Джон Р.Р.Толкиен. Биография
Шрифт:
К числу поклонников Толкиена примкнул и Бернард Левин из «Трут», который счёл «Властелина колец» «одним из самых выдающихся произведений нашего времени, а быть может, и всех времён. Какое утешение в наши беспокойные дни ещё раз увериться в том, что кроткие наследуют землю!» [135] .
Но далеко не на всех роман произвёл столь же благоприятное впечатление. Питер Грин на страницах «Дейли телеграф» назвал его «нескладным» и «чем-то средним между прерафаэлитами и ‘Газетой для мальчика’ [136] » [137] , а обозреватель «Санди таймс» задался вопросом, не писалась ли эта книжка единственно и исключительно «для вундеркиндов». Но самой серьёзной критике «Властелина колец» подверг Эдвин Мьюир, заявивший в «Обзервере», что книга,
135
Цит. по: Bernard Levin. Truth. 16 October, 1954. — Прим. автора.
136
«Газета для мальчика» («Boy’s Own Paper») — детский журнальчик, выходивший в Англии с 1879 г. — Прим. перев.
137
Цит. по: Peter Green. Daily Telegraph. 27 August, 1954. — Прим. автора.
138
Цит. по: Edwin Muir. Observer. 22 August, 1954. — Прим. автора.
В октябре того же года «Братство Кольца» было опубликовано в США, где на фоне таких же пёстрых и обрывочных рецензий ярко выделился голос признанного литературного титана — У.Х. Одена, выступившего на страницах «Нью-Йорк Таймс» с восторженным отзывом: «…ни одна книга из тех, что я прочитал за последние пять лет, не доставила мне такой радости» [139] . Месяц спустя Оден выразил своё восхищение толкиеновским романом в интервью на радио: «Если кто-то скажет мне, что эта книга ему не нравится, я не положусь больше ни на одно его суждение о литературе» [140] .
139
Цит. по: W.H. Auden. The New York Times Review of Books. 10 October, 1954. — Прим. автора.
140
Цит. по: Джозеф Пирс. «Толкиен: Человек и миф» (Joseph Pearce. Tolkien Man and Myth: A Literary Life. HarperCollins, 1998, p. 129). — Прим. автора.
Второй том, «Две твердыни», вышедший в Англии в ноябре 1954 года, собрал очередной урожай рецензий, и Толкиен с удивлением узнал, что многие читатели и обозреватели ждут не дождутся продолжения только потому, что в конце тома Фродо остался пленником в башне Кирит-Унгол. Обозреватель «Иллюстрейтед Лондон ньюс» так и заявил: «Ожидание невыносимо». А Льюис разразился ещё одним восторженным отзывом в «Тайм энд тайд»: «Обозревая в своё время первый том этого труда, я едва смел надеяться, что он удостоится заслуженного успеха в полной мере. К счастью, я ошибался… Книга эта слишком оригинальна и слишком многогранна, чтобы оценить её по достоинству после первого же прочтения. Однако уже можно утверждать с уверенностью, что мы обязаны ей многим. Мы изменились. И несмотря на то, что к повторному прочтению этого романа мы должны будем подойти с более сдержанных позиций, лично я не сомневаюсь, что очень скоро он займёт почётное место в ряду тех великих книг, обойтись без которых невозможно» [141] .
141
Цит. по: C.S. Lewis. Time and Tide. 22 October, 1954. — Прим. автора.
Оценить эпопею Толкиена во всей полноте и вынести о ней взвешенное суждение критики смогли только после 20 октября 1955 года, когда вышел в свет долгожданный третий том. Но многие определились во мнении уже давно. Те, кому понравилось «Братство Кольца», отозвались с восхищением и обо всей книге, а те, кто нашёл в первом томе серьёзные недостатки, отстаивали свою позицию до последнего. Эдвин Мьюир, уже успевший изрядно обозлить Толкиена своими колкостями, напечатал в «Обзервере» ещё одну ругательную статью «Мир мальчишек», в которой заявил:
«Вот что удивительно: все персонажи — мальчишки, переодетые взрослыми героями. Хоббиты-‘недоростки’ —
Ещё дальше пошёл известный американский писатель Эдмунд Уилсон. Он без обиняков назвал роман Толкиена «галиматьёй» и «инфантильной чушью», а в завершение предположил, что книга такого сорта способна понравиться только англичанину [143] .
