Easy riders

Edelven

– В экспедиции? – он вопросительно посмотрел на меня, делая шаг и подходя так, что наши локти – тот, на который он опирался и тот, на который откинулась я, почти соприкоснулись.

– Я археолог по профессии. Каждый год на два или три месяца езжу в экспедиции, на раскопки, – я запрокинула голову, вглядываясь в ярко освещенное городское небо. – Это потрясающее время. Ни телевизора, ни телефона, ни электричества – ничего. Живем в палатках, готовим себе сами – тушенка, сгущенное молоко и прочие консервы, овощи-фрукты... Вместо душа – горная река, вместо крыши – полог палатки, лес и горы вокруг. На ближайшие двадцать километров – ни души. Магазин – в ближайшей деревне, ездим на машине раз

в три-четыре дня. И то, если не было сильных дождей и дорогу совсем не развезло. Рядом – только те, кому хватило смелости и дури поехать в очередное приключение. И работа. По восемь-десять часов, каждый день. Это тяжелый физический труд – лопаты, зачистки, камни и могилы. Вечерами – костры, горячий чай с травами и песни под гитару. И маленькие трагедии и комедии каждый день. А главное – это люди. В таких условиях каждый показывает, кто он есть. И далеко не все после своей первой экспедиции едут снова. Для многих невыносимо быть такими, какие они есть, а по-другому не получается. Это особенный мир...

– Ты романтик... – Том смотрел на меня с легкой грустью во взгляде.

– Я псих. Мы с Алисой – единственные девочки в отряде, прошедшие больше пяти экспедиций, – я смотрю ему в глаза и не могу отвести взгляд. Что-то в нем есть такое... настоящее, печальное и светлое.

– Почему?

– Потому что это реально тяжело. Даже не физически, психологически. Несколько месяцев в замкнутом коллективе при условии постоянных физических нагрузок. Мужчины выдерживают это гораздо легче, большинство девочек ломается. Законы психологии, против них не попрешь, – я улыбаюсь, не отводя взгляда. Том продолжал смотреть мне в глаза, и мне показалось, что он не хочет прерывать зрительного контакта.

– Я по-доброму завидую твоему парню – девушки, не боящиеся ехать неизвестно куда и настолько влюбленные в свою профессию, встречаются редко...

– Я в разводе, – быстро перебиваю я его, стараясь замять эту тему, и, закусив губу, опускаю голову, отгородившись от его взгляда волосами.

– Извини, Даша, я не... – Том выпрямляется и встает передо мной, стараясь заглянуть в глаза.

– Все нормально. Я выгнала мужа... бывшего мужа год назад. Не извиняйся, ты же не знал, – я подняла голову и слабо улыбнулась.

– Я расстроил тебя...

Так странно смотреть на него снизу вверх, запрокинув голову, опираясь локтями и спиной на парапет набережной.

– Все нормально, Том. Правда.

– Ты обещала песню, – он смотрит на меня, слегка наклонив голову и виновато улыбаясь уголками рта. На тебя невозможно разозлиться...

– Ладно, – я вдохнула глубже и по-русски прочитала первый куплет:

Мне приснилось небо Лондона.

В нём приснился долгий поцелуй.

Мы летели, вовсе не держась.

Кто же из нас первый упадёт

Вдребезги на Тауэрский мост?

Утром, я узнаю утром.

Ты узнаешь позже.

Этих снов дороже ничего и нет...

Я замолчала, выдохнув. Эта песня, всегда производившая на меня впечатление, сейчас зазвучала как-то по особенному, остро резанув по вроде затянувшемуся шраму.

Том задумчиво следил за мной, вслушиваясь в голос.

– Переведешь?

Я перевела текст максимально близко к оригиналу, наблюдая за его реакцией.

– Знаешь, а мне нравится. Хотелось бы послушать оригинал... – он задумчиво почесал подбородок.

– У меня она есть в плеере... Только он в гостинице... Алиса! – меня осенило, что она уже черт знает сколько времени, как уехала, а я не в курсе, где она. Я судорожно полезла за телефоном и нажала кнопку вызова.

