Э(п)рон-4

Быченин Александр Павлович

… как показал опыт, насчет «легче» я поторопился. Машку пришлось долго и упорно приводить в норму, но до конца мы так и не справились, несмотря на массу общих усилий: в меру способностей поучаствовали и Рин с дочкой, и Лизка с Борисычем, и Степаныч. У последнего, кстати, лучше всего получилось — его она прекрасно помнила, а поскольку тот уже и во времена, предшествовавшие катастрофе яхты «Аделаида», выглядел благообразным стариканом, то и изменился не сильно. В общем, как пояснил мне Степаныч в приватной обстановке, Машкина психика вцепилась в него, как единственный сохранившийся неизменным знакомый объект. Всё остальное (и остальные, ага) за семь лет порядочно поменялись. Казалось бы, эластичная детская психика должна была приспособиться…

но куда там! Семнадцатилетний подросток вовсе не чистый лист, это уже вполне сформировавшаяся личность, да ещё и упрямая, с юношеским максимализмом и бабскими тараканами. Тот ещё коктейльчик! Натерпелись мы всякого, особенно в первый месяц. И истерики со слезами, можно сказать, самое безобидное. Они хотя бы скоротечные, не то, что чёрная хандра, длившаяся неделями. И тут только успевай смотри, как бы чего с собой не сотворила. Суицидальные намерения у Машки на лице читались. Это даже я заметил, хотя спокойно смотреть на сестру не мог, эмоции душили. Но всё же справились. И уже испытанная на других «утопленниках» методика помогла, и почти семейная обстановка. Почти, потому что условно к кругу семьи принадлежали только мы со Степанычем. Но я повзрослевший и незнакомый, а потому пугающий. Впрочем, через неделю-другую Машка ко мне привыкла, смирилась с фактом, а там под шумок и Лизку с Алексом-младшим в семью приняла. Особенно племяша.

В общем, реабилитация шла полным ходом. С физическим состоянием у сестры был полный порядок (спасибо в том числе и «Спруту»), а психика дело такое, никогда не угадаешь, как быстро стабилизируется. Но где-то через месяц она уже вполне адекватно начала воспринимать реальность. Как и многие до неё, впитала, как губка, знания об изменившемся мире — доступ в сеть я ей не перекрывал, разве что следил одним глазом (при помощи Кумо, само собой). Смирилась с собственным бедственным положением и задумалась о будущем. Собственно, тогда-то и начались настоящие проблемы… какие? Да разные, сейчас расскажу…

— Алекс, Владу!

Упс, вызывают… ладно, позже.

— На связи. Что, уже пятнадцать минут прошли?

— Нет, но я решил не ждать, — отмахнулся Пахомов. — Короче, ты прав, это реально клоповник. Системы наблюдения в номерах нет.

— Как?! Совсем?!

— Угу. Физически отсутствует. Я сначала подумал, что какая-нибудь хитрая, на проводах, но и такой нет — мы нашли план мотеля, фотки и даже ролики обзорные, так вот, никаких признаков распределительных щитов или ещё чего-то такого нет.

— Чёрт…

— Вот именно, — подтвердил мои худшие опасения Влад. — Парней дождёшься?

— К дьяволу! Сам разберусь. Мне, если что, отмазаться проще будет.

— Аккуратней давай.

— Без сопливых гололед, — огрызнулся я.

— Ну, как знаешь, — и не подумал обидеться Пахомов. — Я, кстати, неправильно выразился. Я имел в виду, не зверствуй особо.

— Ничего не могу обещать.

— Ладно, тогда я на всякий случай с полковником Чугаевым свяжусь, пусть военные квартал оцепят.

— А вот это, пожалуй, не помешает, — одобрил я очередное рацпредложение Влада.

Что характерно, уже на ходу. Извращаться со скрытным проникновением я даже не собирался, попёр к главному входу — всё равно тут только грубую силу признают, всё остальное от лукавого. Разве что заранее проверил, насколько быстро до наплечной кобуры дотягиваюсь.

К чему такие страсти, спрашиваете? Да всё к тому же… физическое отсутствие системы наблюдения — первейший признак принадлежности объекта, скажем так, людям, которые с законом не совсем дружат. Или далеко не всегда… короче, мотель, в котором умудрилась укрыться Машка, «держала» какая-то ОПГ. Возможно, кто-то из наших, картахенских, но существовала вероятность и на «гастролеров» нарваться… которые, по сути, и не «гастролеры», а, кхм, законные представители сообщества оных на нашей прекрасной станции. Да, конкретно тут мог заправлять всем Синдикат.

