Единая-неделимая
Шрифт:
В хронологической последовательности описываемого периода первым идет роман «Опавшие листья», охватывающий своим повествованием 80-е гг. XIX века. В центре событий романа — интеллигентная семья Кусковых и семья бедного чиновника Лисенко. Те же семьи, но на этот раз уже в лице их более молодых представителей, появляются и в романе «Понять — простить», где повествование начинается уже в годы российской смуты и захватывает первые годы эмиграции.
Роман «От Двуглавого Орла к красному знамени» охватывает период с середины 1890-х гг. до Гражданской войны. В центре повествования — судьба гвардейского офицера Саблина, с которым читатель «проживает» его жизненный и служебный путь от корнета до генерала. Роман полон замечательных описаний жизни и быта Императорской Российской
Роман был очень популярен в среде русской военной эмиграции. Показателем этого может служить хотя бы то, что один из военных писателей Русского Зарубежья, штабс-капитан 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка К. С. Попов, выпустил в Париже в 1934 г. критическое сравнение двух, на первый взгляд, совершенно несравнимых произведений русской литературы — «"Война и мир» и «От Двуглавого Орла к красному знамени» (В свете наших дней)». Причем в описании военного быта и батальных сцен первенство безоговорочно признается за Красновым. Графу же Льву Николаевичу, с его пропагандируемым еще в классических гимназиях «образом русского солдата Платона Каратаева», по мнению современников-военных и меткому выражению К. С. Попова «Платон… удался, а солдат не получился».
Роман в четырех томах писался более десяти лет и увидел свет в Берлине в 1921 г. Он выдержал целый ряд изданий (последнее эмигрантское — Нью-Йорк, 1960), был переведен на 15 европейских языков и уже в середине 1920-х экранизирован. В СССР он был вынут из спецхран лишь в 1990 г.
Публикуемый ниже последний роман «тетралогии» — «Единая-Неделимая» — никогда ранее ни в СССР, ни в Российской Федерации не издавался (в отличие от трех предыдущих). Роман был написан в 1924 г. в Сантени под Парижем, а впервые опубликован в октябре 1925 г. в Берлине издательством «Медный всадник», издавшем и многие другие произведения Петра Николаевича.
Изложение романа начинается в 1910-е гг. Главные действующие лица — «соседи» — донской крестьянин (не казак!) Дмитрий Ершов и дворянин, офицер Сергей Николаевич Морозов, чье имение располагалось по соседству со слободой Тарасовкой, в которой жили бывшие крепостные Морозовых. С детства Митю Ершова мучает мысль о несправедливости мироустройства, он хочет все взять и поделить, что и толкает его в итоге в лагерь большевиков, но не из идейных, а чисто из личных соображений.
Гвардейский офицер Морозов, по просьбе отца Мити, устраивает молодого человека, имевшего музыкальный талант, в свой полк, где тот дослуживается до штаб-трубача и играет на Императорских концертах, получает подарок, часы, лично от Государя. Должность спасает Митю Ершова, верящего в свое высшее предназначение, от опасностей Великой войны, и ему непонятен его собственный дед, старый казак Мануил с крестами еще за Русско-Турецкую войну 1877-78 гг., вновь севший на коня.
В годы Гражданской войны бывший штаб-трубач Митя Ершов делает стремительную карьеру, становится командиром красной дивизии. Правда, плата за это слишком велика — замученный по его приказу дед и убитые по его же приказу родные мать с отцом.
П. Н. Краснов как, и многие другие, увы, безосновательно и слепо верил в русского человека, в возможность его прозрения, в то, что рано или поздно он опомнится и крикнет:
«— Начдив!.. Красной стрелковой! Покажу я теперь со своими стрелками комиссарам, где раки зимуют!» К сожалению, прозревший красный начдив, который убивает своего комиссара, на протяжении трех лет толкавшего его руку в братоубийственной войне, и освобождает своего офицера из тюрьмы, остался лишь на бумаге да в мечтах тех, кто слепо и свято верил в русского человека, в русского солдата (пусть и с буденовкой
«— Я бы их всех истребил, понимаете, ваше благородие, всех мучителей, совратителей Русской земли… И истреблю! Дайте срок! Истреблю. Рассказал я вам теперь всю историю моей жизни. Как на духу открылся. Отцеубийца и матереубийца я. Мне уж дальше идти некуда. Вы деда Мануила помните?