142
Цит. по: Edwin Muir. Observer. 27 November, 1955. — Прим. автора.
143
Edmund Wilson. The Nation. 14 April, 1956. — Прим. автора.
Таким образом, «Властелин колец» с самого начала не оставил публику равнодушной. Он вызывал сильные чувства — у одних обожание, у других отвращение, и предсказать заранее, как именно отреагирует на неё тот или иной критик, казалось невозможным. Принцип, по которому разделились мнения, оставался загадкой: как среди поклонников, так и среди врагов книги встречались и утончённые интеллектуалы, и люди без высоких претензий, и, вопреки язвительному замечанию Уилсона, граница между двумя лагерями никак не соотносилась с границами государств. Обвинения же в адрес «Властелина колец» поражали (и поражают до сих пор) невероятным многообразием.
Часть критики исходила от тех, кто просто невзлюбил книгу по тем или иным причинам личного характера. Многие обозреватели часто руководствуются своекорыстными целями — обычной завистью, желанием покрасоваться перед собратьями по перу, неприязнью к автору и так далее. В частности, Эдвин Мьюир, по-видимому, был настроен против Толкиена ещё до того, как впервые раскрыл «Властелина колец». В своей первой рецензии (а он выпускал по рецензии на каждый том), опубликованной в «Обзервере» 22 августа 1954 года, Мьюир заявил: «Эта примечательная книга не сумела выйти на сцену, как подобает. Только великий шедевр устоял бы под шквальным огнём похвал, обрушившихся на неё с обложки».
Отзыв этот писался в наивную эпоху, когда журналисты ещё не перестали обращать внимание на рекламные преувеличения и были склонны принимать их за чистую монету. Да и само слово «реклама» в те времена ещё не было у всех на слуху. Однако Мьюир был отнюдь не так прост: в действительности его выпад был направлен против хвалебной рецензии К.С. Льюиса, книги которого он не переносил на дух.
К концу пятидесятых Льюис нажил немало врагов, и несмотря на то, что во всём мире у него насчитывались сотни тысяч поклонников, некоторые журналисты и литераторы его презирали. Льюис знал это, и когда издатели «Властелина колец» попросили его написать аннотацию, он предупредил Толкиена, что его имя на обложке может оказать книге медвежью услугу. Кое-кто его терпеть не мог, и Толкиену следовало бы взвесить все «за» и «против», прежде чем принимать поддержку Льюиса открыто.
Но Толкиен не принял эти слова всерьёз. Он понял, что его друг ничуть не преувеличивает, лишь после того, как худшие опасения Льюиса оправдались. До тех пор, он, по-видимому, не сознавал, насколько непопулярен Льюис в известных кругах; но быть может, он просто не устоял перед желанием увидеть на обложке лестный отзыв Льюиса, который к тому времени уже стал знаменитостью.
Однако личными нападками Мьюир не ограничился. Некоторые свои замечания он подробно аргументировал, и справедливость обязывает нас рассмотреть эту критику. Главным недостатком книги Мьюир счёл незрелость авторского голоса. Эффектными фразами, обличающими главных героев в инфантилизме, мы вправе пренебречь, но трудно не признать, что изображение романтических чувств действительно осталось самым слабым местом всей эпопеи. С героическими порывами и так называемыми «высокими чувствами» Толкиен справляется безупречно, но необходимость описывать отношения между полами неизменно повергает его в смущение.
Писать о женщинах Толкиену всегда было трудно, и практически во всех сценах общения между мужчинами и женщинами красноречие ему изменяет. Но следует помнить, что он был человеком старомодных, викторианских взглядов. Как мы уже видели, свои представления о любви Толкиен во многом черпал из книг; и сам он прекрасно сознавал, что убедительно писать об отношениях между полами ему не под силу. Из всех своих произведений сам он больше всего любил «Лэ о Берене и Лутиэн». Это прекрасная поэма, но и в ней начисто отсутствует та сексуальная напряжённость, о недостатке которой во «Властелине колец» сожалел Мьюир.