Джон Лоу. Игрок в тени короны

Эйнсворт Уильям Гаррисон

Эти слова вызвали всеобщие возгласы изумления, а Гарри закричал:

– Брависсимо, этот план подходящ для моих финансов! Я подпишусь на тысячу паев.

– А я на десять тысяч, если можно достать столько! – воскликнул Каррингтон. – Деньги я сумею занять на месяц.

– Мы все участвуем по десяти тысяч, – закричали прочие.

– Ловите счастье, пока оно близко! Успеха вашему плану, мистер Лоу!

– Это зависит от министров Ее Величества, – ответил Лоу. – Если лорд Годольфин примет план, дело обеспечено.

– И обеспечено наше состояние, – прибавил Гарри. – Все влияние, которым мы обладаем, будет приложено, чтобы провести этот план, а я думаю, что мы что-нибудь сумеем сделать с Годольфином и Сэндерлендом. Не так ли, господа?

– Во всяком случае, постараемся, – прибавили

прочие.

Глава II. Мистер Лоу срывает банк

Некоторое время спустя вся компания перешла во внутреннюю залу, где шла игра. Как и главная комната, эта зала была полна народу. Посредине стоял зеленый стол, за которым сидел банкомет, окруженный несколькими светскими юнцами, игравшими в бассет {20} . Игра вызывала большой интерес – играющие делали крупные ставки, быстро опоражнивая свои кошельки. Новые участники приставали к ним, и игра пошла весело, приблизительно с тем же результатом, с каким началась.

20

Бассет (bassete, от итальянского basseta) – карточная игра, похожая на фараон и ланскнехт. Она введена была во Франции в 1675 г. послом Венецианской республики, который всю жизнь играл в бассет. Это – «предательская игра»; так называют ее французы. Бассет и его родные братья – фараон, фиорентини, ланскнехт – полновластно господствовали в течение 30 лет над парижским обществом. Буало говорит, что это – «одна и та же чума, под различными именами»: частая перемена названий азартных игр в значительной степени объясняется запрещениями. Игра в бассет происходит между банкометом и понтерами, которых обыкновенно бывает четверо. В первую игру каждый понтер брал 13 карт одной масти (это называлось ливром), потом из них выбирал одну, на которую клал деньги, т. е. делал ставку.

– Не желаете ли и вы присесть, мистер Лоу? – спросил Гарри.

– Немного после. Мне хочется, чтобы банк возрос перед тем, как взять его, – сказал Лоу. – Я хочу показать нашим друзьям, как играть в бассет, и дать урок вот тем господам, – прибавил он, указывая глазами на банкомета и крупье {21} .

– Я рад, что вы так уверены, – заметил Арчер. – Когда я впервые держал карты и брал стакан с костями, то тоже был уверен в выигрыше, но теперь я уже не так хладнокровен.

21

Крупье (от croupe – лучшая часть в каком-нибудь предприятии) – тот, кто имеет долю в выигрыше или проигрыше игрока. В более узком смысле это имя присваивается тому, кто побуждает делать ставки, держит карты и громко называет вышедшие из колоды, наконец решает споры между играющими. Иногда крупье – лицо, которое ведет игру за счет банкомета. Некоторые находят, что это название было дано в насмешку: croupiee постоянно находился за игроком «pres la croupe» – за спиной. В игорных домах крупье – особая должность. Он постоянно помогает банкомету и берет на себя всю техническую часть игры. Он громко взывает в начале игры: «Messieurs, faites votre jeu» («Делайте ваши ставки, господа») и роковым голосом объявляет, в конце, результат. Во время игры крупье чувствует себя центром общего напряженного внимания. Громко и важно, словно священнодействуя, он произносить свои возгласы. Занятие крупье очень прибыльно, так как он получает в свою пользу процент с выигравшего.

– Успех в игре может сделаться предметом уверенности при некотором расчете, – прибавил Лоу. – Я сам когда-то играл плохо, но теперь научился. Хотите, Гарри, сыграть со мной на половину выигрыша или проигрыша?

– С удовольствием, – ответил тот. – Играйте за нас обоих и делайте какие угодно ставки.

