Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1

Дюма-отец Александр

– Ах, герцог, ребенок уже не учится, он женится!

– Сир, я был наставником его высочества…

– Вот именно, герцог! Вы должны были научить его всему, о чем ему следует знать.

Пожав плечами, король откинулся в кресле.

– Так я и думал, – со вздохом прибавил он.

– Боже мой, сир!..

– Вы знаете историю Франции, не так ли, герцог де ла Вогийон?

– Сир, я всегда так думал и буду так думать, если только ваше величество не прикажет мне поверить в обратное.

– В таком случае, вы должны знать, что со мной произошло накануне женитьбы.

– Нет, сир, этого я не знаю.

– Ах, Боже мой, так вам ничего не известно?

– Не угодно ли будет вашему величеству рассказать мне об этом?

– Слушайте, и пусть это послужит вам уроком для воспитания двух других моих внуков, герцог.

– Я вас слушаю, сир.

– Я был воспитан в доме моего деда так же, как вы воспитали дофина. Мой наставник, господин де Виллеруа, был славный человек, очень славный, как вы, герцог. Эх, если бы он почаще позволял мне оставаться в обществе моего дяди-регента! Так нет же! Невинные занятия, как вы говорите, помешали мне заняться изучением невинности! Однако я женился, а когда король женится, герцог, это – важное событие для всего мира.

– Да, сир, я начинаю понимать.

– Ну и прекрасно! Итак, я продолжаю. Кардинал прощупал почву относительно того, что я смыслю в патриархате. Ничего! Я был добродетелен до такой степени, что появились опасения, как бы Франция не перешла в женские руки. К счастью, кардинал обратился за советом к Ришелье Он был в этом вопросе большой мастер. Ему пришла в голову блестящая мысль. Существовала некая мадмуазель Лемор или Лемур, точно не помню, рисовавшая восхитительные картины. Ей заказали целую серию сцен.., ну.., вы понимаете…

– Нет, сир.

– Как бы выразиться? Пасторали.

– В стиле Теньера?

– Лучше: в стиле примитивистов.

– Примитивистов?

– Натуралистов… Мне кажется, я нашел удачное слово. Теперь понимаете?

– Как? – краснея, вскричал герцог де ла Вогийон. – Вашему величеству осмелились показать…

– А кто говорит, что мне их показывали, герцог?

– Чтобы ваше величество могло их увидеть…

– Надо было, чтобы я их увидел, вот и все.

– И что же?

– Да ничего особенного: я их увидел.

– И?..

– Ну и так как человек по своей натуре любит подражать.., я все это и повторил!

– Да, сир, прекрасно придумано, великолепно, хотя это и опасно для юноши.

Король взглянул на де ла Вогийона с улыбкой, которую можно было бы назвать циничной, если бы она не появилась на устах одного из самых умных монархов.

– Оставим на сегодня опасения, – сказал он, – и вернемся к тому, что мы должны сделать.

– Что же?

– А вы не знаете?

– Нет, сир, и я буду счастлив, если ваше величество сообщит мне об этом.

– Пожалуйста! Вы отыщете его высочество дофина, получающего последние поздравления от кавалеров, в то время, как ее высочество выслушивает поздравления дам…

– Да, сир.

– Вы возьмете подсвечник и отведете его высочество в сторону.

– Да, сир.

– Вы сообщите своему ученику, – король подчеркнул два последних слова, – что его комната находится в конце нового коридора.

– Ни у кого нет ключа, сир…

– Потому что я его приберегал, герцог. Я предвидел то, что сегодня случится. Вот ключ.

Де ла Вогийон принял его дрожащей рукой.

– А вам я хочу сказать, герцог, – продолжал король, – что в этой галерее я приказал развесить два десятка полотен.

– Да, сир.

– Вы поцелуете своего ученика, отопрете дверь коридора, вручите ему подсвечник, пожелаете спокойной ночи и скажете, что он должен через двадцать минут дойти до своей комнаты: по минуте на каждую картину.

– Понимаю, сир.

– Ну и прекрасно. Спокойной ночи, господин де ла Вогийон!

– Прошу ваше величество простить меня.

– Не знаю, не знаю: хорошеньких бы дел вы без меня натворили в моем семействе!

Дверь за наставником затворилась. Король взялся за особый звонок. Явился Лебель.

– Кофе! – приказал король. – Кстати, Лебель…

– Да, сир?

– После того, как принесете кофе, идите следом за господином де ла Вогийоном: он отправился к его высочеству дофину.

– Слушаю, сир.

– Погодите, я еще не сказал вам, зачем вы пойдете.

– Вы правы, сир. Но я так торопился исполнить приказание вашего величества…

– Прекрасно! Вы пойдете за господином де ла Вогийоном.

– Да, сир.

– Он так смущен, так опечален, что я опасаюсь, что он расплачется, увидев его высочество.

– Что я должен сделать, если это произойдет?

– Ничего. Вы скажете мне об этом, вот и все. Лебель подал королю кофе, тот медленно, смакуя, отпил глоток Лакей, известный в истории, вышел. Спустя четверть часа он опять явился.

– Ну что, Лебель? – спросил король.

– Сир! Герцог де ла Вогийон проводил его высочество до коридора, держа его под руку.

– Что дальше?

– Было непохоже, что он готов заплакать, скорее напротив его маленькие глазки приняли игривое выражение.

– Хорошо. А потом?

– Он вынул из кармана ключ, протянул его высочеству, тот отпер дверь и ступил в коридор.

– Что было дальше?

– Герцог вложил подсвечник его высочеству в руку и сказал тихо, однако так, что я сумел разобрать: «Ваше высочество! Супружеское ложе находится в конце галереи, от которой я только что вручил вам ключ. Король желает, чтобы вы были в комнате через двадцать минут». – «Почему через двадцать минут? – спросил принц. – Мне довольно двадцати секунд». «Ваше высочество! – отвечал де ла Вогийон – На этом кончается моя власть. Мне нечему больше вас научить, однако позволю себе дать вам последний совет хорошенько рассмотрите обе стены галереи, и я обещаю вашему высочеству, что ему не придется скучать эти двадцать минут».