Э(П)РОН-8 Возвращение в водный мир
Шрифт:
— Ну-ка, стоп! — прервал я эмоциональный спич девушки. — С этого момента подробней. Чего это не спишь?
— Да так, — почему-то смутилась та, — что-то читаю, что-то рассматриваю…
— Так ты в архивы Евгения Викторовича зарылась, что ли?! — дошло до меня.
— А что мне ещё оставалось делать?! — огрызнулась Лерка. — Тебя унесло… в неведомые дали, с архипелага велел не улетать… а тут скучно, между прочим! Пять суток уже, скоро на стену полезу! И ведь даже с работы никто не позвонил, как будто я там для всех умерла!
— Ну, так оно и есть, — хмыкнул я.
— В каком смысле?! — вскинулась зазноба.
Вернее, откинулась на спинку кресла, захватив в поле зрения камеры часть рабочего кабинета профессора Эйгена, и я окончательно удостоверился в истинности своего предположения насчёт архивов.
— В переносном, естественно! — пояснил я. — Ты свой обновлённый статус в личном профиле видела?
— Конечно!
— Ну вот и они видели, — пожал я плечами. — И ты для них теперь из разряда небожителей. По определению недостижимых. И смысл тебя дёргать? Проще заместить вакансию. Ты же теперь даже неустойку им не выставишь, и выходного пособия требовать не станешь, ибо не по статусу тебе. Слишком мелко для наложницы наследника рода.
— Чёрт… а я-то всё голову ломаю, с фига ли гробовая тишина?.. — задумчиво прикусила губу Лерка. — Н-да… неожиданно.
— Привыкай, радость моя! И вообще, придумай, чем себя занять. На Ликее тебе теперь сидеть ещё долго, месяц, если не полтора, — огорошил я девушку. — Раньше я вряд ли появлюсь, а без меня тебе на людях пока лучше не показываться.
— Что, даже по магазинам нельзя?! — офигела Лерка.
Хм… вот она, инерционность мышления! Я-то, болезный, имел в виду так называемый «свет», а она всё ещё старыми категориями мыслит. Ладно, как говорится, стерпится, слюбится. Человек, даже женщина, это такая скотина, что практически к любой обстановке со временем адаптируется. По себе знаю, хе-хе.
— Это с дядькой Митяем согласовывай, под его ответственность, — технично переложил я заботу на чужие плечи. — Только не очень часто, иначе он тоже ныть начнёт. И выносить мозг уже мне.
— Да хотя бы раз в неде… — начала было зазноба, но прервалась на полуслове и уставилась на меня с подозрением: — Елагин, а ты чего это мне зубы заговариваешь?! Ты где вообще?!
— Ты не поверишь, Лер! — закатил я глаза. — На Картахене!
На несколько мгновений в эфире воцарилась тишина: с моей стороны несколько напряжённая, а с Леркиной — потрясённая. Но я собрал всю волю в кулак и дождался-таки продолжения от зазнобы:
— О-фи-геть!..
Стандартная реакция, хе-хе. От меня подхватила. Но хотя бы без истерики, уже хорошо.
— Сам в шоке! — заверил я девицу.
— Ну и как же ты умудрился это всё провернуть? — нацепила маску строгой училки Лерка, как она это умеет. — Розанов помог? У меня за спиной, а? А мне можно и по ушам проехаться, что попёрся проверять аномалию и провалился?
Что ж, надо признать, довольно логичное объяснение. С Леркиной точки зрения так и вовсе единственно возможное. Потому что в противном случае впору умом двинуться. А она не только с первым стрессом справилась, но и адаптировалась к ситуации, заняв себя в целом бесполезным, но нужным делом — разбором архивов деда. Молодец, чё уж! Правда, придётся её вымышленный уютный мирок разбить. Прямо сейчас.
