Э(П)РОН-8 Возвращение в водный мир
Шрифт:
— А-а-а-а-а…
Чего?! Кто это?! Что это?!
— … йве-е-е-е-ен!..
Ленни, что ли? Неужели не видит, что я занят? Тут такое, а он над ухом нудит…
— Му-у-у-ужи-и-и-ик…
Тьфу ты! Слетело «псевдосамадхи». И скорость нормальная вернулась. Ну вот как так?! Ну нахрена под руку орать? Я от разочарования даже головой тряхнул, прогоняя остатки наваждения.
— Айвен, мужик, ты чего? — потряс меня за плечи оказавшийся рядом бодигард.
Хм… не поленился вернуться ко мне, получается. Это я что же, так и торчу посреди помоста? А как долго? А, пофиг уже!
— В каком смысле? — всё же уточнил я, вперив взгляд в недоумённую физиономию спутника.
— Чего встал, спрашиваю? Из графика выбиваемся, теперь придётся поднажать!
— Ну, раз надо, то давай, — пожал я плечами.
— Всё, не отставай, мужик!
Впрочем, на одни лишь слова мой спутник полагаться не стал и потянул меня за рукав, ослабив контроль, только когда мы снова оказались в тоннеле. И то периодически оглядывался.
Дальше довольно долго шли молча: Офигенный Ленни посчитал совершенно излишним развлекать меня беседой в столь напряжённой обстановке, а я целиком и полностью отдался клаустрофобии, дабы в полной мере насладиться непривычным ощущением. Батюшка научил, между прочим. Не можешь предотвратить — возглавь. Не можешь возглавить — расслабься и получай удовольствие. Принцип старый, как мир, но действенный. Ну а ещё через какое-то время я убедился, что все мои опасения, скорее всего, беспочвенны — судя по отсутствию хлама под ногами и ещё кое-каким косвенным признакам, тоннелем пользовались если и не часто, то как минимум регулярно. И всё это запустение исключительно для отвода глаз. Если и не рукотворное, то тщательно поддерживаемое на необходимом уровне. Ровно таком, чтобы отпугнуть людей несведущих, и не доставить излишних неприятностей, кхм, «сертифицированным пользователям». Прямо как нам сейчас, хе-хе.
Ну да, согласен, какой-то нервный смешок получается. Да и злоупотреблять я им стал. Но что поделать, обстановка-то обязывает! Глюки те же. И Ленни, мать его, ещё жути нагнал: придуряться перестал совсем, весь как-то собрался и уже не просто шёл по старому грязному тоннелю, а целенаправленно — и предельно сосредоточенно! — пёр к одному ему известной цели. От меня же требовалось ровно одно: не отставать. Уж не знаю, какими такими соображениями руководствовался мой бодигард, да и не особо интересно, но после двух поворотов и одного перекрестка мы, наконец, остановились в ещё более тесном тупичке. О том, что этим лазом всё-таки пользуются, догадаться можно было исключительно по сенсорному пульту — подозрительно чистому на фоне остальных запылённых поверхностей. Ну и на полу следы, конечно. Ах, да, на люке в слое пыли тоже характерные полосы — от направляющих.
— Так, Айвен, будь готов по команде нырнуть, — велел Ленни, с трудом притулившись непосредственно у пульта так, чтобы осталось достаточно пространства для маневров. Моих, естественно. — Готовность двадцать секунд!
— Куда нырнуть?! — уточнил я.
— В люк, мужик, куда же ещё!
— Ладно. А дальше?
— А дальше пристраиваешься в хвост вот к этому типу, — вывел в общую «дополненную реальность» фото мой соратник. — Типа зовут Жан Дюсак, он доведёт тебя до хазы.
— До чего?!
— До пункта временного содержания, мужик. Ну чего ты какой непонятливый?! — поморщился Ленни. — Десять секунд, кстати. Давай на низкий старт!
— Окей, — не стал я спорить, тем более что был занят — разглядывал физиономию очередного временного (ну, хотелось бы надеяться!) союзника.
