Э(п)рон-4
Шрифт:
— Рин-тян! Сейчас кэпа позову!..
— Не вздумай, бака!!! — словно по волшебству ожила та. — И что за манеры?! Не видишь, я занята?! Совсем глупый?!
— Это ты у меня спрашиваешь? — с облегчением хмыкнул я.
— Нет, бака!
— А у кого, у Борисыча?
— Я не спрашиваю, я констатирую факт!
— Ух ты… Лизка научила, что ли?
— Она, вестимо, — прогудел впечатлённый Борисыч. — Сто раз говорил девке: не умничай! Ещё и окружающих научишь! Вот, научила. Скажу Рину, чтобы выпорол для профилактики.
— Кого выпорол?! Бетти-сан?! Боб-сан, ты тоже бака!
— Так, Рин-тян, успокойся, и ты, Борисыч, тоже! Что там вообще? Получилось?
— С этого нужно было начинать, бака! — показала мне язык девчонка. — Но ты слишком глупый… даже неправильность не видишь. Поэтому «Спрут» с тобой и не разговаривает.
— Хорошо, что у нас есть ты, — слегка подлизался я к капитанской дочке.
— Точно-точно! Ладно, расслабься, бака, я всё сделала. У неё в капсуле была хорошая слизь, правильная. А вот в дополнительных банках… что-то нехорошее. Кто-то что-то напутал в составе.
Угу, как это знакомо! Жаль, консервирующий состав из капсулы этой су… кхм, леди Аннабель мы не удосужились на анализ взять. Но и самого факта порчи компонентов достаточно, особенно вкупе с отверстиями от «картечи» и издохшего реактора. Один в один почерк. А это, как ни крути, след. И я не я буду, если не потяну за ниточку. Не прямо сейчас, конечно, но в обозримом будущем. Пока же есть дело поважнее. Я бы сказал, семейное.
— Так мы можем будить мою?..
— А это точно твоя сестра, бака?
— Сто процентов.
— Ну, тогда ладно. «Спрут» сейчас всё сделает… только сначала надо заменить неправильную слизь…
— Эй, ты что, хочешь в капсулу «сопли» залить?! — всполошился я.
— Конечно! — посмотрела на меня Рин-тян как на идиота. — Где я тебе другую правильную слизь возьму? А так ей ещё и лучше будет… а её как зовут?
— Машка… Мария, в смысле.
— Думаю, Марии-сан не повредит, если она хотя бы пару часов в правильной слизи поспит.
— Чёрт… а пораньше?
— Ты совсем бака?! Хочешь, чтобы ей совсем плохо стало?
— Ты же состав заменишь, не обожжётся…
— Точно бака! Глупый, она же родителей потеряла, и ты такой взрослый! Думаешь, ей хорошо будет?
— Девка права, Лёх, — поддержал Рин-тян Борисыч. — Лучше чуток подождать.
— Ладно, уговорили, — вздохнул я и заёрзал на табуретке, устраиваясь поудобнее.
— Эй, бака, ты тут ждать собрался?
— А что, не надо?
— Тебе видней, — пожала плечами Рин-тян. — Ладно, так уж и быть, вот тебе лежанка, жди. А мы пойдём. Да, Боб-сан?
— Надо Рину подсобить, — не стал спорить механик.
— Рин-тян, погоди! А ты когда вернёшься?
— Когда ты позовёшь.
— Э-э-э…
— «Спрут» всё сам сделает. Когда решит, что уже достаточно, и Мария-сан в порядке, он её разбудит. А я приду, когда уже будет можно.
Какая деликатная девочка… прямо как не кэпова дочка…
— Ты это, давай, держись, Лёх…
— Да идите уже!..