И если последнее верно, то Машка сильно влипла. И я вместе с ней, соответственно. Потому что люди Синдиката не привыкли расставаться с добычей без драки. Придётся убивать, чего бы очень не хотелось — всё-таки, основной род моей деятельности завязан на космосе, и молодчики из международной группировки могут много крови выпить. Иногда даже в прямом смысле слова.

Господи, сделай так, чтобы шалман «держали» местные! Ну, пожалуйста! Я же к тебе так редко обращаюсь… и не за себя прошу… будь человеком!..

Ф-фух, хоть в чём-то повезло… услышал Всевышний мою молитву.

Почему так решил? Да по реакции девицы на ресепшене, если это место можно так назвать. Хотя, надо отдать мотелю должное, изнутри он выглядел гораздо симпатичнее, чем снаружи: аккуратный небольшой холл с целой мебелью и необшарпанными стенами, пустой по случаю позднего времени. За исключением дежурной, естественно. Та, кстати, особо вульгарной не выглядела, скорее, серая мышка, дабы в постояльцах нездоровых наклонностей не будить. Не уродина, если вы об этом подумали, но… никакая, в общем. Глядя на неё, поневоле ограничишься делом. Или сразу же «податливых» из онлайн-каталога первого попавшегося сетевого борделя вспомнишь. А что, неплохой защитный механизм… как покровительственная окраска у насекомых, хе-хе…

И это, между прочим, первый хороший знак — владельцы заведения старались исключить возникновение сомнительных ситуаций, что не могло не радовать. В том же Порту в известном квартале можно в такие места попасть, что мама не горюй! А тут всё чинно-благородно.

— Вам помочь, э-э-э?.. Мистер? — подняла на меня вопросительный взгляд девица.

— Неважно, — барственно отмахнулся я. Типа, имя моё настолько известно, что не стоит лишний раз произносить его вслух.

Типа, проверка на вшивость. Недвусмысленный намек на доступные информационные ресурсы.

— Чем могу? — на автомате повторила свое предложение девица, взгляд которой стал каким-то потерянным — наверняка в «дополненной реальности» что-то рассматривала.

Даже догадываюсь, что именно.

— Меня интересует вот эта девушка. — Понятливый Кумо подключился к свободному каналу «нейра» дежурной и спроецировал Машкину фотку. — Она сняла у вас номер?

— Это конфиденциальная информация, мистер, — завела было извечную песню девица-портье, но осеклась и после небольшой паузы произнесла: — Д-да… сэр. Она остановилась у нас. Вы хотите её… позвать? Или предпочтёте нанести визит… лично?

— А это возможно? — с прищуром покосился я на девицу.

— Для вас — да, сэр.

Ну, вот всё и встало на свои места. Шалман «держали» местные. Причем из числа тех, кто каким-либо образом взаимодействовал либо с профсоюзами ИТР или Порта, либо с Корпорацией «Э(П)РОН» напрямую. Даже выяснять не буду, кто именно. Достаточно того, что меня опознали и не стали чинить препятствий. Мало того, ещё и помогать готовы.

— Спасибо, — кивнул я портье и неторопливо направился к лифту. — Она ведь на третьем этаже?

— Да, сэр. Номер тридцать семь. Извините, но больше ничем помочь не могу — постоялец забрал ключи.

Ну да, тут, как и везде, магнитные замки на «ключ-картах», позволяющих сменить кодировку запорного механизма. Одна из специфических услуг, исключавших легкий доступ обслуживающего персонала в номер. При желании, конечно, можно куда угодно проникнуть, но придётся заморочиться. Вот как мне сейчас. Вернее, не мне, а Кумо.

И лифт, и коридор третьего этажа оказались пусты. Впрочем, если бы и встретил кого, не расстроился. А так вообще хорошо: протопал прямиком к интересующей двери, приложил пятерню к окошку сканера, а дальше дело техники — Кумо «нащупал» частоты замка и очень быстро к нему подключился, за считанные мгновения расшифровав текущую кодировку. Вообще ничего сложного — четыре тройки и семерка. А Машка не заморачивалась…