Занятный, кстати, типаж — брюнетисто-смуглый, с чёрными глубоко посаженными глазами и горбатым носом. Я бы сказал, типичный бретонец. Впрочем, если судить по имени, то так оно и есть. И опасный, по взгляду сразу же понятно. Ну а ещё модная бородка с не менее модными усами и гладко — до скрипа — выбритые щёки. И, в отличие от Офигенного Ленни, мсье Дюсак мог позволить себе нормальную причёску, пусть и довольно короткую. Хотя тут дело может быть и не в финансовых возможностях, а в чертах характера.
— Три!.. — напрягся соратник, — два!..
Не дожидаясь конца отсчёта, люк с едва слышимым шорохом скользнул в стену, и Ленни совершенно змеиным жестом выбросил вперёд правую руку, умудрившись заграбастать кого-то в открывшемся проходе за шкирку. Хотя почему кого-то? Моего двойника, естественно! Который как раз в этот момент и проходил мимо, совершенно не ожидая подобной подставы конкретно в этом месте. Но, надо отдать ему должное, даже не вякнул. Ну а я, не будь дурак, нырнул в дверной проём. Сразу же, как только исходный Ганс Риккерт, путаясь в ногах, просквозил куда-то за спину Ленни. И буквально в пару шагов догнал нового сопровождающего — того самого Жана Дюсака. Ростом тот, кстати, Ленни практически не уступал, а вот всеми остальными статями — заметно. До атлетичности бретонцу оказалось далеко, он скорее тощий и жилистый, а ещё костлявый, с покатыми плечами. И, что хуже всего, долговязый! А про стальные нервы вообще молчу! У него прямо за спиной увели одного подопечного и подогнали второго, а он даже не дёрнулся. Или насчёт секунд Ленни не бахвалился? Поди знай! Да и пофиг, если честно. Главное, что мой «нейр» мгновенно сконнектился с гаджетом мсье Дюсака, и опасность затеряться в местном лабиринте моментально отступила. А ещё через пару минут я окончательно адаптировался к собственной малозначительной роли и даже принялся озираться вокруг, благо и текущий коридор многолюдством похвастаться тоже не мог. В отличие от следующего, в котором мы очутились после поворота.
И сразу же повеяло чем-то до боли знакомым, но ранее недоступным — всё же я «очень важная персона», так что с «чернью» мои пути на космических станциях пересекались редко. И про «чернь» с «очень важной персоной», кстати, это не мои слова, а одного таможенного чиновника из Протектората Чжунго. Тот, сколько я себя помню, занимал довольно высокие посты на нашей «перевалке», то бишь на станции в системе Иддия. Ну и ко всем, стоящим ниже него в клановой иерархии, относился соответствующим образом. К нам с батюшкой наверняка тоже презрение испытывал, как и к прочим лаоваям, но был вынужден сдерживаться — как-никак, мы дипломаты. А дипломатический этикет для вайгожэнь отнюдь не пустой звук. К чему я это всё? Да так, была у меня мечта — каюсь, детская — когда-нибудь смешаться с озабоченно снующей толпой, да и раствориться в ней с концами, напоследок продемонстрировав напыщенным индюкам из собственной свиты и станционной таможни крайне неприличный жест. Что? Кто такой «индюк»? Да кто бы знал! Что-то из области фольклора, ещё земного. По наследству выражение досталось, короче. О чём это я? Ах, да, мечта! Исполнилась, хе-хе. И, как это свойственно всем сбывшимся грезам, слегка разочаровала и оставила некую пустоту в душе. Которая, впрочем, моментально заполнилась новыми впечатлениями вкупе с очередным ксеношоком: «Транзитка», как местные называли этот район Порта, поражала не только количеством обитателей, но и очень широким видовым разнообразием оных. Да что далеко ходить — я почти сразу же едва не угодил в «объятия» флеботомина, сиречь облака разумного гнуса из экзотического сектора космоса. Ладно, тормознуть успел. И счёл за благо пристроиться к проводнику как можно ближе, укрывшись за его широкой по сравнению с моей собственной спиной. Эх, сейчас бы ещё Ленни в арьергард! Но нет, как я понял, он должен позаботиться о моём предшественнике. И нет, не так, как вы подумали, а всего лишь вывезти в безопасное место, где тот сможет избавиться от грима и вновь стать самим собой, а не личиной Ганса Риккерта, которая уже утратила актуальность в связи с появлением «оригинала». Хотя это ещё большой вопрос, кто тут «оригинал», а кто, так сказать, «контрафакт».
