Эдем Джадсона
Шрифт:
– Возвращаемся, капитан, - закричал он.
– Эта тварь проникает в мою голову... она может свести с ума!
– ...Эти существа, кажется, являются самоориентированными, даже обладают сознанием и... разве такое возможно?.. Движимы импульсом помочь мне, но, несомненно, будут уничтожены сразу же после того, как я смогу контролировать свою сущность.
Джадсон остановился и схватил подбежавшего Куки за руку.
– Я слышу, как он говорит, капитан!
– выпалил задыхающийся кок.
– Речь идет о том, чтобы прикончить нас обоих.
–
– Мы все объясним ему, и он поймет нас.
– Что поймет, капитан?
– заорал Куки.
– Он же заявил, что сразу разделается с нами, едва мы приведем его в порядок!
– Невероятно!
– в молчаливом голосе можно было уловить изумление.
– Они могут читать мои мысли.
– Послушай, студень, - вслух произнес Джадсон, обращаясь неизвестно к кому, - если мы можем читать тебя, то ты можешь читать нас. Мы можем тебе помочь... или можем тебя уничтожить.
– Он поднял вверх отдельный фрагмент студенистой массы с клетками сетчатки, зажатой в кулаке.
– Я могу раздавить это или вставить на место.
– Во что бы то ни стало вставь на место. Это исключительно важная часть моей оптической полости. Без нее нет связи между окулярными и проприоцентированными способностями!
– Очень хорошо, - холодно заметил Джадсон.
– Но пока я держу его в своей руке, твоим угрозам по поводу нашего уничтожения не суждено сбыться.
– Я не собирался угрожать, - запротестовал незнакомый голос.
– Я не знал, что вы можете читать мои мысли. Я не стал бы предупреждать вас. Послушайте, неужели я стал бы сообщать вам о своих намерениях?
– Пожалуй, что нет, - согласился Джадсон.
– Но мы перехитрили тебя. Проблема не в том, что ты предупредил нас, а в том, что у тебя возникло... и не проходит... желание убить нас ни за что, ни про что, после того как мы продемонстрировали нашу добрую волю помочь тебе... и это после того, как ты без всяких на то причин уничтожил наш спиннер, без которого мы как без рук.
– Это есть самая сложная и трудная формулировка, - последовал ответ, но я почти, слышите, почти, уловил в ней нечто, подобное искаженной симметрии. Как мне кажется, вы желаете продолжить ваше несчастное существование, копошась в грязи?
– Да, мы действительно собираемся, - подтвердил Джадсон.
Куки, находясь в состоянии крайнего возбуждения, забормотал и сжал голову руками.
– Я не вынесу этого, капитан, - простонал он.
– У меня голова идет кругом. Давайте уйдем.
– Он ударил ногой кусок отделившейся ткани, но добился того, что та прочно прилипла к мыску его сапога в виде пленки толщиной в четверть дюйма.
Он попытался было скинуть ее, понял, что это напрасный труд, и тогда соскочил с трясущейся массы и побежал к машине, успев обернуться и бросить на бегу:
– Идемте, капитан, пока еще не поздно. Этот мешок желе вот-вот...
– Спокойнее, первый помощник, - крикнул ему вдогонку Джадсон.
– Эта вещь обладает интеллектом,
С большой неохотой Куки вернулся, и в это время голос снова заговорил:
– ...Понял, что ваше намерение заключается в том, чтобы прекратить усилия, направленные на помощь мне. Это нежелательно. Я нахожусь у порога, а, возможно, даже за пределами моей способности к самовосстановлению. Без вашего случайного присутствия мое существование могло бы окончательно прекратиться.
– Не только "могло бы", но и все еще может, - напомнил бестолковому организму Джадсон.
– Мы не собираемся помогать тебе убивать нас, так что было бы лучше отказаться от этой идеи.
– Что за странная концепция! Допустить выживание пришельца в моей сфере деятельности! Это неслыханно! У меня это не укладывается в сознании!
– Все же попытайся понять одно, - продолжал Джадсон.
– Пока ты не убедишь меня в том, что не питаешь злых намерений в отношении меня и моего товарища, и не поможешь нам, то умрешь прямо вот здесь... мучительной смертью.
– Эта "справедливость", о которой ты говоришь, - нараспев протянуло медузообразное создание, - не является концепцией, присущей натуральному космосу. Она - чистое изобретение вашего собственного испорченного ума... попытка арбитрального осуждения творений природы. Я различаю ее в вашей концепции мира, но, по правде говоря, не могу ее постичь, равно как и вести себя в соответствии с ней.
– Ну что же, по крайней мере, этот кусок студня честно говорит о своем предательстве, - ухмыльнулся Куки.
– Совсем нет, - последовало уточнение.
– Я ручаюсь только за то, что в любом случае очевидно даже для ваших скудных интеллектов.
– Так-то, капитан!
– с жаром произнес Куки. Этому Бегги [Baggy (англ.) - дряблый, обвисший] никак нельзя доверять. Слишком глупо считать, что мы - единственный его шанс.
– Ошибаетесь, - снова поправил его Бегги.
– Я отчетливо вижу, что должен "иметь дело" с вами или раствориться, не выполнив своего предназначения.
– Мы можем иметь с ним дело, Куки, - заверил своего товарища Джадсон. Ключ к мозгу Бегги в моих руках. Я не верну его ему, пока не удостоверюсь, что он будет соблюдать свою часть уговора.
– С этими словами он сжал кусок нервной ткани, и капли жидкости просочились между пальцев капитана.
– НЕТ!
– послышался обезумевший от боли голос Бегги.
– Я все еще неразрывно связан с нервами моей сетчатки. Немедленно верните их на место в целости!
– Нет, - решительно заявил Джадсон перепуганному существу.
– Я лучше раздавлю его.
– Он сильнее сжал кусок ткани с нейронами размером с яйцо.
– Я чувствую, что у вас нет намерения поступать так, - произнес Бегги.
– Фактически, совершенно ясно, что вы будете соблюдать условия нашего соглашения, как только мне удастся убедить вас в моей собственной добросовестности.