— Еще бы… С детских лет помню. Как сейчас, его вижу.
— На мельничных крыльях на Кошкином хуторе насмерть я его закачал… И учителя Краснопольского, может, помните, что в Тарасовской церкви хором управлял? Тоже по моему приказу расстрелян…
— Что же это, Ершов?
— Крови учился, жестокую науку изучал… Изучил теперь доподлинно. Я крестьянин, ваше благородие, крестьянская кровь во мне течет. Обманывали нас много, темнотою нашею пользуясь. А теперь, кровью родительской глаза промывши, прозрел я, понимать стал, как он, рай этот самый социалистический, к нам обернулся. Все стало ясно, чему учили Ляшенко и братья Махуренки и что такое коммунисты. Гибель народа русского! Вот оно что! Через кровавую жертву близких своих к Богу я обратился. Вы это понимаете? Церкви я осквернял. А теперь одна у меня думка, — еще лучше построю».
В романе даны прекрасные картины донской природы, изумительное описание животных — лошади Морозова Русалки и полкового пса Бурана («лошадиная тема» всегда присутствовала в творчестве офицеров русской кавалерии, собаки же были постоянными спутниками едва ли не каждого русского полка и тоже нередко попадали на страницы литературных произведений). Очень подробно и правдиво описана П. Н. Красновым жизнь гвардейского кавалерийского офицера: полк, скачки, театр, концерты, любовные увлечения… Как и в других произведениях, Петр Николаевич с сожалением отмечает, что офицеры не уделяли должного внимания духовной стороне жизни, происходило охлаждение образованного общества в Вере, которое перекинулось и на низшие слои.
Всякому, кто хочет без прикрас и клеветы узнать о жизни Императорской России и ее Армии, о самоотверженной борьбе донского казачества в годы Гражданской войны рекомендуем прочитать этот роман П. Н. Краснова.
Завершая повествование о генерале Краснове — литераторе, хотелось бы еще отметить следующее: конечно, не все произведения Петра Николаевича равноценны, есть и очень сильные, и откровенно слабые работы. Но это и неудивительно. Его творческое наследие огромно и включает антикоммунистическую публицистику и повести с авантюрно-приключенческим сюжетом, исторические романы, исследования и мемуары, антиутопии и большие произведения на темы современной ему жизни. Многие произведения переведены на десятки европейских языков, выходили громадными тиражами, о них спорили критики и литературоведы. Они составляют неотъемлемую часть великой русской культуры. Поражает неиссякаемая работоспособность этого человека вопреки обстоятельствам его жизни, очень часто не то, что не располагавшим, но прямо препятствовавшим писательскому творчеству. И, тем не менее, из-под пера Петра Николаевича Краснова вышло несколько десятков романов и повестей (Еще два романа П. Н. Краснова — «Погибельный Кавказ» и «Между жизнью и искусством» — остались в рукописях. Судьба рукописей неизвестна), публицистика же в различных российских и зарубежных периодических изданиях просто не поддается учету (уже к 1917 г. у П. Н. Краснова было напечатано около 1 000 статей!).
Но как это часто бывает, его умудрялись не замечать свои: в то время как произведения писателя переведены на все европейские языки (только на немецкий — полтора десятков повестей и романов), в то время, как только в Германии тиражи его книг составили около двух миллионов томов, а некоторые произведения удостаивались международных премий (например, роман «Ненависть», получивший премию католической церкви), даже в эмиграции не все слышали о таком писателе. Исключение — военные. Что это? Принципиальное нежелание видеть конкурента? Презрение к человеку со стороны? Предубеждение? Как нам кажется, и то, и другое, и третье.