— Нет, Лер, всё не так было, — мотнул я головой. — Я реально провалился в аномалию, ты же постоянно на связи была! Неужели какие-то сомнения остались?!
— Во-первых, я ничего не видела! — дала волю эмоциям зазноба. — И не слышала толком! Помехи внезапные, и всё! А потом, через какое-то время, письмо по электронке, мол, всё нормально, сиди на архипелаге, выйду на связь при первой же возможности!
— Ну, — хмыкнул я, — вышел же?!
— Без малого через неделю?! Фига себе!
— Так уж обстоятельства сложились, радость моя, — вздохнул я. — Я всё понимаю, тебе надо было себя как-то успокоить, вот ты и навыдумывала… но давай сразу договоримся: забудь про теорию заговора и моё тайное бегство. Это версия для посторонних. Тебе же я могу сказать правду: я перенёсся… в некий космический объект, довольно далеко от системы Иддии. И далеко в моём понимании это даже не световые годы, а десятки лет! Там меня по сигналу бедствия отыскал небезызвестный Алекс Заварзин… чего?!
— Да пошёл ты знаешь куда, Елагин?! — взорвалась Лерка.
— В плане?!
— Я ещё могу поверить, что тебя куда-то перекинуло, но чтобы практически в объятья твоего любимого Заварзина?! Да так не бывает!
— Ага, мне тоже так казалось… тем не менее, это был он, — заверил я зазнобу. — И е-мейл я тебе уже со «Спрута» отправлял, как только мы с Алексом между собой разобрались и заключили некое… соглашение, так скажем. Но это уже детали, Лер. Главное, что все мы находились внутри ещё одной аномалии, и оттуда прямой связи попросту не было. Ну, или мне так сказали, исходя из каких-то своих соображений… не суть. Короче, сейчас мы вернулись на Картахену, и вот я тебе сразу же звоню. Так что слово я сдержал — на связь вышел при первой возможности. Цени, женщина!
— То есть… — начало понемногу доходить до моей собеседницы, — ты мог?.. Насовсем?..
— Повезло, фиг ли, — усмехнулся я, но не очень весело.
Просто потому, что и сам только в этот момент осознал сию нехитрую истину. Повезло, что в момент переноса не разорвало в клочья, повезло, что не закинуло в неведомые дали или вовсе в «антимир», и повезло, что как раз в это время в «пузыре» работал Алекс. Такое ощущение, что некая трансцендентная сила мне в том потворствовала. Некий надмировой разум, поскольку в целом я атеист. Или карма сработала положительная. Знать бы ещё, остался хоть какой-то запас везения, или на этом всё, финита? А вот Евгению Викторовичу, по всему судя, так не подфартило…
— А… дед?.. — едва слышно всхлипнула Лерка.
Н-да, не прокатило. Впрочем, я и не надеялся.
— Я его не видел, Лер, — нехотя выдавил я. — Но это ещё ничего не значит! Алекс сказал, что к моменту моего «провала» он уже с неделю торчал в «пузыре», и никто там столь же экстравагантным способом не появлялся! Так что один вариант — с переносом Евгения Викторовича в «пузырь» и его смертью от удушья — смело отбрасываем.
— Один из скольких? — уже откровенно пустила слезу зазноба.
— Из сотни, — дёрнул я плечом. — Или из тысячи. Или вообще миллиарда. Извини, Лер, но такова суровая реальность. Я, кстати, тебе ещё кое-что должен показать… — Порывшись в закромах памяти «нейра», я вырезал из архивного файла кусок с запиской профессора, той, что обнаружил неподалёку от «порогового камня», и переправил «подарочек» девушке: — Лови.
— Что это? — буркнула Лерка, и сразу же прикипела взглядом к видюхе, чем перевела собственный вопрос в разряд риторических. — Дед, дед! И почему я в тебе не сомневалась, а?.. И ты тоже хорош, Елагин! — перевела она гневный взор на меня. — Почему сразу не показал?!