Джуга. Книга I
Шрифт:
Николай Сергеевич не находил себе места. Он встал, прошелся туда-сюда по кухне, затем вышел в коридор и вернулся. Лидия вошла к Лене. Та, усевшись на диване, что-то писала.
– Лена, дай мне фотографию, – деловито сказала Лидия.
– Уже сказали? – Она горестно посмотрела на Лидию Сергеевну.
– Да, сейчас хочу его успокоить. Не бойся. Покажу ему фотографию. Может быть, ему тоже понравится Яков и…
Елена с надеждой посмотрела на нее, достала из тетради фото и протянула Лидии.
– Ты ложись спать. Завтра надо идти в школу, а после пойдем к врачу. – Лидия Сергеевна вышла на кухню. Николай Сергеевич стоял у кухонного окна и нервно щелкал пальцами. Услышав шаги, он обернулся.
– Посмотри, Коля, на этих глупцов. – Она протянула ему фотографию. Николай Сергеевич взял и, вглядевшись в фотографию, медленно опустился на стул.
– Что такое, Коленька? – испугалась Лидия.
– Мы погибли!
– Что ты говоришь?!
Николай Сергеевич будто язык проглотил.
– Что с тобой? Ты его узнал?
– Узнал. Это его сын.
– Чей сын?!
– Это Яша Джугашвили. Сын Сталина.
– О боже! За какие грехи?!
Оторопевшая Лидия опустилась на стул.
– Этот сукин сын развелся с первой женой. Со второй его заставили развестись. Теперь он соблазнил нашу девочку. Настоящая скотина. Он толком и покончить с собой не сумел. Всю их семью надо истребить. Скольких людей они погубили и скольких еще погубят!
– Тише, Коленька, тише… не забывай, что у нас дети, – сквозь слезы прошептала Лидия.
– Если дело получит огласку, всем будет худо. Они погубят нас, – процедил сквозь зубы побледневший Николай Сергеевич.
Подавленные супруги долго сидели молча. Затем Николай Сергеевич спокойно сказал:
– Я увижусь с Яковом и поговорю с ним.
– Это же опасно, Коленька…
– По-твоему, лучше сидеть и делать вид, будто ничего не случилось? Нет, Лидочка, с ним надо встретиться. Если у этого сукиного сына осталась хоть капля чести, он должен ответить за свой поступок.
– Я боюсь, Коленька.
– Знаю, но иного пути нет. – Он умолк, затем уставился в стену.
– Что за ирония судьбы? У сына Сталина и внучки Троцкого может появиться отпрыск. Такого родства даже врагу не пожелаешь.
Через некоторое время Николай Сергеевич сказал:
– Скажи Елене, чтобы привела Якова к нам.
Увидев обеспокоенное лицо Лидии, он еще немного подумал и добавил:
– Нет, лучше я сам с ним встречусь.
* * * * *
Яков позвонил в Тбилиси любимой тете Марико.
– Приезжай, пожалуйста, ты мне позарез нужна.
– Через две недели я возвращаюсь в Москву. Что за спешка? Что-то случилось?
– Ничего, тетя, все спокойно, но… – Яков умолк, – ты срочно должна приехать. При встрече все расскажу.
Тетя Марико – Мариам Сванидзе – работала у Авеля Енукидзе в секретариате ЦИК. Взяв отпуск, она поехала в Тбилиси. В марте 1935 года Авеля Енукидзе освободили от должности и назначили начальником кавказских курортов. Тетя Марико тоже подумывала о возвращении в Грузию, поэтому, взяв отпуск, она отправилась в Тбилиси, чтоб обустроить дела.
Через четыре дня Яша встречал на вокзале поезд. Из спального вагона вышла тетя Марико – рано поседевшая, но еще привлекательная женщина невысокого роста. В ее красивых глазах отражались усталость и бессонница. Яша помог ей сойти с подножки и, чмокнув в щеку, схватился за багаж.
– Ох, тетенька, ну и тяжесть, что ты везешь?
– Ничего особенного: бутылки с ткемали, сладкое вино, банки с вареньями и кое-какие мелочи. Я едва успела собраться. Должна сказать, Яша, что с тобой не соскучишься.
Они молча направились к выходу. Вокзал кишел людьми. Но как только сели в машину, Марико не выдержала:
– Яша, сейчас же расскажи мне, что случилось. Я всю дорогу глаз не могла сомкнуть!
– Все в порядке. Я и по телефону тебе говорил.
– Не случись ничего, не просил бы меня срочно приехать. Как отец?
– Хорошо.
– Не впутался ли ты в новую историю?
– Нет, нет, тетя, – сказал Яша, смеясь, и поцеловал ее в щеку.
Яков Джугашвили родился 18 марта 1907 года, а через девять месяцев, 5 декабря того же года, его мать Екатерина Сванидзе умерла от тифа. Отца, Иосифа Виссарионовича Джугашвили, 6 марта 1908 года арестовали в Баку и сначала отправили в тюрьму Баилово, а затем выслали в Сольвычегодск. Будучи грудным ребенком, Яков осиротел. После смерти матери он рос в семье Сванидзе, о нем заботились молодые мамины сестры – старшая Александра и младшая Мариам, Марико. По большей части Яков рос у Марико, поэтому он и любил ее больше всех. Она ведала о всех его тайнах – тетя и племянник безгранично доверяли друг другу. Когда Яков почувствовал опасность, он, естественно, сразу обратился за помощью к Марико.
Они приехали на квартиру Якова, положили вещи и уселись в кресла.
– Яков, подай мне воды, а то жажда замучила.
Яков бегом метнулся на кухню и быстро принес ей воду. Тетя рассмеялась.
– Осторожно, мой мальчик, не споткнись, радость моя. – Она глотнула воды. – Давай рассказывай, что там у тебя случилось. Только ничего не скрывай.
Яков рассказал ей о случившемся и показал фотографию.
– Боже, она ведь еще дитя! Но какая красавица! Совсем не похожа на русскую.
– Да, она украинка.
– Что ты натворил, гадкий мальчишка?! Как ты мог… с такой юной? Боже мой!
– Я очень люблю Елену. Женюсь на ней через пару лет, когда она подрастет.
– Ох! А ты не думал, что будет, если твой отец узнает…
– Нет, тетенька, он пока не должен узнать. Я хочу, чтоб у меня была своя жизнь. Я без его ведома и шагу ступить не могу. Трудно так жить.
– Что с женой будет? С ребенком?
– Ты же знаешь, я с ней развелся.
– А кто родители Елены?