Единственная для президента
Шрифт:
– Да.
Не совсем. Голова напоминает чугунный казан. Я, кажется, впервые за столько лет чувствую усталость, что вот прямо сейчас захотел в отпуск. Хотя, прежде великие планы нереально зажигали, соответственно я мог сутками без сна работать, лишь бы и дальше быть номером один.
Понятно из-за чего. Точнее, из-за кого. Хочется хотя бы на месяц абстрагироваться от бизнеса, политики, брачного договора, перевести дух и хотя бы немного восполнить те упущенные пять лет, в которых у Веры не было любящего папы.
Совесть мучает. Да,
– Подожди, совсем забыл, надо бы ещё всунуть куда-нибудь встречу с губернатором…
Подумав о дочке, кое-что важное вспомнил. Вынул из кармана телефон, зажал центральную кнопку, пробормотав в микрофон:
– Сири, напомни мне завтра утром посмотреть видео уроки о том, как плести косички.
Зам поперхнулся. Едва не выронив планшет, покосился на меня как на городского сумасшедшего. Смотрел молча, напрягая челюсти, пока створки лифта не звякнули, разъехавшись в стороны.
Вошёл в кабинку, он – следом, продолжая хранить гробовое молчание. Я догадался, Орлов не в духе, но больше не осмелился перечить. Первое – я упёртый, как баран, второе – я могу поставить его на место, напомнив, что уж он точно не смеет указывать будущему президенту.
Оказавшись на парковке, садимся в машину. Только-только отъезжаем, моя рука импульсивно сжимает сгиб локтя Евгения.
– Пообещай, что не предашь меня, Женя, – потемневшими глазами буравлю его худощавую, высокую фигуру в кашемировом сером пальто.
– О чем это ты? – вскидывает брови.
– Обещай! – голос повышаю, сильней смыкая пальцы.
– Дал клятву быть верным твоей семье. Можешь не сомневаться в моём слове.
Пристально смотрю на него ещё несколько секунд, медленно размыкаю пальцы.
– Ну и хватка у тебя, – растирает место давления. – Ты тоже мне кое-что пообещай, – делает вдох, добавляя твёрдости в интонацию: – Не соверши ошибку…
Высаживаю Евгения у его дома, отправляя зама на мини-отдых до завтрашнего вечера, сам на всех парах лечу в загородный посёлок. Живот урчит от нетерпения, когда я вспоминаю божественный аромат свежих пирогов – до невозможности захотелось домашней еды. Рестораны, что приходиться посещать на деловых встречах, с их вычурными до абсурда блюдами, приелись до тошноты. Тёплый семейный очаг – как глоток свежего воздуха. Свежайшего… Никогда не думал, что захочется нечто подобное. Несмотря на то, что я далеко не из простых смертных.
Что такое настоящее счастье?
Горы денег, особняки, яхты? Фигуристые женщины, готовые по щелчку пальцев сделать для тебя что угодно?
Не совсем так.
Я понял, что это такое… Это, когда дома тебя ждёт твоё маленькое отражение. Когда твоя дочь готовит для тебя пироги, смешно пытается расцеловать в «колючие щёчки» и говорит со слёзками на глазах: «как же сильно-сильно я тебя ждала».
На улице холодина. Всего на минуту
А я думал, навсегда разучился улыбаться…
– Ты пришёл! – подхватываю дочку на руки, она с жадностью ко мне жмётся.
– Подожди-ка, я холодный очень…
– А я погрею! – шлёпает маленькие ладошки на мои щёки, с озорством улыбается. – Ты похож сейчас на Дедушку Мороза.
– Спасибо, – теряюсь окончательно, – ты очень добрая и заботливая девочка.
– Это потому, что вы обо мне заботитесь. И о моей маме тоже, несмотря на то, что не очень ладите. Я это заметила. Почему?
Вот не хочу… Не хочу сейчас начинать нелюбимую для меня тему, особенно с ребёнком. Боюсь, вдруг её раню. Поэтому быстро перевожу разговор в другое русло.
– Ну что? Где мой пирог?
– Там! – тычет пальчиком в обеденную залу. – Мы уже стол накрыли и сделали горячий фруктовый чай.
Верочка хихикает, хватает меня за руку, настойчиво тянет в сторону ванной, шагая впереди меня с высоко поднятой головой. Деловая колбаса!
– Но сначала вы должны вымыть руки.
Малышка сидит напротив меня за столом, зачарованно наблюдает за мной своим большими нереальными глазищами пока я ужинаю.
– Этот я сама готовила.
– Ты умница! – не могу остановиться, отправляя кусок за куском в рот. Действительно, очень вкусно. Мой маленький талант!
Внезапно понимаю, что одного человека здесь не хватает.
– Где мама?
– Мама задремала. Вы кушайте, дядя Влад, кушайте. Нравится?
– Я сейчас всё до крошинки проглочу!
– А мы с тётей Алёной еще наготовим, не беда.
Дядя Влад…
Зараза!
Сжал вилку в руке, чуть не согнув пополам.
До сих пор не сказала, что я Верин отец?!
Эта девчонка точно бесстрашная. И она опять вывела меня из себя меньше, чем за секунду, даже несмотря на то, что сейчас находится вне поля моего зрения.
– Верочка, Алёна… спасибо за ужин – пальчики оближешь, – отодвигая стул, собираюсь выйти из-за стола. – Вера, поднимайся к себе в комнату, я попозже загляну.
– Хорошо, только сначала помогу посуду тёте Алёне помыть.
– Ай ты моя золотая! – радуется няня, хлопнув в ладоши.
Алёна Павловна за эти недели крепко привязалась к Вере, ведёт себя с ней как с родной внучкой. Своих детей у неё нет, а тут такой подарок судьбы…
Она знает, что Вера моя дочь, но не тревожит меня этим. Люблю её за то, что у неё нет привычки лезть в чужие дела. Алёна готова хранить верность мне до конца.
Значит, Полина на ужин не явилась. Поблагодарив Алёну Павловну и Веру за потрясающий ужин, я сам к ней направился, чтобы высказать ей всё, что думаю о её бестактности.