Кстати, расстроился я рано — долговязость мсье Дюсака никаких неудобств не доставила, поскольку тот очень ловко подстроился под мой шаг, даже ни разу при этом не оглянувшись. А ещё куда-то испарилась подспудная тревога. Видимо, сказалась нормальная — с гудящей толпой, хорошим освещением и вездесущей персональной рекламой в «дополненной реальности» — обстановка пассажирского терминала. Этакий лёгкий хаос с примесью бардака и послевкусием всеобщего раздолбайства. А ещё я, наконец, понял, что имел в виду дядька Митяй, когда вворачивал в разговор присказку «твори фигню, мы здесь проездом». Видимо, это и есть та самая «романтика дальних странствий». Главное, окончательно бдительность не потерять, а то тут некоторые на ходу подмётки режут…
Глава 3-4
Нашим конечным пунктом назначения оказалась — вот кто бы мог подумать, а?! — банальная гостиница. С не менее банальным названием «Привал». Располагалась она, как я незамедлительно выяснил из схемы станции, в Порту, в районе забегаловок, из которых одна — а именно, ресторан «Консоладо», славившийся своим нейтральным статусом — торчала аккурат напротив. При желании можно даже номер заказать, у которого окна на этот самый «Консоладо» и выходят. К чему я это всё? Да так, очень уж одно к одному. И, как выразился Ленни, «хаза» без чужих глаз, и роскошнейшая переговорная точка в шаговой доступности… я даже на миг усомнился во Владовом профессионализме: слишком уж всё очевидно и просчитываемо. Как-то несолидно для главы СБ целой Корпорации так, э-э-э, легкомысленно к своим обязанностям относиться. Или это просто потому, что я происхожу из самого захудалого рода самого захудалого клана во всём Протекторате? На отвали сработал? Надо Алексу нажаловаться! Но, пока проходили через холл с улыбчивой девицей на ресепшене да поднимались на третий этаж, я своё мнение изменил на диаметрально противоположное. Как раз таки в силу профессионализма Влад и избрал текущий сценарий как наиболее вероятный для людей неместных — раз, и с довольно ограниченными возможностями по меркам аристократов — два. Потому что для всех посторонних подразумевается, что нет у меня выхода на сильных мира сего. Вернее, станции сей. Я здесь никто и звать меня никак, поэтому вынужден довольствоваться лучшим из того стандартного сервиса, который можно купить за деньги. Никакого лакшери, как с тем же приватным терминалом. По крайней мере, напоказ.
Сервис, кстати, я оценил: девица-портье нашему появлению ничуть не удивилась да и вопросов глупых задавать не стала. Просто вежливо поздоровалась, протянула моему сопровождающему ключ-карту от номера и не менее вежливо пожелала приятного отдыха, когда Дюсак принял от неё пластиковый прямоугольничек. И ни словом, ни жестом, ни даже усмешкой не дала понять о своём истинном к нам отношении. Хотя как минимум моя внешность для Картахены, и особенно для Порта, являлась, мягко говоря, нетипичной. А если не мягко, то и вовсе вызывающей. Сам-то мсье Жан если чем и мог заинтересовать лицо женского пола, то исключительно собственной бретонской харизмой, потому что во всём остальном являл собой образец обыденности. Даже одет был, как все: типовой комбез с ботинками из защитного комплекта, да казавшийся слегка великоватым при его худобе и покатых плечах «бомбер» с кучей нашивок. Как я уже выяснил, причём довольно давно, мой соратник замаскировался под бывалого космического волка из числа мелких «мусорщиков», не чуравшихся и иного заработка, в том числе на пассажирских перевозках и посреднических услугах. И да, Дюсак вживую оказался точно таким же, как и на фото. Разве что успел чуток обрасти и сейчас красовался помимо бороды с усами ещё и лёгкой небритостью. Волосом и глазом чёрен, ликом суров, характером твёрд. А наличие шевелюры и растительности на лице, которые он мог себе позволить, и вовсе свидетельствовали о финансовом благополучии. Сплошные плюсы, блин! И полный антипод Офигенного Ленни. А, да, ещё и помалкивает в тряпочку. Золото, а не сотрудник!