Единственная Миллиардера
Шрифт:
– Про неделю я блефовал, – говорю девчонке прямо. – Я тебя при любом раскладе отпускать не намерен.
– Я поняла, – ровно заявляет она.
Разворачивается, направляется прочь из комнаты. А в башке моей остается. Намертво туда вгрызается. И перед глазами до сих пор четко стоит до одури красивое лицо. Эти брови вразлет. Упрямый лоб. Точеные скулы. Идеально прямой нос. Пухлые губы. Вздернутый подбородок. Так и манит прочертить ртом каждую линию, повторить поцелуями.
Я же ею жил. Бредил столько месяцев. А теперь – вот, вернул,
Она свалила от меня легко и быстро. Забила и забыла. Особо не грузилась, никак не заморачивалась. Пока я загибался, строила новую жизнь. Дальше рассекала, улыбалась всем подряд.
Злоба берет. Не на нее. На себя.
Блядь. Как будто силой удерживаю. Ха. Да так и есть – силой. Страхом. Властью. Угрозой войны. Она же понимает, что я без тормозов, особенно теперь, когда знаю про ребенка.
Рядом с ней дурею. Тупею всегда. Но суть еще ухватить способен. Лика не дает мне шанс. Она берет паузу, выигрывает время, чтобы понять, как от меня потом навсегда избавиться, как слить в пекло без шума и пыли.
Трезво смотрю. Без иллюзий.
Я должен найти путь, чтобы переломить ее игру. Должен пробудить живой интерес. Влюбить. Пускай влипнет. Втрескается похлеще, чем я. Но дьявол раздери, вряд ли такое возможно. Я же за ней совсем как привязанный.
– Бэмби, ты будешь моей, – рычу. – Клянусь. Выбора нет. Задача трудная, только вызов меня всегда и подстегивает.
Я отправляюсь в кабинет. Нужно решить несколько рабочих вопросов. Важен личный контроль над каждым пунктом.
Сейчас главное – обеспечить безопасность по всем фронтам. Отдаю пару распоряжений, а потом осознаю, что просто втыкаю в экран. Виски ломит, затылок ноет.
Пиздец. Надо поспать. Час, максимум два. Сильно расслабляться нельзя. Но меня уже совсем вырубает. Сам забыл, когда дрых. Башка не варит.
Телефон вибрирует. Бросаю взгляд на экран и хмурюсь.
Тимур. Бьюсь об заклад, тему разговора я уже знаю.
– Глеб, какого хрена ты вытворяешь? – раздается в динамике.
– Личные дела разгребаю.
– Когда успел перейти дорогу Зимину?
В точку, блять. Угадал, сука, в момент. Гад уже погнал наводить обо мне справки, причем с размахом выясняет, компромат собирает.
– Я его пока не трогал, – говорю. – Но готов прижать.
– Тормози.
– Это личное, Тимур, – чеканю. – А на личном ты сам знаешь, какие расклады бывают. Резьбу живо срывает. Любой берега потеряет.
– На выходных обсудим.
Гребануться. Я совсем забыл про нашу регулярную встречу. В днях потерялся. Ну ничего. Отменим.
– Я занят, – выдаю. – Потом разберемся.
– Найдешь время, – отрезает Тимур.
Вызов завершен. Да и похуй. Нет никакого резона спорить. Я ни с кем не намерен пересекаться, пока главный вопрос не решен. А то, что уже пора собирать козыри против Зимина по умолчанию ясно.
Я отдаю помощнику еще пару важных приказов. Потом покидаю кабинет, иду по коридору и застываю, поворачиваюсь и смотрю на дверь той самой спальни, в которой сейчас находится Лика.
Порыв контролировать нереально. Делаю шаг в сторону, накрываю ручку ладонью.
Открыто. Неужели девчонка запереться забыла? Или прислуга внутри орудует? Может, принесли ей чего? Хотя вроде не должны, моей девочке пора отдыхать. Поздно уже. Ночь подступает.
Я прохожу в комнату, оглядываюсь, изучаю каждый угол. Вокруг никого нет. На кровати пусто.
Где она? Свалила? Но как?!
Различаю шум воды. Не сразу, однако выхватываю характерный звук, доносящийся из ванной комнаты. Девчонка просто душ принимает.
А меня изнутри обожгло. Как представил, что опять ее упустил, потерял, так и продрало насквозь. Бред полнейший. Понимаю, чушь в голову лезет, а ничего поделать не могу. Совсем паранойя разыгралась.
Я усаживаюсь в кресло, решаю Лику подождать. Сперва минуты считаю, после забиваю. Но что-то долго она там. Вода льется, а других движений не слышу. Опять напрягаюсь.
Вдруг ей плохо стало? Беременная. Всякое случается. Блять, снова от ерунды штырит, без повода завожусь. Не помню, чтобы раньше на таком взводе был.
Рывком поднимаюсь. Пару секунд медлю и внутрь вламываюсь. Застываю, зависаю, разглядывая открывшуюся мне охренительную картину.
Моя Лика стоит голая под тугими струями. Расслабленная. Разгоряченная. Родная. Залипаю, разглядывая ее округлившийся живот.
– Глеб, – строго выпаливает она.
– Что? – спрашиваю и как ни стараюсь, взгляд от ее идеального тела оторвать не могу.
Губы сами в дебильной улыбке растягиваются. Пальцы дергаются. Внутри аж печет от дикого желания к ней притронуться. И теперь не похоть под ребрами бьется. Совсем другое чувство. Глубокое. Острое.
Я ее ощущать хочу. Рядом. Всю ее. Обнять, прижать. Даже этого мне пока хватит. Истосковался, изголодался по моей девочке. Без нее задыхаюсь.
– Глеб, выйди, – требует Лика.
И я подчиняюсь. Возвращаюсь обратно в кресло. Как покорный пес хозяйку дожидаюсь.
Она выходит, плотнее запахивает халат. В мою сторону даже не смотрит, только прямо. Опускается на кровать.
Моя девочка кажется усталой. День реально тяжелый выдался.
Я наблюдаю, как она укладывается, и опять не выходит удержаться, встаю и подхожу к ее постели, присаживаюсь рядом. Тронуть не пытаюсь, растягиваюсь на матрасе так, чтобы не тревожить, не задевать.
Девчонка шумно втягивает воздух. Ощутимо напрягается. Видно, опасается, будто начну приставать.
– Лика, я еще пару минут здесь побуду, – говорю. – Потом уйду.
Молчит. Никакого ответа. Откидывается на подушку, закрывает глаза. Наверное, представляет, будто меня уже нет. Ну и ладно.