Э(П)РОН-5
Шрифт:
— Какая интересная традиция! — умилился «мини-гекс». — И, главное, весьма гуманная — конфликт не выходит за определённые рамки и не рискует повлечь за собой глобальное противостояние вплоть до военного.
— В теории, Кумо, исключительно в теории. На практике же всякое бывало.
— Так уж у вас, хуманов, испокон веков заведено.
— Ты-то откуда знаешь?
— Изучал классическую литературу. Шекспир, Пушкин, Дюма… имя им легион! «Две равно уважаемых семьи в Вероне, где встречают нас событья…»
— Ну, это уже перебор!
— Я рассматриваю все возможные варианты, сэр. Своеобразный мозговой штурм.
— В одно рыло? — недоверчиво хмыкнул я.
— Почему же? Я с некоторых пор открыл в себе способность обосабливать все исходные «я» погибших аналитиков, из которых сформировалась моя синтетическая личность, и образовывать из них некое подобие «единения». Вот только в «ментальный резонанс» выводить их не получается, потому что его результат и есть я сам.
— Эй, а ты это, не того? С ума не сойдёшь? Как этот, из классики… Билли Миллиган?
— Шизофрения мне не грозит, капитан Заварзин. Всё-таки я не хуман, я гексапод по природе своей.
— Ну-ну… а то смотри, не увлекайся!
— Постараюсь вас не разочаровать, сэр.
— Постарайся.
На этом разговор заглох, но я этому факту только порадовался — Кумо подбросил ещё информации для размышлений. По хорошему, стоило бы проработать как минимум пару сценариев: один для противостояния с подготовленным промышленным шпионом, не стеснённым в спецсредствах, а второй по типу «сестрин ухажёр — заботливый братец», причём братец скорый на расправу. В — вариативность! Да чтоб этому козлу пусто было!..
В общем, все те полчаса, что оставались до стыковки, я, что называется, поедом себя ел — прикидывал и так, и сяк, но всё равно ничего толкового не получалось. Ну а чего удивляться? Когда инициатива на стороне противника, оно всегда так. Просто потому, что пытка ожиданием даже хуже, чем пытка страхом неизвестного. А чего выкинет этот безбашенный малец, по ходу, даже его собственный батюшка — Олег Спиридонов — предугадать не способен. Иначе бы давно уже приструнил.
Обстановка, кстати, к такому вот «сверхрезультативному» времяпрепровождению весьма располагала — знай себе, сиди в кресле, да пялься в здоровенный обзорный экран, сформированный верным Кумо в «дополненной реальности». А можно и не пялиться — что там, скажите на милость, я нового увижу? Сначала пустота космоса, расцвеченная тонкими линиями траекторий встречных судов. Потом выделенный цветом силуэт Картахены. А под самый конец станция настолько разрослась в объективах курсовых камер, что попросту нависла над скорлупкой «Набата» этакой колоссальной рукотворной «луной», при беглом взгляде почти ровной, но стоит лишь присмотреться, как возникают многочисленные детали, детальки и деталюшки. Вот как сейчас, например: причальная штанга Технического сектора, та, что под номером семь, на периферии владений Деррика, выплыла из пустоты, обрела плотность и объём. И незамедлительно обросла подробностями — там, там и там уже пришвартованные посудины, ещё в паре мест корячатся мои собраться по несчастью, силясь угадать с траекторией и не задеть подозрительно тонкие на вид направляющие… хотя буду честен — насчёт «силясь» это я преувеличил. Всех вёл автопилот-искин диспетчерской службы, а он никогда не ошибался…
Упс! А это что? Какой-то дебил, который почему-то решил, что ему правила швартовки не писаны? Я даже сперва не поверил — моргнул и потянулся было протереть глаза, но именно в этот момент Кумо с лёгкой паникой в голосе объявил:
— Потенциальная нештатная ситуация, капитан Заварзин!
— Да уж вижу, — обеспокоенно буркнул я, косясь на порядочно потрепанный жизнью каботажник, который, такое ощущение, никак не мог решить, чего ему больше хочется — остаться состыкованным со штангой, или освободиться от металлических оков и рвануть в безмолвную глубину космоса. — Диспетчерам доложил?
— Нечего пока докладывать, сэр. Да и не докричишься теперь до них.
