Единение сердец
Шрифт:
Роберт не торопил с ответом. Он просто внимательно смотрел на нее. И тут с мучительной болью в сердце Кэт вдруг осознала, что счастливой она не была. Она была спокойна, довольна своей работой, но счастлива ли?
— Кэт, вы выглядите уставшей! Ложитесь спать! — Роберт встал, подошел к ней и, взяв за руку, помог подняться. Как только девушка встала на ноги, он сразу отпустил ее. — Я пройдусь перед сном, — сказал Роберт и добавил с улыбкой: — Меня не ждите, спите!
Он направился к берегу. Кэт вдруг подумала, что очень часто наблюдает за ним. Наверное, и Роберт
На входе в шалаш Роберт повесил сетку от москитов. Кэт пролезла под сеткой внутрь. Там было сооружено великолепное ложе из пальмовых листьев. Она легла на эту импровизированную кровать в шортах и блузке, которые носила весь день. Ей так хотелось тоже искупаться в море, но она не рискнула вылезать обратно.
Неожиданно девушка почувствовала страшное одиночество, которого никогда не испытывала прежде.
Будем надеяться, что к утру это пройдет, подумала Кэт, уже засыпая.
6
Кэт повернулась и открыла глаза, не понимая, что ее разбудило.
Через открытую часть шалаша, затянутую сеткой, виднелся красно-оранжевый рассвет, похожий на пылающий костер. Совсем рядом кричали попугаи, и девушка поняла, что она проснулась от их гомона.
Почувствовав тепло на своем плече, она повернула голову и увидела Роберта, спящего рядом с ней. Рука мужчины покоилась на ее плече, словно подбадривая девушку, что она не одна. Когда Кэт поворачивала голову, ее губы скользнули по пальцам Роберта. Он шевельнулся, но руку не убрал.
Кэт затаила дыхание и прикрыла глаза. Опять это покалывание в спине. Девушка снова открыла глаза, посмотрела на спящего соседа и почувствовала, как ее обдало жаркой волной желания. Она как зачарованная несколько минут смотрела на черные густые ресницы Роберта, на его лицо, на волнистые темные волосы... Ее взгляд медленно скользил по его лицу — Роберт спал, и она могла рассматривать его не таясь.
Скоро Кэт снова заснула, а когда окончательно проснулась, Роберта рядом не было.
Девушка собрала волосы в тугой узел, вылезла из шалаша и пошла к морю. Грязную одежду она сбросила с себя еще в шалаше, натянув ярко-желтый купальник. Вода была ласковой и освежающей. Кэт долго плескалась, плавала, пока наконец не вылезла на берег.
Роберт появился с кинокамерой, когда Кэт, уже одетая во все чистое, расчесывала свои блестящие каштановые волосы.
— Что снимали? — спросила она, отложив щетку в сторону.
— Ваше купание.
Кэт почувствовала, что краснеет, поэтому, нагнувшись к потухшему костру, стала сосредоточенно разжигать огонь. Роберт тем временем налил в котелок питьевую воду, привезенную с собой.
— Зачем вы меня снимали?
— Да так, для моих личных архивов. А красивый островок, — заметил он, переходя на другую тему. — Хотелось бы побыть здесь подольше, но...
— Что «но»? — спросила Кэт, сидевшая на корточках у костра.
— Но я боюсь, что вскоре мне вообще не захочется уезжать отсюда!..
— Еще как захочется! — здраво рассудила девушка. — Пройдет совсем немного времени, и вас снова потянет к комфорту и роскоши.
— О чем вы? К какой роскоши?
— К той, к которой вы привыкли в своей цивилизованной жизни, — модные авто, легкомысленные девицы...
Роберт расхохотался:
— Неужели я произвожу такое впечатление — лимузины, легкомысленные девицы!..
— Сейчас — нет, — признала Кэт.
Все же ему здесь, на островах, было хорошо! Девушка видела, что он расслабился и наслаждался этой неприхотливой жизнью на природе. Он с удовольствием гулял по берегу моря, его мужское сердце тронула игра с дельфинами. А вчера этот избалованный горожанин, как заправский повар, готовил ужин на костре!
Чарльзу вряд ли понравилась бы такая жизнь. Кэт вдруг захотелось узнать, как сложилась жизнь Чарльза Мэйфилда после ее бегства из Окленда. Спросить об этом Роберта она, разумеется, не могла. Сейчас девушка уже жалела о том, что настояла на официальных отношениях со своим спутником. А то бы она могла осторожно кое-что выспросить у него о Чарльзе. Отец в своих письмах никогда не упоминал даже имени ее бывшего жениха. Отца волновало только одно — когда его дочь вернется домой?
— У вас есть семья в Окленде? — спросил вдруг Роберт.
Кэт показалось, что он обладает способностью читать ее мысли.
— Мы, кажется, договорились не затрагивать личных вопросов, — сказала она, уткнувшись глазами в одну из коробок в поисках кофе.
— Согласитесь, это нелегко, — проворчал Роберт. Он взял пакет из рук девушки и насыпал кофе в котелок, висевший над костром.
Нелегко, мысленно согласилась Кэт. Ей самой хотелось узнать о Роберте побольше. Очень трудно поддерживать беседу, говоря только о том, когда и что они будут есть.
— Да, у меня есть семья в Окленде, — сказала Кэт, решив рискнуть. — Я, правда, не виделась с ней уже... с тех пор как приехала сюда! У меня не очень хорошие отношения с мачехой, а отец — занятой человек.
— Родителей, в отличие от друзей, не выбирают, — обреченно произнес Роберт. — Чем занимается ваш отец?
Девушка не хотела больше плести паутину лжи, в которой сама могла легко запутаться. Можно ведь говорить не всю правду, главное — не сказать лишнего.
— Банковское дело, — ответила Кэт и заметила, показывая на котелок: — Кофе уже готов.
Роберт снял котелок с костра, налил кофе в стаканчики и подал один из них Кэт.
— Джонсон... Джонсон... — медленно произнес он, как бы пытаясь вспомнить. — Нет, не знаю ни одного банкира с такой фамилией!
Кэт чуть не пролила кофе на колени. Только бы он не заметил ее испуга! Он знал ее новую фамилию! Хотя что же в этом особенного? Он мог услышать ее от Джорджа Стивенсона. Она правильно сделала, что сменила ее на новую. Ведь в Окленде каждый второй знает фамилию Флеминг.
— Мой отец — не банкир, он простой банковский служащий, — пробормотала Кэт еле слышно.