Джон Сильвер: возвращение на остров Сокровищ
Шрифт:
Приказ можно было и не повторять, так как Билл уже приступил к его исполнению.
— Посуди сам, какие из них гребцы? — обратился ко мне Черный Джон. — Да и где еще я найду такой славный ял? Он доставил тебя к нам — счастливая посудина.
Старый пес знал, что этот раунд я выиграл, и решил отложить расправу до другого случая.
Только мы с Эдвардом не участвовали в расправе и никого не столкнули в море в ту ночь. Когда я прошелся по палубе, все меня благодарили, кроме Билла. Команда славила мое имя и пила в мою честь. Было уже за полночь, когда я увидел Эдварда — он стоял, прислонившись к мачте с бутылкой рома в руке.
— Рей подпираешь? —
Он не ответил.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. КУРС НА ЛОНДОН
Интересно, бывал ли Маллет в Лондоне? Что бы он сделал, если бы там очутился? Наверняка заплутал бы на улицах и дал себя обчистить какому-нибудь проходимцу. Что ж, ему это было бы только на пользу. Тебе стоит быть с ним построже. Все мы, капитаны, в ответе за тех, кто держит вахту, стоит на марсе или драит палубу. Я не утверждаю, что Маллет ни к чему не пригоден, однако же капитану должно попытаться воспитать в юнге хоть какую-нибудь способность. В худшем случае он убьется при выполнении команды и тем сократит число едоков.
Однако я забылся. Его нельзя убивать. Он еще не сыграл роль, которую ты ему уготовил.
Мне нужно передать ему новые коды, о многом рассказать. Мы с ним даже не добрались до Испании.
Раз так, позволь мне еще раз повторить все, что мы имеем, и я прибавлю еще одну загадку — за ту же плату. Мне приятно тебя помучить, зная все ответы, тогда как ты получил лишь малую их часть.
Итак, у нас есть узорчатая заставка:
Есть число «1303».
Есть признание:
«В 41 метре от основания я спрятал шесть деревянных ящиков, крытых слоновой костью, целиком пустых, и одно примечательное сокровище, завернутое в грубый холст, на глубине менее 2 метров и, самое большее, 87 метров в разбросе».
Есть предположение, что упомянутые числа указывают на библейский стих о тучных и тощих коровах, не говоря уже о фараоне.
«41:2 И вот вышли из реки семь коров, хороших видом и тучных плотью, и паслись в тростнике;
41:3 но вот после них вышли из реки семь коров других, худых видом и тощих плотью, и стали подле тех коров на берегу реки;
41:4 и съели коровы худые видом и тощие плотью семь коров хороших видом и тучных. И проснулся фараон;
41:5 и заснул опять, и снилось ему в другой раз: вот на одном стебле поднялось семь колосьев тучных и хороших;
41:6 но вот после них выросло семь колосьев тощих и иссушенных восточным ветром;
41:7 и пожрали тощие колосья семь колосьев тучных и полных. И проснулся фараон и понял, что это сон».
Потом, есть численный код, вырезанный на надгробии:
1-1-4-4-5-7-9-12-14-14-4-15-18-18-19-19
Есть надпись кровью на первой странице Библии: «Кровь».
Есть шифровальный круг — милостью влаги, луны и капустного рассола, — который был бесполезен до тех пор, пока я не отыскал его близнеца.
Еще я упоминал о том, что получилось, когда мы совместили эти два круга.
«And Last Icon» — «И последняя икона».
Да, в той черной Библии была еще одна загадка, которую Эдвард почти замазал чернилами. Я как-то писал о клочке с именем Евангелины, написанным его рукой. Кое-как я ухитрился прочесть то, что было написано в книге: слова о царице Есфирь.
«Дело же было исследовано и найдено верным, и их обоих повесили на дереве. И было вписано о благодеянии Марходея в книгу дневных записей у царя».
Итак, у нас еще есть царь с царицей, следствие и книга. Царь или царица означают богатство. Библия сойдет за книгу. А следствие попахивает инквизицией. Снова Испания. По крайней мере, тогда мне казалось именно так. Что можно выжать из фразы «повесили на дереве»? Я еще этого не знал, но предположил, что на том дереве могли расти и другие отгадки и пришла пора собирать урожай.
Стих казался мне вполне обоснованным: не собирался ли я навестить винный погреб дона Хорхе и забрать его сокровища? Эдвард тоже об этом знал, потому и страницу выбрал не случайно. Могло быть и так, что он нашел какую-то разгадку и утаил ее или пытался пустить меня по ложному следу. А может, разгадка относилась к другому шифру, которого я еще не нашел? Хотя Эдвард мог написать имя Евангелины без всякого повода, просто так. Я не знал, за что уцепиться. И это, возможно, тоже было частью его плана.
И, наконец, последний ключ: «Audacibus annue coeptis». Пройдоха предлагал нам начать все с начала.
Вот опять сюда спускается Маллет, неотвратимый, как чума. Эти шаги я ни с чьими не спутаю.
— Я нашел ответ, — выпалил он, чуть только у строился у меня под дверью. Я почувствовал, как корабль накренился под его тяжестью. — К шараде про икону. Я ее разгадал.
— С помощью капитана, не иначе.
— А вот и нет! Он спросил, не вижу ли я берегов среди этих букв. Я, как ни смотрел, не мог углядеть ни порта, ни гавани и спросил, каким крошечным должен быть берег и какими козявками люди на той земле.
— Ну ты и олух.
— Потом капитан сказал, что остров — это тоже земля. Я стал смотреть на те буквы, пока не свалился в обморок. А перед тем как упасть, мне померещилось, будто он парит над пергаментом. Остров.
— Стало быть, ты кильнулся?
— Только на секунду. Я сразу же встал. Капитан объяснил, что слово «остров» можно составить из букв. Получилось «Island [5] Atcon», и я только больше запутался.
5
Остров (англ.).
— Не мудрено. Капитан не выпорол тебя за глупость?
— Он никогда меня не порол.
— Оно и видно.
— Он спросил, не встречал ли я на острове животных. Я решил, что он издевается или спятил, а потом я постепенно прочел это слово, Капитану даже не пришлось мне показывать: я увидел кошку. И все встало на место. Там ведь написано «On Cat [6] Island», верно? «На острове Кэт»?
6
Кошка (англ.).