Еда и патроны. Ренегат

Мичурин Артем

– Там! – указал охотник на дрогнувшую ветку метрах в тридцати, прикручивая к «Перначу» глушитель.

Короткая автоматная очередь резанула темную хвою. Но ничего, кроме вороха иглиц, на землю не упало.

– Ах ты ж! – Коллекционер развернулся на сто восемьдесят градусов и опорожнил двадцатисемизарядный магазин в невидимую цель. – Ловкая, зараза.

– Куда вы палите? – Сатурн крутился на месте, грозя небу стволом дробовика. – Ни черта не вижу. Ай, бля!

Бесшумная тень спикировала великану на спину, едва не сбив его с ног, и через секунду уже

растворилась в ветвях, унеся с собой выдранный из броневоротника лоскут ткани.

– Вот падла!

– Не стреляй, – остановил великана Стас. – Шума много.

– Можно без шума. – Сатурн опустил дробовик рядом с уложенным на землю Криком и вынул из-за голенища меч. – Ну, где ты, тварь?

– Не вижу ее, – ответил Коллекционер, обводя деревья взглядом поверх зажатого в руке «Пернача».

– Может, ушла? – предположил Стас.

– Тебе лучше знать. Кто тут специалист по местной фауне?

– Я только по грибникам, а эту сволочь первый раз вижу.

– Гадина, – проворчал Сатурн, ощупывая воротник левой рукой. – Хорошую броню в лохмотья погрызла.

– Ну что? – глянул Стас на охотника.

– Вроде тихо. Видать, и впрямь сдриснула.

– Тогда и нам лучше не задерживаться. Сатурн, поднимай своего больного, уходим.

Великан кивнул, сунул меч обратно за голенище и, еще раз оглядевшись, взвалил на плечо обколотого морфином разведчика, после чего наклонился за оружием.

– А-аррр! – гортанный рев вырвался из перекошенного от боли рта.

Сатурн, громыхая сбруей, упал. Только что взятый «на борт» Крик оказался придавлен тремя сотнями килограммов брони и мяса, поверх которых восседала омерзительная тварь, вцепившаяся зубами в голову великана.

Не успели Стас с Коллекционером взять неведомое существо на прицел, как оно прыгнуло в сторону и… рухнуло, ухваченное за ногу.

Обескураженная таким поворотом событий, тварь ринулась назад, но отлетела, встретившись с булавоподобным кулаком.

Издав звериный рык, испугавший бы, пожалуй, и медведя в период случки, Сатурн поднялся и, размахнувшись нокаутированной тварью как цепом, приложил ее о ближайшее дерево. Хруст костей и треск порванных сухожилий не оставили недосказанности в истории этого скоротечного знакомства.

– Ты цел? – подбежал Стас к великану.

– Не похоже, – пробурчал тот.

По шее Сатурна вниз, огибая карманы разгрузки и растекаясь вдоль швов, бежал поблескивающий в скудном свете ручеек. На месте левого уха сочилась кровью открытая рана.

– Нужно обработать. – Стас достал из рюкзака аптечку. – Неизвестно, что за дрянь у нее на зубах. Вот черт. Держись, будет больно.

Струя кровоостанавливающего спрея ударила в оголенные нервы.

Великан сжал зубы и засопел. Ремни жилета скрипнули на вздымающейся могучей груди. Вспухшие вены бешено запульсировали, расчертив лоб. Но ни один стон, ни один вскрик не нарушил тишины.

– Вот. Сейчас залепим. – Стас выдавил из тюбика четыре тонкие полоски клея на края стерильной прокладки и приложил ее к лишившемуся раковины уху. – Хорошо у вас в Легионе

с медикаментами. В Муроме такая аптечка золотых на три потянет. Готово. Слышишь что-нибудь?

Сатурн заткнул правое ухо пальцем.

– Раз, два, три, – сосчитал Стас.

– Вроде слышу, – ответил великан.

– Ну и отлично. Сейчас еще уксусом смочим. Пощиплет немного. Вот так. Все, здоров.

Коллекционер тем временем стоял над мертвой, поросшей черной шерстью животиной и внимательно ее рассматривал, двигая длинные переломанные конечности стволом винтовки.

– Экая дивная зверуха, – он ботинком повернул разбитую голову и, сунув ей в пасть пламегаситель, раздвинул окровавленные челюсти, – впечатляет. Слышь, Станислав, мы обнаружили новый, ранее неизвестный науке вид примата. Предлагаю назвать его ухожором.

– Романтично, – подойдя, согласился Стас.

Внешне тварь сильно напоминала обезьян, проиллюстрированных в книжке со странным названием «Справочник юного натуралиста», которую когда-то подарил отец, чем заработал неделю головной боли, отвечая на глупые детские вопросы.

Сравнительно небольшое и легкое туловище с отлично развитой мускулатурой покрывала жесткая черная шерсть. Конечности, практически одинаковой длины, что задние, что передние, составляли основную массу тела. Сильные и подвижные, они без труда перемещали своего хозяина в любых плоскостях с завидной скоростью, при этом не лишая возможности ходить вертикально. А вот голова мало походила на обезьянью. Не считая широкой зубастой пасти с мощными челюстями, она была самой что ни на есть человеческой. Лицо, если его рассматривать в отрыве от тела, принадлежало женщине лет сорока, с правильными чертами, пожалуй, даже не лишенное привлекательности, если оставить без внимания покрывающий кожу слой грязи и кровоточащую вмятину на черепе, чуть ниже линии волос.

– Красотка. – Охотник подцепил стволом винтовки вывернутое из сустава бедро и откинул его в сторону. – Не желаешь стресс снять?

– Оставлю право первенства завалившему, – усмехнулся Стас.

– Переросток, – позвал Коллекционер, – ну-ка глянь. Может, с собой прихватишь, в дороге развлечься.

Сатурн, морщась, подошел к объекту всеобщего внимания.

– Я заберу голову, – постановил он и, прислонив поднятый за волосы трофей к дереву, вытащил меч.

Короткий точный удар отсек все лишнее, свалившееся на землю тряпичной куклой.

– Что ж, разумно, – одобрил Коллекционер. – Только смотри не поранься. Мертвые мышцы имеют забавную привычку сокращаться в самый неподходящий момент.

Великан обернулся и, вздохнув, смерил охотника взглядом.

– Ты очень испорченный человек, – произнес он серьезно.

– Ну ни хера себе, – присвистнул Коллекционер, хлопнув Стаса по плечу. – Слыхал? Он назвал меня человеком.

– Каких только глупостей от детей не услышишь, – улыбнулся Стас и окликнул Сатурна: – Эй, лови, – склянка с уксусом, описав короткую дугу, упала в подставленную ладонь великана. – Замотай барышне шею и смочи пообильнее.