Э. Замакоис. Висенте Бласко Ибаньес
Шрифт:
Романистъ страстно нападаетъ на могущество клерикализма, который приводитъ къ обдннію страны, погашаетъ предпріимчивость и мятежность мысли, изгоняетъ изъ міра радость жизни. Онъ возстаетъ также противъ отвратительнаго общественнаго устройства, благодаря которому богатства сосредоточиваются въ рукахъ немногихъ, а цлыя семейства должны умирать съ голоду, въ грязи и холод, на земл, которая, при лучшей обработк, могла бы создать всеобшее счастье. Ничто не удерживаетъ его въ его борьб и эти четыре романа являются столькими же копьями, сломанными во имя Любви, Труда и Свободы, трехъ единственныхъ дорогъ, ведущихъ въ обтованный градъ будущаго.
IV.
Съ
Набросавъ главные виды или ландшафты валенсіанской мстной повсти, исчерпавъ главнйшія темы романа революціоннаго, боевого, Висенте Бласко Ибаньесъ снова мняетъ курсъ. Его подвижной умъ обращается къ другимъ горизонтамъ, суживаетъ сцену, которую хочетъ подвергнуть кропотливому наблюденію, и его любознательность, раньше разсивавшаяся, созерцая широкія панорамы, теперь уходитъ въ изученіе душъ. Если раньше работа его носила синтетическій характеръ, то теперь она становится аналитической.
Превращеніе это не легкое. To и дло, какъ это случается на многихъ прекрасныхъ страницахъ романовъ "Кровавая арена", "Мертвые повелваютъ", свободная фантазія автора расправляетъ свои орлиныя крылья и поднимается ввысь, чтобы насладиться созерцаніемъ безконечной дали, точно повинуясь привычк дышать воздухомъ горныхъ высотъ. Но очень скоро психологическій анализъ беретъ вверхъ. Снова начинаетъ преобладать наблюденіе надъ этимъ чудеснымъ явленіемъ, похожимъ на кипніе, которое мы называемъ сознаніемъ, и читатель снова присутствуетъ при сумеречномъ пробужденіи и тайномъ развитіи чувствъ, при зарожденіи и измненіи идей, при образованіи тхъ внутреннихъ бурь, которыя мы называемъ страстями, при удивительно тонкой работ, полной неожиданныхъ сюрпризовъ, какъ формулы кабалистической книги. Можно подумать, что зрачки автора суживаются, чтобы воспринять только самыя маленькія явленія, и что въ подражаніе великимъ художникамъ старой венеціанской школы онъ придаетъ значеніе только отдльнымъ фигурамъ. Эта новая тенденція сообщаетъ всему творчеству Бласко Ибаньеса новый симпатичный характеръ научнаго изслдованія и космополитизма.
"Обнаженная" – романъ, полный отчаянія, проникнутый трагизмомъ, и въ немъ торжествуетъ смерть. Онъ оставляетъ въ душ глубокій слдъ, долго сохраняющійся. Это не столько даже слдъ, а скоре рана.
Художникъ Маріано Реновалесъ, только-что извдавшій первую улыбку счастья и славу, которой иногда – увы! рдко! – богиня Фортуна даритъ молодыхъ художниковъ, женится на Хосефин Торреальта, дочери дипломата, бднаго, незначительнаго, но напыщеннаго, неприступнаго, съ характерной для этой профессіи театральной неприступностыо. Хосефина унаслдовала отъ отца его вульгарность. Она скромная мщанка, преданная католицизму, безъ собственныхъ убжденій, вчная рабыня чужого мннія. Реновалесъ, напротивъ, умъ независимый, мужественный, страстно влюблениый въ свое искусство. Эти дв души, горячо любившія другъ друга, никогда не сливались въ горячемъ поцлу одного и того же идеала. Для Реновалеса "иксусство это сама жизнь", для Хосефины только "средство къ жизни". Прекраснйшія мечты ея мужа не трогаютъ ее.
