Э(п)рон-3
Шрифт:
— Кумо, у нас все готово?
— Так точно, капитан Заварзин.
— Запускай понтоны.
— Процесс активирован.
Ну вот, как говорится, понеслась! И если все получится, я заполучу еще одно важное преимущество. Какое? Помните, перед первой атакой хакера лорда Саффолка на анабиозные капсулы на «Латнике» я мини-гексу идейку одну озвучил? Ту, с «жестким скафандром» и буем? Вот ее мы и проверяли в текущий момент на практике. Именно с этой целью Борисыч и модернизировал буксиры, навесив на каждый усиленные лебедки с бухтой троса километровой длины. Больше просто не нашли, поэтому еще и с прыжковыми генераторами пришлось химичить, урезав каждому радиус действия до абсолютного минимума.
Первый этап эксперимента предусматривал запуск спарки понтонов и наблюдение со стороны — чисто посмотреть, не «перекусит» ли трос на границе «сред», то бишь континуумов ПВ и ВП. Ну а дальше война план покажет. Но планов громадье, вплоть до «погружения» «Набата», привязанного к «бую».
— Спарка на позиции, капитан Заварзин. Приступаю к гашению скорости… относительная скорость — ноль.
Относительная, это потому что за начало координат принят «Набат», дрейфующий с мизерной по космическим меркам скоростью — какие-то километры в секунду. Не тысячи, не сотни и даже не десятки. Это чтобы нам наблюдать удобнее было — мы «висели» в жалких пяти километрах от буксиров, прямая видимость. А с учетом оптики и цифрового зума, так вообще как под микроскопом. Я даже не поленился вывести на основной дисплей, демонстрирующий общий вид на опытную установку, пару дополнительных окошек — с увеличенным изображением собственно понтонов, причем со стороны лебедок. Борисыч, лицезревший аналогичную картину, довольно кивнул — его больше всего интересовали как раз самопальные усовершенствования, а не какие-то высоколобые научные данные.
— Выставить щит.
— Процесс активирован. Процесс завершен.
— Начать «погружение».
— Процесс активирован. «Глубина» по координате Т — минус один квант… минус два кванта… минус три кванта… граница преодолена, капитан За…
— … да твою же мать!!!
Признаться, я прервал мини-гекса на полуслове по вполне себе уважительной причине: оставшийся в нашем родном пространстве понтон, еще мгновение назад мирно висевший в межзвездной пустоте, вдруг превратился в огненный шар. А еще через секунду обломки настигли «Набат». На наше счастье, большая их часть пришлась по силовому щиту, поэтому нас всего лишь тряхнуло, да и то не очень сильно. Впрочем, эффект неожиданности сделал свое черное дело — Борисыч, как выяснилось чуть позже, умудрился прикусить язык. А потому и не присоединился к моему воплю.
Некоторое время в ходовой рубке не раздавалось ни звука — такое ощущение, что мы даже дышать забывали… хотя нет, вру — стук крови в ушах очень даже слышно. Просто сердце билось о-о-очень медленно… или это я ускорился? Точно, адреналиновый выброс же! Ф-фух… но… что, черт возьми?! Как?! Что мы упустили?! Хотели как лучше, а получилось как всегда… и где Борисычева удача? Напарил, старый хрыч! Вот я ему сейчас все и выскажу… как только язык ворочаться начнет…
Отпустило так же внезапно, как и приплющило — время обрело свою естественную скорость, конечности вернули подвижность, и я пораженно выдохнул:
— Epic fail!
— Согласен, обоср… кхм-хм… зыденько обзелались.
— Минус триста кусков, — снова вздохнул я. — Дороговато забава обходится. Борисыч, а ты чего шепелявишь?
— Язык прикусил.
— Сильно?
— Зыть бузу… тьфу!
— Так, Кумо, че за нафиг?
— Воспроизвести запись в замедленном режиме, сэр?
— Давай.
— Процесс обработки видео активирован. Процесс завершен. Воспроизведение с десятикратным замедлением.
— Н-да… понятнее не стало.
— Анализ данных завершен, сэр. Воспроизвести динамическую модель?
— Давай.
На этот раз стараниями Кумо все удалось — уж не знаю, во сколько раз он замедлил процесс, но рассмотрели мы его в подробностях. А рассмотрев, переглянулись и хором заржали. Правда, Борисыч тут же зашипел и схватился за шлем, хотя наверняка намеревался подержаться за челюсть.
— Зараса…
— И не говори… но кто же мог знать? Век живи, век учись…
— А помрес все равно изиосом…
На это я не нашелся, что возразить. Да не очень-то и хотелось — до сих пор на ха-ха пробивало. Это надо же! Картинка просто… черт! Гомерически-инфернальная, вот! Самое то определение.