Это верно. Если «Набат» уже в непосредственной близости от швартовочной штанги, ведёт его не наш собственный автопилот, читай — Кумо, а именно что диспетчеры из соответствующей службы. Как и остальную парочку наших коллег, о которых я чуть выше упоминал. Естественно, не собственноручно, а при помощи автопилота-искина, способного отрабатывать одновременно до пяти десятков объектов. А раз диспетчер-человек передал нас в заботливые электронные «руки», то и забыл о нас приблизительно через секунду — других забот хватает, чтобы нас дополнительно контролировать, пусть хотя бы визуально.
— А что он вообще делает? — не вытерпел я ещё через несколько мгновений.
За это время «Набат» успел замедлиться до откровенно черепашьей скорости и всунуться носом между направляющих, то бишь ни свернуть, ни притормозить, ни даже ускориться возможности у нас не было. Самостоятельно, я имею в виду. Так-то, по команде с диспетчерского пульта, любой каприз. Беда в том, что доступа к оному пульту у нас нет. А каботажник с надписью «Упорный» во весь борт с каждой секундой вёл себя всё менее и менее адекватно: пыхал маневровыми дюзами, с трудом позиционируя себя относительно швартовочных направляющих, а затем и вовсе выплюнул сгусток плазмы из сопла маршевого движка. И это стало последней каплей — судёнышко вырвалось из невидимых «объятий» магнитных фиксаторов, окуталось «пузырём» защитного поля, влепилось носом в штангу и отпрыгнуло, что твой мячик, поскольку поле, как ему и полагалось, спружинило. А потом ещё и «лопнуло», не выдержав перегрузки. А дальше, такое ощущение, пошла цепная реакция — маневровые дюзы начали срабатывать в рандомном режиме, и посудину вполне ожидаемо хаотично закрутило.
Естественно, первым делом «Упорный» снёс направляющие собственного «парковочного места» и обрёл-таки свободу — магнитное поле фиксаторов больше над ним не властвовало. И, что самое поганое, вакханалия со вспышками маневровых дюз тоже закончилась, не дотянув по длительности и до четырёх секунд. Но этого с запасом хватило, чтобы придать потерявшему управление каботажнику помимо вращательного ещё и поступательное движение. И по закону подлости несло крутящуюся посудину аккурат на мой «Набат»…
— Кумо, делай что-нибудь!!!
— Пытаюсь взломать терминал диспетчерской, капитан Заварзин…
— Нехрен! Ломай нас! Так быстрее!
Косноязычно, согласен. Но «мини-гекс» меня прекрасно понял и переключился с диспетчерской на «Набат», намереваясь вырубить связь и вернуть контроль над системой управления, в данный момент реагировавшей только на команды искина-автопилота.
Вот только по всем прикидкам выходило, что столкновения всё равно не избежать — даже если Кумо вернёт контроль, сдать назад мы не успеем. А ускоряться для продвижения вперед смысла нет — «Набат» куда массивнее каботажника, так что швартовочной штанге после контакта пусть не с корпусом буксира, а всего лишь с силовым «пузырём» всё равно придётся очень туго. Равно как и моему кораблику. Да и мне самому, чего уж греха таить! А в стороны дёргаться вообще не вариант — две из четырёх направляющих, которые будут неминуемо смяты «Набатом», легко вывернут в местах крепления куски силового набора штанги вместе с обшивкой. К чему это приведёт, даже гадать не надо — вон результат, прямо перед глазами. Разгерметизация и утечка атмосферы со всеми вытекающими. С уже полученными по вине «Упорного» повреждениями швартовщики справятся, но если им подкинуть дополнительных проблем… ничего хорошего не будет, уж поверьте.
— Кумо!
— Стараюсь, сэр!.. До столкновения семнадцать секунд… шестнадцать… пятнадцать…
— Готовь силовое поле! — рыкнул я, не отводя взгляда от затейливо вихляющегося, но всё равно движущегося в нашу сторону каботажника. — И разрывай дистанцию со штангой при первой возможности!
— Есть, сэр!
Ну а что я ещё мог? Так хотя бы со мной у авральных команд проблем не будет, займутся в первую очередь повреждениями в причальном секторе. А я поболтаюсь ещё немного в ближнем космосе, с меня не убудет… разве что моральный ущерб. Хуже нет торчать в капитанском кресле и ничего, абсолютно ничего не делать! И плевать, что по объективным причинам. От этого ни хрена не легче!