Эарнур

Ла Имие

Та не ответила, лишь чуть слышно, слабо закашлялась, на губах снова выступила кровь. Аранарту внезапно подумалось, что женщина наверняка не может сидеть тут просто так, и, опустив глаза, увидел подтверждение своей догадки - из-под края принесенного Арвен покрывала к стене тянулись ржавые звенья цепи, которая, видимо, была закреплена на щиколотке пленницы.

– Я пыталась с ней разговаривать, - дочь Элронда покачала головой.
– Она не отвечает, наверное, вообще не может говорить. Я знаю пару никому не нужных комнат во дворце, куда точно никто не заходит... будем надеяться, что отец ничего не заподозрит...

– Ее нельзя оставлять здесь, - арнорец словно прочел ее мысли, -

думаю, если мы перенесем ее в теплое безопасное место, у меня будет возможность ее вытащить. Только смотри, никому не проболтайся. Знал я, что твой родитель, конечно, не медовый пирог, но не думал, что до такого дойдет. Интересно, как это она ему или кому-то из его приближенных дорожку перешла, что он ее в этот каменный мешок бросил? Кто б после этого на Саурона бочку катил, сам-то чем лучше. В Имладрисе, конечно, зимы мягкие, но все равно странно, что она тут вообще до сих пор жива.

Он огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого или острого, чем можно было бы разбить ржавую цепь; с первого взгляда он понял, что покрытое коричневатой коркой железо не выдержит достаточно сильного удара. Будь пленница в состоянии шевелиться, она бы давно разломала свои оковы сама, дотянувшись до булыжника, и сбежала, но у светловолосой эльфийки явно уже не было сил ни на что, кроме как сидеть на полу и смотреть в одну точку - даже кусок хлеба, который принесла ей Арвен, она с трудом смогла удержать в ослабевшей руке. Подобрав валявшийся чуть поодаль обломок камня, Аранарт несколько раз ударил им по звеньям - ему даже не потребовалось больших усилий, чтобы те рассыпались на куски. Он внимательно осмотрел стену, к которой тянулась цепь: нет, других оков вроде бы нету, теперь можно было забирать пленницу из опасного места.

– Заберем ее отсюда, ты мне покажешь, где можно ее спрятать, а потом я попробую ее подлечить, если у меня, конечно, хоть что-то получится, - поднимая эльфийку на руки, Аранарт про себя мысленно отметил, что та в жутком состоянии; даже сквозь плотную ткань покрывала чувствовалась невероятная худоба незнакомки, весила она вряд ли намного больше мышонка, тело ее было горячим, как печка.
– У тебя есть хоть какие-то предположения насчет того, кто она?

– Пойдем скорее отсюда, - Арвен посмотрела на незнакомку, безучастно лежащую на руках у ее друга.
– Понятия не имею, может, после того, как ты ее вылечишь, она сможет говорить и объяснит нам, как сюда попала и за что мой отец так с ней обошелся.

– Если вылечу, - с явным сомнением ответил Аранарт.
– Если смогу. Не обещаю...

35

Аранарт и Арвен бережно перенесли больную в одну из пустующих дальних комнат дворца, где никто не смог бы ее найти. Поначалу предводитель дунэдайн опасался, что Элронд и Глорфиндейл могут вспомнить о своей несчастной пленнице и задаться вопросом, куда она делась, а то и начать ее искать, но потом понял, что все его страхи беспочвенны - Элронд, озабоченный тем, что у него не ладится семейная жизнь, проводил все свободное от ругани с Келебриан время в обнимку с бутылкой, а верные соратники составляли ему компанию. Судя по всему, неизвестную женщину уже давно забывали кормить, а от жажды она не умерла лишь потому, что сквозь дырявую крышу здания внутрь затекал дождь и залетал снег.

Своими мыслями на этот счет арнорец поделился с Арвен, на что та ответила нечто уж совсем неожиданное, но от того не менее страшное.

– Ну неужели ты думаешь, что мой отец и в самом деле настолько жестокий?
– сказала она с горькой иронией.
– Он всего лишь забывчивый, когда выпьет чересчур много, может же он о чем-то забыть?

