен признаться, что не обращал на них большого внимания, так как мое время целиком было посвящено занятиям.
– Без сомнения, занятиям банковыми делами, – засмеялась Белинда. – Но эти таинственные действия нас не интересуют: мы нисколько не желаем вникать в них. Вы должны отобедать сегодня с нами. Я не приму никаких отговорок, ведь вы не могли еще получить других приглашений. А затем мы возьмем вас в Хай-маркет {27} поглядеть на «Неразлучную Чету»: это моего супруга и меня прозвали неразлучною четой. Кстати, должна вам сообщить: вы придете в восторг от Уилкса в роли сэра Гарри Уилдера и от госпожи Олдфилд, которая очаровательно исполняет роль леди Лэревель.
27
Театр Хай-Маркет (Hay-Market Theatre) был открыт незадолго перед тем, в 1705 г., главным образом для итальянской оперы. Выше упоминается знаменитая в то время актриса Олдфилд. Когда она умерла, весь двор был в слезах. Ей посвящено несколько стихотворений того времени. Драма «Неразлучная чета», которую ездил смотреть Лоу, принадлежит перу драматурга Джорджа. Олдфилд вышла на сцену по совету Джорджа, и именно в этой пьесе.