– Да! – недовольный голос подруги порадовал меня лучше любого подарка.

– Лиса! Ты как? Все нормально? – затараторила я в трубку.

–

Да нормально все, Даш! Даже не просто нормально, шикарно! Слушай, тут такое дело... я, наверное, ночевать не приеду – ты не пугайся, я с Джереми, – я, было, открыла рот, чтобы разразиться тирадой о том, что домой таки надо, но Алиса не дала мне сказать. – Дашка, он такой классный! Все нормально, я утром вернусь, не бойся за меня. Целую, давай!

Трубка издала короткий гудок, и я с удивлением воззрилась на гаснущий экран. Да что, черт возьми, с ней произошло?! Сорвалась неизвестно куда с парнем, которого впервые видит! Осторожная, вечно скептическая Алиса!

– Что случилось? – Том обеспокоенно наблюдал, как я прячу телефон.

– Алиса сообщила, что не придет ночевать. Она с твоим другом. На нее это не похоже совсем, – я вопросительно посмотрела на него, продолжая задавать себе вопросы о поведении подруги.

– На него тоже. Даша, успокойся. Джереми джентльмен и ничего плохого Алисе не сделает, – ободряюще улыбнувшись, Том протянул мне руку. – Поехали дальше? Я знаю место, где пекут потрясающие русские блины. И мне всегда было интересно, соответствуют они оригиналу или нет?

Я грустно улыбнулась, принимая его руку. Стоило его пальцам коснуться моих, как все беспокойство куда-то улетучилось, уступив место ощущению ожидания и легкого волнения. Кажется, находясь рядом с Томом, невозможно не волноваться. Не о том, как ты выглядишь, или что говоришь. Просто оттого, что он рядом.

Мы пересекли набережную и направились в сторону заждавшейся нас Тени.

====== 7. Наши девушки могут все! ======

Ресторанчик оказался маленьким и очень уютным. По всему пространству зала были расставлены круглые деревянные столики, которые окружали стулья с высокими спинками. На стенах были закреплены стилизованные окошки с расписными наличниками и картинами природы “за стеклом”, что придавало помещению чуть комичный, но очень притягательный вид.

Тома встретили тут, как родного, и тут же проводили за столик в углу, отгороженный от остального пространства тонкими деревянными решетками, увитыми каким-то подобием плюща. Вокруг потрясающе пахло свежей выпечкой, и я невольно сглотнула слюну. Даже будучи сытым, невозможно не захотеть есть от таких ароматов.

Меню было написано на русском языке с английским переводом. Прочитав название блюд, я искренне захихикала и тут же захотела узнать, что же за такое “сибирское народное блюдо” тут подают. Подошедший официант попытался нам что-то рассказать о маленьких пирожках с олениной, привезенной самолетом аж из-под Новосибирска, чем вызвал у меня бурю эмоций, выразившихся в истерическом хохоте. Сообщив ему, что как раз из Новосибирска я и приехала, и олени у нас не водятся, разве что только двуногие, я попросила честно сказать, что за мясо. Оказалось – обыкновенная телятина. Рассказав парню, что называется это блюдо “пельмени”, и что сибирским народным оно не является, потому как народа такого попросту нет, я окончательно сломала его картину представлений в отношении России. Да, медведи у нас только в зоопарке и в тайге. Вокруг Новосибирска тайги нет. Точно нет. Да правду я говорю!

Том наблюдал за просветительской миссией в моем исполнении с нескрываемым удовольствием. Еще бы, такой аттракцион! Коренная сибирячка в лондонском русском ресторане просвещает местных жителей об оленях, медведях и пельменях.

Закончив мучить мозг бедного парня, мы заказали блюдо с говорящим названием “Масленица” и чай с лимоном, дабы не скучать, пока еду готовят.

– Даша, а почему ты выбрала такую профессию? Ведь археология – вещь достаточно экстремальная. А ты... хрупкая девушка, – Том взял в руки чайник и наполнил две расписанные под гжель чашки.