Аранарт давно понял, что ей в родном доме живется несладко, но однажды, когда они вместе поили больную целебными отварами, она поделилась с ним своими мыслями, от которых ему стало совсем не по себе.

– Хорошо тебе, ты

вот женился, и у тебя есть маленький сын, может, еще дети будут, - грустно произнесла она.
– Меня отец, наверное, никогда и ни за кого замуж не пустит, все-то ему плохи, никто мне в супруги не годится! Мне вот тоже семью и деток хочется, а ничего не выходит, все парни, которые пытались ко мне свататься, отцу не нравятся!

Предводитель дунэдайн в это время смотрел на девушку, на ее стройную фигуру, которую красиво облегало тонкое платье из серебристой ткани, на ее темные волосы, достойные сравняться цветом с небом в беззвездную ночь, на ее прекрасные сияющие глаза - смотрел так, словно они виделись в последний раз и он мечтал запомнить ее облик на всю оставшуюся жизнь, и думал, что в свое время с куда большей охотой женился бы на дочери Элронда, если бы тот позволил. Его жена, безусловно, была очень хорошей и доброй женщиной, она происходила из древнего дунаданского рода, и его покойный отец, князь Арведуи, наверняка бы одобрил его выбор, но все же она не Арвен. Какой бы прекрасной она ни была - она не Арвен. Нет, не Арвен... Хорошо, что эльфы не умеют читать мысли, а то что бы она сказала, узнав, как он на самом деле к ней относится? Может быть, испугалась бы и стала его избегать. Теперь и остается только что смотреть и думать... но он все же лорд дунэдайн, и для него долг перед народом превыше всего. Он же свой долг выполнил и поступил, как подобает правителю - всегда был со своими людьми в горе и радости, во времена войны и мира, женился и произвел на свет наследника. Его совесть чиста, а если речь идет о долге, тут не до личного счастья - он все-таки не простой фермер, чтобы вступать в брак с кем пожелает, да и Арвен не крестьянская дочка.

Бережно искупав неизвестную эльфийку, Аранарт и Арвен обратили внимание на то, что не так давно она была очень красива, и у нее были длинные светлые волосы, которые теперь свалялись в жуткого вида грязный колтун, а при попытке их расчесать вылезали целыми прядями. В итоге они осторожно обрезали их как можно короче и уложили бывшую пленницу в теплую постель. Время от времени она то впадала в забытье или бредила в лихорадке, то приходила в себя и по-прежнему безучастно смотрела в пространство, лишь немного оживляясь, когда ее спасители приносили ей еду, питье или снадобья. Где-то пару недель Аранарт сомневался, что она вообще выживет, но потом женщина понемногу начала их узнавать, отвечать на вопросы и наконец даже смогла рассказать о том, кто она такая.

– Что ты об этом думаешь? Обо всех этих... темных эльфах и прочем?
– спросила его Арвен, которая сидела в углу, сцепив пальцы.

– Знаешь, поверья у разных народов бывают всякие, - уклончиво ответил ее друг, который не любил вступать в споры на подобные темы, - я во время своих странствий по незнакомым местам чего только не наслушался. Дело их, я не собираюсь с кем-либо это обсуждать или убеждать его в том, что их легенды лгут и не так все было, у всех свои сказания. Одно я понял точно: эта женщина может быть очень дорога кому-то из мордорцев высокого ранга, вероятно, даже Верховному Назгулу или Саурону. А раз уж жизнь поставила меня в такие обстоятельства - у меня нет иного выхода, кроме как предложить Врагу обменяться пленными.

Девушка вздрогнула и поежилась, словно от внезапного порыва холодного ветра.

– Что это тебе в голову пришло?! Держать заложника - это... у меня даже слов нет, как это назвать! На подобное только у таких, как Саурон, ума хватает, да еще вон у отца с его подручными!

– Я не собираюсь держать заложников, - резко возразил Аранарт.
– Об этом не может быть и речи, я же, в самом деле, не Враг и не монстр какой. Я просто хочу предложить честный обмен пленными, - он говорил вполголоса, стараясь не разбудить спящую эльфийку.
– Естественно, когда Оннэле проснется, я объясню ей, в чем дело и как я хочу поступить. Ты прекрасно знаешь, что мы не можем бросить Эарнура в беде - и мы не сделаем этого.