Вы когда-нибудь видели юмористические ролики про домашних животных? Их в сети полно, причем в открытом доступе. Так вот, очень популярным в таких видюхах является сюжет с собакеном на длинном поводке, который дает возможность хорошенько разбежаться — например, за троллем-кошарой — а потом в самый неподходящий момент натягивается, и незадачливая псина на собственном печальном опыте узнает, что такое сила инерции. Да-да, как раз в тот момент, когда голова резко останавливается, а задница все еще весело несется вперед. Результат, как правило, донельзя смешной. Для всех, кроме пса, хорошенько приложившегося хребтиной. Вот примерно то же самое произошло и с понтоном, оставшимся в континууме ВП. Только в нашем случае облом был еще эпичнее — поскольку оба буксира являлись не просто одноклассниками, а односерийниками, то «погруженному» понтону не хватило «массы покоя», и его сдернуло с места. Мало того, еще и выдернуло из подпространства, как пробку из бутылки. И так получилось, что суденышки встретились примерно на середине длины троса (который, что характерно, не перерезало пополам границей) — с нехилым таким ускорением. И даже в этом случае вряд ли бы случился большой «бабах», но резкое извлечение «подтопленного» суденышка из пространства ВП породило своеобразный «всплеск» с выбросом «капель» — как предположил Кумо, микрообъемов пространства ВП, закукленных в «пузырях наоборот». И те через какое-то время (микро, если не наносекунды) благополучно «схлопнулись», хорошенько наподдав вслед буксирам. Мне мгновенно пришел на ум аналог — кавитация. Страшная штука, способная вызвать сильный износ или даже полное разрушение водопроводных (и не только) труб. Суть его в том, что переносимые потоком жидкости частицы газов или их смесей (того же воздуха) в турбулентном режиме склонны к объединению и укрупнению с образованием пузырей. И эти пузыри, попадая на стенки трубы, схлопываются, вызывая микрогидроудар. И если таких схлопываний много, в конце концов возникают явления, характерные для усталостного износа — с поверхности начинает выкрашиваться металл, образуются каверны, а со временем и сквозные отверстия. В нашем же случае долго ждать не пришлось — суммарное ударное воздействие вызвало детонацию энергоблоков. Результат — впечатляющий из-за малой дистанции огненный шар. Ну а потом по нам еще и волна искривления пространства пробежала, породив эффект замедления времени, который я списал на адреналиновый выброс.
— Ладно! — Я хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и глубоко выдохнул, успокаивая нервы. — Посмеялись, и хватит…
— Хороса сутка — триста кусков…
— Не нуди, Борисыч. И не будь таким скрягой. Тем более что мы еще и сэкономили — наши с тобой жизни.
— Версел я такую экономию…
— Зато теперь хотя бы понятно, чего ожидать. И что делать.
— И сто зе?
— Борисыч, это с каких пор ты стал отъявленным скептиком?
— Дай позумать… пару минут назас?..
— Короче, прекращай ныть и включай мозг. Кумо, ты тоже присоединяйся.
— Уже, сэр. Я просчитал алгоритм корректирующих импульсов, способных с достаточной точностью удерживать «буй» в точке пространства ПВ, привязанной к горловине «пуповины» и «пузырю». Если все получится, мы сможем удерживать понтон в конкретной точке с нулевой скоростью. Абсолютной, я имею в виду.
— О сем он?..
— Борисыч, ты того, глотни-ка «успокоительного»… я знаю, у тебя есть.
— А разгемесизасыя?..
— Да бог с ней… короче, мы не учли один момент: «Набат» медленно, но дрейфует. А скорости понтонов мы выравнивали конкретно с ним, то бишь вся система, в которой отдельные объекты неподвижны относительно друг друга, движется. А точка входа в подпространство, как мы только что выяснили на практике, неподвижна абсолютно, а не относительно исходной системы. Таким образом, скорости системы в несколько километров в секунду с избытком хватило, чтобы получить эффект «собаки на поводке». Результат ты сам наблюдал.
— То есь, не бузь сроса, все бы обослось?
— Именно. Все, Борисыч, лечись, и за работу. У нас еще обширная программа, которую никто не отменял.
— Да понял узе…
— Кажется, прокатило…
— Ага… а я уже переживать начал. Тьфу!..
Борисыч таки обработал рану, да к тому же уже прошло достаточно времени, чтобы онемение отпустило, но сплевывать давно остановленную кровь он так и не перестал. Чисто психологический эффект, ага. Хотя почему он больше не шепелявил, мне лично непонятно. Впрочем, механик Мягков натура противоречивая, так что ничего удивительного.