Джунгли Вечного Сумрака
Шрифт:
— Это и дураку понятно, — огрызнулся я.
— Носом вдыхай! — Буги наглядно стал показывать моему питомцу, как его орган обоняния превращается шумный пылесос.
Ктулху попытался повторить. Но в итоге только сужал и расширял крылья носа.
Блин, какая-то пародия на рыбу, вытащенную на берег. Лежит, глаза пучит, жабрами… тьфу, крыльями носа шевелит.
— Грудью дыши, — дал я тогда самый ценный совет. — Расширяй грудную клетку, потом сужай, и снова расширяй!
После этого дело пошло на лад. Обезьянолюд шумно задышал. Как бы
Мне в тот момент вспомнилась парочка анекдотов про ежика. В одном зверек просто забыл, как дышать. В другом, где научился дышать жопой, но задохнулся, когда сел на пенек.
Их я и рассказал ребятам. Никто не оценил. И даже не улыбнулся. А Кеша даже чуть отполз от меня.
Хм… Походу не поняли ничего. И, возможно, подумали про меня что-то не то. Какие-то в этом мире разумные недоразвитые. И с юмором у них беда.
Ну, да ладно. Сейчас ни это важно. А важно не словить лицом особо крупную ветку на скорости, набранной ящером.
И еще меня интересует вопрос, правильно ли мы делаем? Может, было лучше постепенно пробираться к центру локации?
Хотя перспектива муторного продвижения не очень привлекает. А тут взяли и помчались с ветерком. А всю опасность представляют крупные ветки. Интересно, куница там еще жива?
Хищники же всех мастей, встречающиеся по пути, первыми удирают, как только чувствуют приближающихся рептилий.
— Ааа! Большая злая еда!
— Две большая злая еда!
Вот и на отряд обезьянолюдов в очередной раз налетаем.
Флюп!
Флюп!
О, минус два потенциальных противника.
Но есть и ложка дегтя. То что два аборигена сдохли в пасти варанов-узкоротов, а не от наших рук — жирный минус. Просто эти рептилии не являются питомцами Лехи. Они как бы подружились. Из-за этого они хапают опыт себе и не делятся. То же самое касается Мурки и куницы. Они тоже являются друзьями, а не питомцами. Как такое парню удается, мне не понятно.
— Кажется, впереди что-то крупное на нашем пути! — доносится спереди голос Лехи. — Приготовьтесь!
Глава 14(2)
Что? О чем он? К чему готовиться то?
Мне бы подробностей побольше!
Несмотря на то, что в джунглях и так постоянный сумрак, впереди надвигается какая-то тень. Нет, что-то большое и темное. Массивное, высокое и растянутое во все стороны.
— Держитесь! — вновь кричит Леха.
— Аааа! — орет Закко.
Раздается треск и какой-то шум.
И тут мне открывается то, что парни на первом ящере увидели раньше нас.
— Охренеть! — еще громче, чем раньше вопит Буги. — Разобьемся!
И я с ним согласен.
«Что-то крупное», по словам Лехи, — это огромная стена из переплетных ветвей и лиан. Явно искусственного происхождения. И перед тем, как мы сталкиваемся с ней, успеваю заметить сверху стены обезьянолюда с расширившимися от шока глазами, который даже роняет свое копье.
—
ХРЯСТЬ!!!
Набранной скоростью и весом, своим и нашим, варану-узкороту удается сначала мордой, а потом и своей тушей раздвинуть толстые ветви, а мелкие проломить.
Пригибаясь, ловлю сшибленного веткой Кешу и, прижимая его к себе, давлю на спину Ктулху. Тот, благодаря моим действиям, придавливается к телу рептилии. Ветвь, что сшибла химероида, скребет меня по хребту.
— Уй! — раздается за спиной голос Буги.
Надеюсь, он удержался на спине варана-узкорота.
Получаю еще несколько неслабых ударов по телу и голове. Сам чудом удерживаюсь.
— Аааа! — звонко визжит кто-то сбоку.
— Большая злая еда! — с другой стороны.
Проморгавшись от попавшего в глаза сора, успеваю взглядом выхватить приближающееся строение. И разбегающихся обезьянолюдов перед ящером под Лехой и Закко, что несется дальше.
Прыжок. Варан-узкорот, на котором сижу я, перемахивает через метровое каменное основание строения. И проламывается через плетеный из лиан каркас и крытую разлапистыми широкими лиственными ветвями крышу.
На миг снова теряю зрение, когда глаза окунаются в листья и ветки, и мы оказываемся внутри темного помещения. Под нами кто-то визжит. Получаю чем-то по башке. Скорее всего, какой-то балкой. Миг, и ящер с нами вырывается наружу.
В стороны разлетаются строительные материалы порушенного строения и предметы быта. А еще мохнатое тело аборигена.
— Туда! — орет впереди Леха. — К треугольнику!
К какому еще, к хренам, треугольнику?!
Разобраться в мельтешении проносящихся на скорости объектов сложно. Плюс тряска. Но все же мне удается наткнуться взглядом на ЭТО.
Нашел, блин, треугольник. Это пирамида! Не как в Египте. Как у ацтеков. Не зря мне одежда этих обезьян чем-то напомнила эту культуру.
А еще я теперь понимаю, почему Леха решил прорываться к «треугольнику». Широкая лестница ведет к плоской вершине, где находится кубическая хренотень из блестящего желтого металла. И вряд ли парня привлекло золото (а это сто пудово оно), а, скорее всего, ярко сияющая хрень на нем. От этой хрени луч уходит в небо, в вышине начинает расширяться и постепенно растворяется. Похоже, это источник того непроходимого купола, что не выпустил нас из этой локации.
Но до пирамиды еще далеко. Это благодаря крупному размеру ее отсюда видно.
Вжух!
Перед глазами проносится копье, чудом не задевая мой нос.
Ого! Это было близко.
А плотность коротышек вокруг увеличивается. Ящеры всех съесть не успеют. Самих скоро массой завалят и съедят. Как пить дать!
Ведь самое главное в словах аборигенов не «злая» и «большая», а «еда».
Чтобы прорваться к пирамиде, нужно было Лехе с целым стадом этих варанов закорешиться. А не с парочкой.