При этих словах Чарли Каррингтон, сидевший за зеленым столом, поднялся со своего места, громко браня свое невезение. Лоу тотчас занял его место. Гарри стал подле, чтобы наблюдать за игрой. Равнодушие Джона изумляло его, он уже стал подумывать,

что поступил опрометчиво, приняв предложение. Однако скоро переменил свое мнение. Хотя Лоу и казался беспечным и продолжал весело разговаривать, но счастье сопутствовало ему: он с успехом переходил от ставки в двадцать гиней к тридцати.

Когда и эта большая ставка была выиграна, Гарри не мог сдержать своего возбуждения, но Лоу остался совершенно спокойным. И хотя все начали тесниться вокруг него, хотя взоры всех обратились в его сторону, шотландец, казалось, менее чем кто-либо интересовался исходом игры, показывая этим, что обладает не только большим уменьем, но и необыкновенным хладнокровием.

– Не уйти ли уже? – шепнул ему Гарри.

– Не беспокойтесь! – возразил ему Лоу. – Я еще ничего не сделал. Очень жаль было бы не продолжать игры.

– Хорошо, делайте как хотите! – сказал Гарри. – Черт его знает! – прибавил молодой человек, обращаясь к Каррингтону. – Он играет так хладнокровно, словно ставит на карту несколько крон! Банкомет едва в состоянии раскладывать карты. Смотри, как дрожат у него руки!

– Он знает, на что обречен, – засмеялся Лоу.

– Клянусь небом, никому еще не приваливало такой удачи! – воскликнул Каррингтон.

– Не удача это, а уменье, – возразил Лоу. – Я говорил вам, что выиграю. Я всегда выигрываю. Шестьдесят et le va {22} ! – прибавил он, обратившись к банкомету.

22

Va banque («Идти, играть банк» фр.) – выражение, употребляемое в игре в бассет, фараон и им подобных. Это – ставка, увеличенная произносимым перед этим числом, например, «Sept et lе va» – ставка, увеличенная в 7 раз. Иногда «ва-банк» означает ставку на весь банк.

Эта ставка, которая, несмотря на крупную игру, происходившую здесь, применялась очень редко, вызвала всеобщее возбуждение между зрителями и игроками. Банкомет был весьма взволнован. Он выговаривал дрожащим голосом:

– Туз выигрывает, пятерка проигрывает, валет выигрывает, семерка проигрывает, десятка выигрывает…

– Ну, так мы выигрываем, то есть мистер Лоу выигрывает! – закричал Гарри, не будучи в силах сдержать себя.

– Нет еще, Гарри, – заметил Лоу спокойно. – Нужно еще раз сдать карты. – Но мы должны выиграть.

Так и случилось. После долгого тасованья карт и томительно медленной сдачи, бледный банкомет глухо выговорил:

– Десятка выиграла!

И откинулся со стоном на спинку стула.

При этих словах Лоу поднялся с места с легкой победной улыбкой на лице, чтобы принять поздравление своих новых друзей, которые оживленно теснились вокруг него. Гарри сердечно пожал ему руку и сказал:

– Мне не достает слов, чтобы поблагодарить вас от всей души. Вы сделали меня на шестьсот фунтов богаче, чем когда я вошел в эту комнату, и моя благодарность должна соответствовать одолжению. Располагайте мною, я ваш навсегда.

– Не говорите больше ни слова, Гарри. Я счастлив, что убедил вас и джентльменов, с которыми вы меня познакомили, в том, что вы можете доверять мне, – сказал Лоу.

– Я вложу все свое состояние во всякий план, который вы предложите, – заявил Гарри. – Думаю, что вы можете рассчитывать и на моих друзей.

– Мистер Лоу может рассчитывать на меня! – воскликнул Чарли Каррингтон.

– И на нас всех, – хором ответили прочие.

Игра прекратилась сама собой – банк был сорван. И выигрыш Джона не мог быть уплачен тотчас сполна. Гарри призвал мистера Уайта, содержателя кофейни, и тот поручился за долг.

Глава III. Ссора между Красавцем Уилсоном и Чарли Каррингтоном

– Не это ли Красавец Уилсон? – спросил Лоу, обратив внимание Гарри на пожилого господина, богато одетого и очень учтивого на вид, который только что вошел в комнату.

– Да, совершенно верно, это старый Энгус, – ответил Гарри. – Но, черт побери, как вы его узнали?

– Только благодаря вашему точному описанию, – отвечал Лоу с улыбкой. – Но будьте добры представить меня ему.

– С величайшим удовольствием, – сказал Гарри. – Пойдемте!