Единственная любовь
Шрифт:
— Ну-ка, перестань себя жалеть, — перебила ее Лоис. — По крайней мере, ты наконец пришла в себя, и хуже не будет.
— Очень надеюсь, — чихнула Бет.
— Аспирин, — провозгласила Лоис и торопливо вышла из комнаты.
Бет чихала и кашляла всю ночь, а с утра у нее подскочила температура.
— Сегодня на работу не пойдешь, — сказала Лоис, стоя у ее кровати. — Я даже не уверена, что мне самой стоит идти в офис. Ты выглядишь ужасно.
— Это всего лишь простуда. Только оставь мне, пожалуйста, кувшин воды…
Лоис
— Я заскочу в обед, проверю, все ли в порядке.
— Волноваться не о чем, — ответила Бет с уверенностью, какой на самом деде не ощущала. — К тому времени, как ты вернешься, я уже буду на ногах.
Но сдержать обещание Бет смогла не скоро — простуда перешла в бронхит, а он, в свою очередь, в воспаление легких. Однажды, несколько недель спустя, Лоис, сидя возле кровати больной, произнесла:
— Я начинаю думать, что в роли девушки-ветреницы ты мне нравилась больше, чем в роли плакучей ивы.
— Сама не знаю, почему я чувствую себя такой несчастной, — дрожащим голосом ответила Бет.
— Вот и я не знаю. Тебе прислали пять флаконов духов, три халата и двадцать одну книгу — вот сколько мужчин беспокоятся о тебе! Я уже не говорю о тех, которые пытаются вышибить дверь, чтобы хоть одним глазком взглянуть на тебя. Я обещала дать им знать, когда ты достаточно поправишься для приема гостей.
— Не думаю, что я хочу снова видеть кого-то из них.
— Передумаешь, как только тебе станет лучше.
У Бет явно были сомнения на этот счет, и Лоис решила не настаивать.
Но когда сентябрь сменился октябрем, а Бет не выказывала признаков скорого выздоровления, Лоис всерьез забеспокоилась о здоровье кузины. Однажды вечером по дороге с работы она пошла навестить лечащего врача Бет.
Приемная, как обычно, была полна народу, и Лоис устроилась с журналом в руках, приготовившись к долгому ожиданию. Но не успела она прочитать и двух страниц, когда знакомый голос назвал ее по имени. Сердце ее забилось быстрее, когда она увидела Билла Сондерса. Он был в одном из своих обычных темных костюмов со строгим галстуком. В уголках глаз притаились морщинки, а под глазами залегли тени, словно подтверждая, что он проводит на работе много бессонных ночей.
— Ты заболела? — спросил он, волнуясь.
— Заболела? С чего бы это? — Тут она вспомнила, где находится. — Я пришла поговорить с врачом насчет Бет. Я волнуюсь за нее.
— Я тоже. Потому я здесь.
Лоис обдумала замечание и сочла его не очень приятным.
— Бет будет счастлива узнать, что ты такой заботливый начальник.
— Я думал не только о Бет. О тебе тоже.
На этот раз Лоис не удалось скрыть удивления. Заметив это, Билл Сондерс покраснел.
— Бет так давно не работает… Мне показалось, для тебя это тяжело, я имею в виду в финансовом плане. Поэтому я хотел поговорить с врачом. Узнать, не могу ли помочь. Может, если она уедет на несколько месяцев туда, где более теплый климат…
— Вряд ли это сократит финансовые расходы, — сухо заметила Лоис.
— Я рассчитывал помочь с деньгами.
— Помощь нам не нужна.
Лоис была потрясена его добротой и постаралась ничем этого не показать, но в результате ее ответ прозвучал грубо, и Билл неожиданно рассердился.
— Неужели обязательно быть такой упрямой? — спросил он. — Мы достаточно давно знаем друг друга. Разве я не могу помочь, а ты — принять мою помощь не в штыки? Ты прекрасно знаешь, я могу себе это позволить.
— Ты не отвечаешь за нас с Бет.
— За Бет — возможно, но за тебя отвечаю. И если моя помощь Бет поможет и тебе…
Его голос затих, а вместе с ним, как показалось Лоис, ушла вся ее сила. Как трудно скрывать свои чувства, когда больше всего ей хотелось броситься в объятия этого мужчины. Представив удивление, если не ужас, Билла от такого ее поступка, Лоис вновь обрела уверенность. Он всегда считал ее здравомыслящей девушкой, и сейчас Лоис не хотела разочаровать любимого.
— Твое желание помочь хромоножкам очень трогательно, — произнесла она самым саркастичным тоном, на какой была способна. — Но не надо при этом притворяться, будто хочешь помочь мне. Если тебя интересует Бет…
— Я женат, — тихо перебил он, — и меня никто не может интересовать. Если бы я не был связан по рукам и ногам, думаешь, я позволил бы тебе уйти? Единственной радостью в моей жизни было знать, что ты в офисе, что я могу видеть тебя каждый день. После твоего ухода моя жизнь превратилась в ад!
Лоис пребывала словно во сне, не в силах поверить.
— Я и понятия не имела, — прошептала она. — Ты показывал такое безразличие; такое равнодушие…
— Я должен был. Я не мог позволить, чтобы ты догадалась. Я и сейчас промолчал бы. Но встретить тебя снова, и так неожиданно, — это оказалось для меня слишком.
Из приемной вышел последний посетитель, и он сел на стул рядом с ней.
— Забудь все, что я сказал, — пробормотал Билл. — Если не захочешь больше со мной разговаривать, я пойму. Но позволь мне хотя бы помочь Бет.
— Разумеется, помоги Бет, — Лоис дивилась, как спокоен, оказывается, ее голос, — но тебе придется видеться и со мной. Это часть сделки!
Он пристально посмотрел на нее:
— Ты не сердишься на меня?
— За твое признание, что я тебе нравлюсь? — Она выдавила смешок. — За кого ты меня принимаешь!
— Ты мне не просто нравишься. Нет смысла притворяться. Раз уж я начал говорить, надо договаривать до конца. Я люблю тебя. Я тебя люблю, но никогда не смогу жениться на тебе! Не сердись на меня, Лоис. Я больше никогда не буду говорить об этом, клянусь. Но я не мог увидеться с тобой… и не было даже Бет, у которой можно спросить, как твои дела… Лоис, прости меня.