Побывавъ въ главнйшихъ городахъ Италіи, они поселяются въ Рим. Предъ нимъ носятся виднія картинъ великихъ и безсмертныхъ. Она возстаетъ сначала мягко, потомъ со слезами и рзкостью. Легче писать на память "бытовыя" картины, которыя такъ хорошо оплачиваются американцами! Часто они спорили по этому поводу. Въ молодой женщин пробудилась ревность. Она ненавидла натурщицъ. Въ своемъ невжеств она не понимала, что ея мужъ такъ можетъ находиться во власти искусства, что не будетъ испытывать никакихъ низменныхъ чувствъ лицомъ къ лицу съ тми красивыми женщинами,
Реновалесъ уступилъ. Онъ обожалъ Хосефину и хотлъ ей сдлать пріятное. Его колебаніе продолжалось однако недолго. Его призваніе, на мгновеніе заглушенное, пробудилось съ новою силой. И на этотъ разъ порывъ былъ тмъ сильне, что ему помогала любовь. Лицо Хосефины было не очень красиво, тмъ прекрасне зато было ея тло, безупречное, граціозное, округлое, матовой близны, съ маленькими упругими грудями, твердымъ, не выступавшимъ впередъ, животомъ и тонкими гибкими ногами. Она была "обнаженной" красавицей, безсмертной двой Гойи. О! Если бы онъ могъ ee изобразить въ такамъ вид! Маріано Реновалесъ убждалъ, умолялъ, выдвигалъ вс аргументы артиста и любовника и наконецъ добился своего. Хосефина согласилась позировать изъ простого любопытства, не понимая священной миссіи – миссіи красоты – которую брала на себя. Бдный Реновалесъ! "Три дня работалъ онъ съ лихорадочнымъ безуміемъ, съ безмрно широко раскрытыми глазами, словно хотлъ пожрать ими эти гармоническія формы". Картина была готова. Это было законченное, чудесное созданіе, сущность его души, идеалъ принявшій линіи и краски, воплотившейся, улыбавшейся ему безсмертной улыбкой.
Когда миновалъ первый порывъ изумленія и удовлетворейнаго тщеславія, молбдая женщина хотла разорвать полотно. Картина хороша, но неприлична. Неприлична! Художникъ чувствовалъ, какъ подъ его ногами дрожитъ полъ. Онъ хотлъ заплакать, умереть. "Хосефина, еще обнаженная, бросилась на картину съ лсвкостью бшеной кошки. Первымъ ударомъ ногтей она царапнула сверху до низу полотно, стирая еще теплыя краски, вырывая сухія мста. Потомъ взяла ножъ изъ ящика съ красками и рррр… полотно испустило протяжный вздохъ, и разползлось подъ натискомъ блой руки, которая, казалось, посинла отъ гнва".
Художникъ стоялъ, не двигаясь. Къ чему? Онъ чувствовалъ себя уничтоженнымъ, разбитымъ. Его будущность, сломанная торжествующей вульгарностью жены, разбилась въ дребезги, какъ зеркало. Онъ возненавидлъ Хосефину ненавистью пассивной и равнодушной, которая замораживала его тло и постепенно проникала въ его душу. Какъ могъ онъ жениться на этой женщин? Она не понимала его. Ему было скучно дома и онъ сталъ посщать салоны. Его снедало лихорадочное желаніе развлечься, наслаждаться, создать себ вторую молодость. A Хосефина мшала! О, если бы она умерла!
Такъ кончается первая часть.
На порог старости Маріано Реновалесъ влюбляется безумно, съ юношеской страстностью, въ графиню де Альберка. Она сначала только кокетничаетъ и шутитъ, потомъ сдается. Это женщина каяризная, съ ненасытною жаждой новыхъ впечатлній,
Случайно Хосефина узнаетъ объ этой любви, и болзнь, которая ее подтачивала, обостряется. Ревность усиливаетъ ея неврастенію. Страданіе производитъ настоящее опустошеніе въ этомъ слабомъ организм. Съ каждымъ днемъ она все больше блднетъ, худетъ, приближается къ смерти. По вечерамъ, въ припадкахъ лихорадки, волосы прилипаютъ къ посинвшимъ вискамъ, покрытымъ каплями пота. Лицо ея все боле напоминаетъ заостренный тонкій профиль мертвеца.
Хосефина умираетъ и Маріано Реновалесъ, уже чувствующій приближеніе старости, вдругъ сознаетъ себя одинокимъ, страшно одинокимъ. Его единственная дочь Милита вышла замужъ и приходитъ къ нему только, когда ей нужны деньги. Безъ видимой причины, какъ бы подъ чьими-то чарами, онъ испытываетъ неодолимое отвращеніе къ своей возлюбленной, графин де Альберка. Въ его дом, въ этомъ дворц, гд умерла Хосефина, все говоритъ ему о покойной; мебель, пышныя кортьеры,украшающія двери, даже стны, казалось, хранятъ запахъ духовъ и шелестъ ея платья, съ того раза, когда она проходила здсь въ послдній разъ.