… два с лишним часа промелькнули, как одно мгновение. Видимо, я тоже поддался «колыбельной» «Спрута» и вырубился, прямо как Алекс-младший. Скорее всего, стрессовое состояние сказалось. Хорошо хоть, процесс «пробуждения» Машки не проспал — как толкнул кто-то, подскочил на лежаке и впился взглядом в саркофаг. Который к этому моменту, между прочим, уже почти освободился от остатков тентаклей и щупалец, представ во всей технологической красе. По пульту пробежались разноцветные огоньки, мелькнули какие-то строчки, потом крышка чуть приподнялась, высвободившись из уплотнителя, и съехала влево, открыв взгляду безмятежную гладь гексовской слизи — та отблескивала, как зеркало, и не шевелилась.
— Чёрт…
Не, надо поближе подойти. С лежака и видно не очень, и не поможешь в случае чего…
Когда до вскрытой капсулы осталась буквально пара шагов, я умудрился рассмотреть в толще «соплей» и саму Машку. Тело прорисовывалось нечётко, зато белая майка и такие же мини-шорты неплохо так контрастировали с тёмными поверхностями кокона. Потом вдруг видимость резко ухудшилась, я рванул вперёд… и едва успел сместиться в сторону, чтобы не вписаться в Машку — та, как и я когда-то, пришла в себя, осознала, что пребывает в толще… чего-то, да ещё и лёгкие этой гадостью наполнены, и, естественно, дернулась, мгновенно вынырнув из слизи. Ну а дальше всё по стандарту: попытка вдоха, судорожный кашель и мучительная рвота. Первый раз оно всегда так. Потом привыкаешь, и такой бардак уже не устраиваешь. Да и в целом полегче процедуру переносишь. Но Машке простительно. Главное, жива. Ещё бы для полного счастья умом не тронулась… и так разумом скорбна, как любая старшая сестра, а тут ещё стресс… не обращайте внимания, это я от радости. Ну и увернуться успел, говорю же.
Соответственно, за процессом я наблюдал со стороны, с безопасного расстояния. По этой же причине, кстати, остался вне поля зрения сестрички — та, закончив опорожнять лёгкие с желудком и прокашлявшись, с трудом разогнулась и уставилась куда-то вдаль, скорее всего, на противоположную стену помещения. И, что характерно, головой особо не крутила — видимо, пыталась взгляд сфокусировать.
— Маш?..
— Ай!!!
Чёрт, напугал… ладно хоть, из капсулы не выпрыгнула. Хотя ещё неизвестно, что хуже — на пол сверзиться, или снова в «сопли» нырнуть… пришлось повторно переждать процедуру откашливания и отплёвывания, и только потом тихо и спокойно (насколько это вообще возможно, когда голос от волнения срывается) позвать:
— Маш, это я, Алекс.
— Алекс?! — резко повернулась на голос девушка. — Ка-а-а… кой ещё… Алекс?! Сашка, ты что ли?!
— Я тоже рад тебя видеть.
— Нет, это не ты… точно не ты! И голос странный… а с собой ты чего сотворил?! Что предки скажут?! Совсем сдурел, что ли?! Где они, кстати? И где я? Эй, а ты чего это? В глаза смотреть!..
… нет, не могу. Воспоминания навалились — и вот этот вот «режим старшей сестры», и её голос, и все повадки, вплоть до манеры смотреть этак вот иронично-снисходительно…
— Сашка?! Ты чего?.. Скажи что-нибудь… где мама? Отец?..
Ну да, она же не в курсе…
— Когда нас нашли?! Где я, в конце концов?! Отвечай, мелкий!!! — сорвалась на крик сестра.
— Маш… ты… блин! Короче, ты крепись, — пересилил я себя. И как в ледяную воду ухнул: — Ты одна выжила. Родители… они…
— Нет!!! Ты врёшь!!! Врёшь!!! Нет…
Да как же хреново-то… с трудом слёзы сдержал. Зато облапил бьющуюся в истерике сестрицу и кое-как успокоил. Ну, как успокоил… обнял, прижал, чтобы «сопли» из капсулы не разбрызгивала, да по спине принялся гладить. С Лизкой такое прокатывало обычно, прокатило и с Машкой — та уткнулась лицом мне в грудь и в голос разрыдалась. Но это ничего, это хорошо, скоро легче станет…