Е.И.В. Красная Гвардия
Шрифт:
«Во-первых, Миша, тут вовсе не рука понадобится, а во-вторых… Поверь, гвардеец, триппер — это немного не то, что стоит привозить домой на память о Франции.»
«Ваша светлость, ты ханжа. Кто в двенадцатом году возил с собой переодетую в мужское платье молдаванку?»
«То, что случится через десять лет, не может служить оправданием провалившемуся сегодня носу. Этого хочешь?»
Варзин поёжился и мысленно принялся подсчитывать количество неких штучек, сделанных из рыбьего пузыря. Вроде бы оставались, но не забыл ли положить в карман? Проверять прямо среди
— Вам холодно, Мишель? — удивилась Жозефина и томно повела обнажённым плечиком.
— Меня бросает в дрожь от вашего присутствия, мадам! — галантно ответил фельдмаршал. И тут же удивлённо вскинул брови, заметив кривую улыбку императрицы.
— Что вам угодно, господин министр?
Кутузов остановил скольжение вальса и обернулся — сияющий как новенький наполеондор Талейран сделал приглашающий жест:
— Князь, я хотел бы поговорить с вами по неотложному делу.
— Разве у нас есть неотложные дела?
— Тем не менее, прошу пройти в кабинет.
«Что, Миша, сорвалась рыбка с крючка?» — с некоторым злорадным выражением прокомментировал голос в голове.
«С моего не сорвётся!»
«Напомню, товарищ гвардии рядовой, что крючок у нас общий, один на двоих, и потому беречь его нужно вдвое».
«Ой, не учи учёного, светлость золотопогонная», — отмахнулся Варзин и церемонно поклонился Жозефине:
— Могу ли я надеяться на продолжение танца, мадам?
Ответить императрица не успела — покатился по паркету лакей, сбитый с ног распахнувшейся дверью, и гвардейский капитан Акимов, адъютант Кутузова, громко произнёс во внезапной тишине:
— Последние новости из Тулона, Ваша Светлость! Французская эскадра атаковала русский торговый конвой!
— С Богом, Фёдор Иванович! — перекрестился полковник Тучков.
— Оно, конечно, так, — согласился Толстой. — Но тут как бы совсем наоборот нужно.
У старшего лейтенанта были все поводы сомневаться в богоугодности своих действий — как раз в этот момент он руководил погрузкой сэра Чарльза в шлюпку. Одурманенный опием англичанин с большим трудом понимал, для чего его подняли в такую несусветную рань и вяло сопротивлялся. Попытки бунта пресекались хоть и с чрезвычайной осторожностью, но предельно твёрдо.
— Вы же видите, сэр, — Иван Лопухин едва сдерживал желание двинуть упрямца прикладом под рёбра. — Всех капитанов срочно вызывают на флагман.
— Да? — Винсли безуспешно пытался сосредоточиться. — Что от меня нужно этому выскочке?
— Какому выскочке, сэр?
— Горацио! — сэр Чарльз захихикал и похлопал по карманам. — Симмонс, чёрт тебя побери, где моя трубка?
Подскочивший Толстой ухватил капитана за руки:
— Не стоит сейчас курить, сэр.
— Почему?
— Адмирал не любит табачного дыма.
— Он негодяй.
— Да, сэр.
— И выскочка.
— Вы это уже говорили, сэр.
— Когда?
— Только что.
— Да? А где моя трубка?
— Возьмите сигару.
— Зачем?
— Закурите на «Виктории».
— А она кто?
— Флагманский корабль, сэр.
— Ты тоже негодяй, сержант.
— Почему, сэр?
— Потому что не увидишь, каково будет лицо адмирала, когда я закурю самую вонючую сигару. И ты мне её дашь.
— Конечно же, сэр, — Толстой согласился бы и звезду с неба достать, лишь бы капитан поскорее покинул палубу.
Звезда не понадобилась — Винсли тут же забыл о своей просьбе и решительно вступил на брошенный с борта трап. На полпути остановился и поднял голову:
— Я расскажу адмиралу, что ты негодяй, Симмонс.
— Конечно, сэр! — согласился Толстой и тихонько пробормотал. — Вахтенному чёрту у сковородки будешь рассказывать.
— Что? — остановился Винсли.
— Я говорю, сэр, что нужно поторопиться, адмирал и так будет недоволен опозданием на сутки.
— Да пусть его морской дьявол сожрёт со всеми потрохами! Кстати, а почему мы опоздали, сержант?
— Но сэр, вы же сами приказали править к берегу.
— Зачем?
— Мы высаживали Джима Салливана, отправленного вами в Англию с письмом к сэру Питту-младшему.
— Не помню, — вздохнул капитан и наконец-то спустился в шлюпку, где его бережно приняли и осторожно усадили.
Фёдор Иванович не обманывал — письмо действительно было написано сэром Генри под диктовку полковника Бердяги, матрос Салливан, найденный спящим в капитанской каюте, оказался счастливчиком, миновавшим трюмы «Забияки». Не убивать же его теперь? Тем более живой свидетель того, что безумное по содержанию письмо принадлежит перу капитана Винсли. Доставит по адресу, куда денется… Из-за этой задержки «Геркулес» присоединился к эскадре только вчера, пропустив, к сожалению, бой с русским конвоем. Надо сказать, что боя как такового не получилось — вырвавшийся вперёд «Роял Соверен» хотя и нёс французский флаг, но противной стороной был воспринят недоверчиво и подвергся обстрелу с дальних дистанций. Едва успев сделать один залп, линейный корабль неизвестным образом получил пробоину в подводной части и затонул в течение пяти минут. Спасённые моряки впоследствии утверждали, будто видели быстро приближающийся со стороны крохотного корвета плавник не то акулы, не то касатки… но кто же в наш просвещённый век верит в сказки про неведомых чудовищ, пожирающих мореплавателей. А русские ускользнули в Тулон, издевательски отсалютовав холостыми залпами.
А что сейчас задумал хитрый адмирал? Он явно не оставит попыток поссорить Петербург с Парижем. Впрочем, через час все точки над i будут окончательно расставлены…
— Иван Дмитриевич, вы твёрдо уверены, что это адское устройство сработает вовремя?
Полковник Бердяга, присматривавший за вскрытием извлечённых из трюма ящиков, с сомнением пожал плечами:
— Вы знаете, Александр Андреевич, имея дело с учёными, никогда нельзя быть уверенным наверняка. Но господин Ловиц клятвенно заверял в надёжности взрывателя.