Джулия. Сияние жизни
Шрифт:
Франко не удивил такой ответ. Он знал, что дела в издательстве Грея идут хуже некуда: умный, интеллигентный, образованный англичанин был полностью лишен деловых качеств. Сейчас ему позарез нужны были деньги, и Бертран, выкупая у него часть акций, спасал его от краха.
– Я могу предложить тебе шесть миллионов фунтов стерлингов, – сказал Франко Вассалли.
– Это двенадцать миллиардов лир! – ужаснулся Андреа Конти.
Жорж Бертран предлагал три миллиона фунтов стерлингов за восемь процентов акций, которые вкупе с его сорока процентами обеспечили бы ему главенствующее положение в «Интерканале».
Зная
– Через два дня ты получишь шесть миллионов, – не обратив внимания на реплику Бертрана, продолжал, обращаясь к англичанину, Франко. – Или, если тебя это устроит, двенадцать миллиардов лир.
– Не верь ему, Алан, – срываясь с места, крикнул банкир, – нет у него ни единой лиры!
– Это правда, – совершенно спокойно подтвердил Вассалли, – но правда также и то, что я всегда выполняю обещания. Итак, я обещаю тебе, Алан Грей, ты получишь всю сумму сполна.
– К понедельнику деньги будут? – уточнил англичанин.
– Будут, – твердо сказал Франко.
Издатель довольно улыбнулся.
– Я верю тебе, Франко. – И, повернувшись к Бертрану, произнес: – Прости, Бертран, но я предпочитаю принять предложение Франко, ведь он, а не ты возродил дело.
Жорж Бертран еще пытался уговаривать Грея, но партия была разыграна, и ему ничего не оставалось, как признать свое поражение.
Открылась дверь, и обычно невозмутимая Магда, на этот раз бледная и взволнованная, торопливо направилась через зал заседаний к своему патрону.
– Я должна вам кое-что сказать, – зашептала она ему на ухо.
Франко Вассалли посмотрел на нее удивленно.
– Так говорите, к чему такая таинственность?
– Это касается лично вас, – растерянно объяснила секретарша.
– Все, что касается меня, касается и моих компаньонов, – твердо и громко заявил Франко Вассалли.
Магда глубоко вздохнула и с отчаянием в голосе произнесла:
– Вашу мать похитили.
Глава 11
Кофе остывал, но Джулия, сидя за кухонным столом, рассеянно листала «Коррьере делла сера». Амбра, хлопоча по хозяйству, бросала на нее время от времени беспокойные взгляды, не узнавая старой подруги. За свою жизнь Джулия немало хлебнула горя, но ее не сломили ни измена мужа после рождения Джорджо, ни самоубийство матери, ни даже обнаруженная у нее опухоль. Сейчас же, спустившись к завтраку, она выглядела опустошенной и обессиленной.
– Подогреть тебе кофе? – чтобы хоть как-то отвлечь Джулию от мрачных мыслей, заботливо спросила Амбра.
Ответом ей было какое-то невразумительное бормотание.
– Джулия, очнись! – взмолилась домоправительница. – В конце концов это было просто ребячество, могу дать голову на отсечение. Я уверена, Джорджо никогда больше такого не сделает.
– Я бы тоже хотела так думать, – подняв глаза, задумчиво сказала Джулия. – Но Джорджо так изменился, по-моему, он в глубоком кризисе…
– В пятнадцать лет многие переживают кризис и совершают массу глупостей, но у тебя нет оснований для беспокойства. Джорджо хороший мальчик, у него здоровая натура, все обойдется. Послушайся моего совета, не трогай его. Вот увидишь, он скоро придет в норму.
– Дай-то Бог! – вздохнула Джулия. – Знаешь, мы вчера долго разговаривали с ним, и я поняла, ему очень трудно. Что-то мучает его, иначе он не выкуривал бы по пачке в день. А виновата во всем я. Я не смогла найти к нему подхода в самый трудный момент его жизни, когда моя помощь была ему просто необходима.
– Не казнись ты так! У мальчика переходный возраст, незачем делать из мухи слона.
– А курение? Целая пачка в день – это что, в порядке вещей?
– Поговори с Лео, в конце концов, он же отец. Если Джорджо действительно запутался в своих проблемах, он как мужчина скорее поймет, в чем тут дело.
– Может быть, ты права, а впрочем, не знаю. Отец из Лео никакой. Да и муж тоже. Все у него всегда хорошо, никаких проблем, живет, как живется.
– А что тут плохого? – возразила Амбра. – Разве лучше все усложнять, как ты? Не обижайся, я знаю тебя шестнадцать лет и имею право высказать свое мнение. Так вот, ты всегда находишь причину для волнений. А ты смотри на вещи проще, не изводи себя по пустякам.
Разволновавшись, Амбра загрохотала грязной посудой, составляя ее в мойку, потом принялась отщипывать листья от кочана салата.
– Ой, совсем забыла! – вдруг спохватилась она. – Тебе же Гермес звонил из Лондона!
– Когда?
– Час назад, ты еще спала.
– Надо было меня разбудить.
– Гермес не велел, он считает, что сон для тебя самое главное. Просил передать, что прилетит после обеда, а вечером за тобой заедет. Я поняла, что вы где-то вместе ужинаете, так что почисти перышки и жди.
Джулия только тяжело вздохнула.
– Что тебе опять не так? Ужин вдвоем, интимная обстановка, зажженные свечи, разве это не здорово?
– Ах, Амбра, я чувствую себя такой старой! – В голосе Джулии послышались слезы. – Иногда мне кажется, что я заблудилась и не могу найти дорогу. Почему я не такая, как моя золовка Сильвана или сестра Изабелла? Все им ясно и понятно, никаких проблем, никаких кризисов…
– И никаких радостей, – докончила Амбра. – Ты известная писательница, ты имеешь успех.
– Честное слово, я никогда к нему не стремилась.
– Вот поэтому ты его и имеешь. Успехом Бог награждает, он отмечает человека еще при рождении. Я по тебе вижу, он нелегко дается, этот успех, причиняет боль, как кровоточащие стигматы, но все равно ты счастливая, очень счастливая, Джулия. Помнишь, мы познакомились с тобой, когда ты ждала Джорджо? – Амбра улыбнулась, вспоминая далекое время. – Врачи тебе велели лежать, чтобы не случился выкидыш, и ты начала писать. Твой живот рос, а ты сочиняла первый в своей жизни роман. Думаешь, я забыла, как тебе было трудно? Лео бросал тебя одну, говорил, едет в командировку, а сам проводил время в свое удовольствие, вечно вокруг него вились бабы… И все равно я тебе завидую.
А Джулия в эту минуту завидовала Амбре и готова была поменяться с ней судьбой – так энергична, крепка душой и телом была ее верная домоправительница и подруга. Нет, дело не в судьбе, а в характере. Джулия поняла, что сама собой недовольна и никогда не была довольна. Не было в ее сердце покоя, постоянно мучили сомнения и страхи. А с недавнего времени еще добавилась и болезнь. Хотя Гермес после операции и курса радиотерапии заверил ее, что она здорова, Джулия почти физически чувствовала, что рак, поселившийся в ней, не покинул ее тела.