Единение
Шрифт:
— Господин Хаябуса, я требую, чтобы вы успокоились и более не вели себя подобным образом в присутствии Императора, — произнес Ичиро, поднимаясь со своего места.
Полковник медленно сел на колени, не глядя ему в глаза.
— Однако я хочу разделить вашу боль и помочь в сложившейся ситуации настолько, насколько это возможно.
— Скоро День Объединения, — произнес все тот же голос, — нас уже оповестили о визите генерального директора. Он состоится послезавтра.
Император чуть повернулся в сторону советника, но его взгляд выделил лишь темно- синий край пиджака.
— Вам следует обратиться с этим вопросом напрямую к генеральному директору, —
Справа от Императора кто- то обреченно вздохнул.
Повисла тревожная пауза. Гости больше не притрагивались к еде и напиткам, кто- то изредка посматривал на Хаябусу, не решившегося поднять взгляда.
— Господин Хаябуса прав, — прервал молчание Император, — мы люди Организации и нам не следует громко праздновать победу. Куда как правильнее будет почтить подвиг его людей. При том сдержанно скорбя об их ушедших жизнях. Поднимем последний бокал, а потом прекратим ужин. За героев.
— За героев! — один за другим проследовали возгласы офицеров.
Император кивнул, после чего все гости как один поднялись со своих мест и стали расходиться. Мимо Ичиро прошел тот самый мужчина в синем костюме, он направился к Хаябусе, однако Императору вновь не удалось разглядеть его, ведь Кандзи отвлек беседой другой советник. Не оставалось сомнений, что эта персона как- либо причастна если не к заговору, то уж точно к поведению Хаябусы. Однако степень вовлеченности Императора в это еще предстоит выяснить.
Константин снова вернулся в реальность. Он почувствовал, как выросло давление, все перед глазами закружилось, большого труда стоило удержаться на ногах. А остальные, как он и предполагал, шли как ни в чем не бывало.
— Вы больны, господин? — поинтересовался Император.
— Нет, Ваше Величество, все в порядке, — борясь с подступающей тошнотой ответил Титов.
Они наконец- то проследовали во дворец. Здание насчитывало всего два этажа, однако компенсировало это широтой. Внутри было не меньше восьми залов, укрытых крышей и соединенных между собой прямоугольными коридорами. Убранство, как и полагалось Императорскому дворцу, было богатым и изысканным, стены украшались дорогими породами деревьев, скорее всего, из тех, что росли в саду, а кроме того — шелковыми занавесями. В тронном зале, что первым встречал гостей, не было ничего, кроме чистейшего узорчатого мраморного пола, резного трона с невысокой спинкой и обитого черной тканью, а также внушительных размеров золотой люстры, висящей под потолком и наполняющей зал теплым светом. Шаги Императора и его свиты, а также генерального директора и его охраны гулким эхом отдавались в стенах тронного зала.
Ичиро не позволил себе опережать генерального директора и не занял трона. Более того, он свернул в один из тех прямоугольных коридоров, проводя всех в другой зал, где в центре находился длинный деревянный стол со множеством стульев, а кроме того на стенах — портреты всей императорской семьи от самых древних эпох и до нынешних дней. Кандзи позволил генеральному директору занять место во главе стола, а сам сел по его правую руку, после чего свита заняла свои места, а охрана разместилась по периметру зала.
— Как я уже говорил, — произнес Ичиро, — я прошу прощения за действия полковника и хочу как- то искупить вину перед вами.
«Сравняют ли гвардейцы дворец с землей, если я скажу что- то не то?» — подумал Император.
«Хотя думаю, такого генеральный директор себе не позволит», — добавил
— Ваше Величество, — Константин положил руки на стол и сцепил их в замок, — дерзость этого инцидента меня волнует сейчас меньше всего. Как вам уже стало известно, все больше людей обращает внимание на разрозненность Восточноазиатского чрезвычайного сектора, что в условиях его постоянной военной опасности просто недопустимо. Но мне следует эту реакцию и внимание контролировать. Чтобы враг не узнал о наших проблемах, а потому так открыто заявлять об этом — опрометчиво. Кроме того, меня интересует ваше мнение по данному вопросу.
— Господин, я сожалею, но политика и бюрократия не являются моими сильными сторонами, а познания в военном деле — поверхностны. Я могу лишь сказать, что Япония, являясь административным центром Сектора, представляет собой наиболее развитый регион, а кроме того — благодаря выгодному расположению, является островком безопасности для многих беженцев, исходя из чего я бы сказал, что нужно укрепить ведущие позиции нашей области, расположив здесь и генеральный штаб Сектора, подчинив все войска нам, как и регионы следовало бы объединять не друг с другом, а в сторону Японии.
— Интересно, — проговорил генеральный директор, глядя в глаза Императору, — вам известно, почему я не стремлюсь стягивать все на одну единственную область?
— Полагаю, из опасений ее излишнего укрепления. Но я лишь предполагаю, — Ичиро говорил совершенно спокойно, словно уже не боясь навлечь гнев Титова.
— Все верно. Централизация является медалью, у которой две стороны. С одной, вроде бы Центральное управление действует с одного направления, организуя единый поток, и все каналы проходят через Японию, в то же время, если упразднить все региональные штабы в пользу вашего региона, остальные окажутся в невыгодном положении, полагаясь только на вас, а потому если вдруг в регионе станут действовать, скажем так, скрытые недружественные силы, им не составит труда нанести Сектору непоправимый ущерб путем захвата всего лишь одной области. Тогда как объединение регионов между собой создаст возможности для выхода из подобной ситуации, однако мы не нарушаем принципа унитарности, и все решения будет принимать Центральное управление Сектора, находящееся в Японии.
— Япония могла бы играть большую роль в судьбе Сектора, чем просто пристанище для здания Центрального управления. Мы — самый развитый регион.
— Джин- Хо? — генеральный директор перевел взгляд на начальника управления, тот сидел молча, лишь изредка постукивая тростью.
— Управитель Японии не выражал подобных мыслей мне. Похоже, что его устраивает нынешнее положение региона.
— Это лишь мое мнение, господин. Вы его спросили, а я счел уместным выразить свои мысли относительно судьбы Японии именно в момент празднования Дня Объединения, — внес ясность Император.
Мог ли Ичиро спланировать заговор, чтобы укрепить позицию Японии на фоне разрозненности остальных областей? Вполне возможно, но зачем? Император давно лишен власти еще до перехода страны под управление ОПЗМ, всем распоряжается управитель и начальник ЦУС. Какой в этом резон для Ичиро? Кроме того, остался еще один нерешенный вопрос.
— Последнее дело, и я вас покину, — Константин еще раз обратился к мысленному образу одного из советников Императора, но тот едва ли блистал деталями: синий деловой костюм, средний рост, черные, уложенные назад волосы, — кем является один из ваших приближенных, который носит синий костюм?