Джунгли
Шрифт:
– Мистер Круассар, – серьезно сказал Хуан, – обо мне можно сказать многое, но нельзя назвать человеком, не держащим слово.
Оба несколько секунд смотрели друг на друга. Затем Круассар кивнул.
– Да. Я в этом не сомневаюсь.
Они пожали друг другу руку.
Когда они обменялись со Смитом телефонными номерами, Макс снял с окна микрогенератор и уложил в портфель детектор подслушивающих устройств. Защелкнул портфель и отдал Кабрильо.
– Если получите от нее весточку, звоните мне в любое время, – попросил Кабрильо.
– Непременно. Пожалуйста, верните ее мне. Солей своевольная, упрямая, но она моя дочь и я ее очень люблю.
– Сделаем все, что в наших силах, – кивнул Хуан.
– Ну что? – спросил Макс, когда они шли по коридору к лифтам.
– Не нравится мне это, но выбора нет.
– Вот для чего эта личная встреча. Чтобы навязать нам Смита.
– Да. Очень хитро с его стороны.
– И что, будем ему доверять?
– Смиту? Ни в коем случае. Они что-то скрывают, и Смит – ключ к тайне.
– Надо бы отказаться от задания, – высказал свое мнение Макс.
– Нельзя, мой друг. Если на то пошло, мне очень интересно, что эта прекрасная мисс Круассар делает в глубине Бирмы.
– Мьянмы, – поправил Макс.
– Все равно.
Они вышли из лифта и двинулись по людному вестибюлю. Вдруг Кабрильо ударил себя по голове, будто забыл что-то, взял за локоть Макса и повернулся вместе с ним.
– В чем дело? Забыл что-нибудь? – спросил Хенли.
Хуан слегка ускорил шаг.
– Когда мы только вошли, я заметил двух типов в вестибюле. Оба похожи на местных, но у них длинные пальто. Один увидел нас, когда мы появились в поле зрения, и поспешно отвернулся. Слишком поспешно.
– Кто они?
– Не знаю, но не люди Круассара. Если бы он хотел нашей смерти, то приказал бы Смиту убить нас, как только мы вошли в номер. И он знает, что мы возвращаемся в аэропорт, так какой смысл следить за нами?
Макс нашел логику Кабрильо безупречной, поэтому только хмыкнул.
Они подошли к скоростному лифту до Небесного парка. Хуан на ощупь вставил обойму в свой «кел-тек». Сумел даже взвести курок о бедренную кость, не вынимая пистолета из кармана пиджака. Те двое делали свой ход: приближались по вестибюлю, не сводя глаз с сотрудников Корпорации.
Двери лифта с резким стуком открылись. Хуан и Макс не стали ждать, когда кабина опустеет, и протолкались внутрь, не обращая внимания на возмущенные взгляды. Те двое даже не приблизились. Они ждали слишком долго, и теперь двери лифта закрывались. В вестибюле было слишком людно, чтобы выхватывать оружие, поэтому Хуан язвительно улыбнулся им, и двери с шипением закрылись.
– Что дальше? – спросил Макс по пути вверх.
Хуан воспользовался возможностью вставить в патронник вынутый патрон.
– Поднимемся, подождем пять минут и спустимся обратно.
– А что будут делать они?
– Разделятся, чтобы вести наблюдение в вестибюлях двух других башен. Им и в голову не придет, что мы останемся в этой.
– А если решат последовать вверх за нами?
– Ни в коем случае, – покачал головой Хуан.
– Мне все-таки любопытно, кто они, – пробормотал Макс, приближаясь к пятьдесят пятому этажу и Небесному парку.
– По-моему, местная тайная полиция. Что-то в регистрации самолета или в наших пастортах насторожило их, и джентльмены пожелали задать нам несколько вопросов.
– А откуда им знать, что мы будем здесь… – Макс не досказал вопроса и сам на него ответил: – Они поговорили с автомобильной службой, которая доставила нас сюда.
– Элементарно, мой дорогой Хенли.
Двери открылись, и они вышли на одно из величайших инженерных чудес света. Платформа площадью тридцать квадратных километров, лежащая на трех башнях, походила на прославленные висячие сады Семирамиды в Вавилоне. Только это не было единственным в своем роде окружением Навуходоносора и его жены Амитис. Деревья создавали тень, а цветущие кусты делали благоуханным воздух на высоте почти трехсот метров над землей. Голубая вода искрилась в длинных плавательных бассейнах с кромкой у самого края, окруженных загорающими людьми.
Слева от них, на отходящей от третьей башни консоли, находился ресторан. Казалось, он висит в воздухе. Столики стояли под яркими зонтиками, официантки легко сновали между ними, разнося на подносах еду и напитки. Вид на сингапурскую гавань был захватывающим.
– Приятель, я могу привыкнуть к этому, – сказал Макс, когда мимо него прошла женщина в бикини и он уловил запах кокоса в ее лосьоне для загара.
– Смотри пристальнее, и у тебя глаза вылезут из орбит.
Хуан отошел вместе с ним от лифта и встал там, откуда его было видно, на случай если сотрудники тайной полиции все же последуют за ними. Он был почти уверен, что они не сделают этого, однако не оставался бы до сих пор живым, не будучи осторожным.
Через минуту двери лифта открылись снова. Кабрильо напрягся, держа руку в кармане пиджака, а палец – на спусковой скобе. Он знал, что не вступит с этими людьми в перестрелку – в Сингапуре существовала смертная казнь, – но при необходимости мог бросить пистолет в кусты справа и таким образом избежать ответственности за ношение оружия. Если только не найдут второго, однозарядного пистолета, спрятанного в искусственной ноге.
Появилась семья, одетая для времяпровождения под солнцем. Отец держал за руку девочку с косичками. Мальчик постарше немедленно побежал посмотреть через ограду на миниатюрный городской пейзаж далеко внизу.
Двери начали закрываться. Хуан облегченно вздохнул и хотел выразить Максу удовольствие по этому поводу, но тут между блестящими дверями лифта появилась рука и помешала им закрыться.
Кабрильо выругался. Здесь люди в длинных темных пальто выглядели неуместно. Он попятился к деревьям. Им с Максом требовалось прокрасться вдоль задней стороны ресторана, чтобы добраться до лифтов третьей башни. Для этого нужно было перелезть через бетонную подпорную стену, а это могло привлечь внимание официантов или служителей бассейна. Ничего поделать было нельзя.