Единственная
Шрифт:
– Как чудесно! Дэвид, должно быть, на седьмом небе. Она взглянула на мужа Милли, болтавшего с Джулией. Теперь понятно, почему у него такой гордый вид!
– Передай ему мои поздравления.
– Обязательно! О, я просто вне себя от счастья.
Пенни снисходительно прислушивалась к щебету Милли. Это ее третья беременность. Первый родился мертвым, но его крепкая двухлетняя сестричка процветает. Хотя Пенни не могла сказать, что очень любит детей, все же она была довольна и искренне разделяла радость подруги.
Наконец
– Остальных здесь нет, – заметил Чарлз, уводя ее к «Королевскому гербу».
– Не думаю, что Ярроу и есть наш убийца.
– Он посматривает на тебя рыбьими глазами, но это еще не значит, что Ярроу не способен заодно кого-то прикончить.
– Вовсе он не посматривает на меня рыбьими глазами. Лично мне его взгляд показался бараньим.
– Рыбьим. И подозрительным.
– Нет в нем ничего подозрительного, – фыркнула она.
– Ничего подозрительного в том, что он приглашает тебя на прогулку по здешним достопримечательностям и спрашивает твоего мнения насчет местной начальной школы, куда намеревается послать своего сыночка? Избавь меня от этих сказок!
Что-то совсем не похоже на Чарлза, которого она знала!
Она удивленно уставилась на него, но тот и не думал смотреть в ее сторону и, мрачно нахмурившись, сжал ее локоть и проводил до конюшни.
Конюхи привели лошадей. Чарлз усадил ее в седло, вскочил на коня сам и пустил серого в галоп. Вместе они помчались по дороге в Эбби.
При такой скорости вести беседу было нелегко. Она и не пыталась. Зато позволила себе обдумать все, что услышала, увидела и узнала в этот день.
Они влетели во двор Эбби. Конюхи выбежали им навстречу, взяли поводья и сообщили, что сегодня днем прибыл курьер из Лондона.
– Прекрасно, – буркнул Чарлз и потащил Пенни в дом. Ей пришлось почти бежать, чтобы успеть за ним. Но она не протестовала: уж слишком была заинтригована.
Филчетт встретил их в вестибюле и подтвердил прибытие курьера.
– Я положил пакет на ваш письменный стол, милорд.
– Спасибо, – поблагодарил Чарлз, направляясь к кабинету и ведя за собой Пенни.
Дворецкий почтительно откашлялся.
– Принести чай, милорд?
Чарлз остановился и глянул на нее. Она кивнула Филчетту:
– Пожалуйста. В кабинет. Филчетт поклонился.
– Через минуту, миледи.
Чарлз, кажется, едва сдерживался, но все же повернулся и проследовал в кабинет. И выпустил ее руку, только когда остановился у стола.
Усевшись в кресло, она наблюдала, как он берет запечатанный пакет, осматривает со всех сторон, садится и берет нож для разрезания бумаг.
Сломав
– Это от твоего бывшего командира?
– Да. Ответ на посланные мной вопросы.
– Насчет Николаса?
– И Эмберли.
Чарлз пробежал глазами листки.
– Эмберли занимал высокий пост в министерстве иностранных дел. Заместитель министра, ответственный за европейскую политику. Он ушел на покой в конце 1808 года.
Чарлз отложил первый лист.
– Николас стал работать в министерстве с начала 1806 года и сделал блестящую карьеру. Похоже, не только благодаря связям отца, но и собственным талантам. Оказывается, все, кого расспрашивал о нем Далзил, считают Николаса весьма многообещающим работником. Сейчас он помощник министра, и, подобно отцу, всегда отвечал за европейскую политику. Послужной список Эмберли впечатляющ. Если его завербовали, для врагов приобретение было бы огромным.
– Контакты, дружба, государственные секреты?
Чарлз кивнул и, отложив второй листок, принялся за третий.
Хотя он не просил об этом Далзила и время было ограниченным, тот лично проверил Николаса, но не нашел ничего подозрительного. В конце письма был постскриптум.
– Что? – снова спросила Пенни.
Чарлз напомнил себе, что Эмберли и Николас – ее родственники.
– Далзил собирается провести негласное расследование относительно Эмберли. Его положение позволяло узнать многое, что заинтересовало бы французов, но если Николас и продолжил дело отца, то первоначальный замысел ему не принадлежал.
Чарлз сложил письмо и постучал пакетом по столу, гадая, насколько глубоко желание Далзила обрушить правосудие на головы тех, кто помогал погубить английских солдат: До Чарлза недаром доходили слухи, что те джентльмены, вину которых Далзил доказывал, не заживались долго на этом свете. Обычно они накладывали на себя руки, но дела это не меняло.
Впрочем, громко об этом не рассуждали.
Чарлз отложил пакет и вынул чистый лист бумаги.
– Я собираюсь изложить все, что мы сегодня узнали, – сообщил он.
Включая и то, что, по его мнению, Николас не виновен в убийстве Джимби, но замешан в каком-то другом заговоре.
– Помимо всего прочего, эта информация даст Далзилу идеи о том, какие вопросы помогут наиболее быстро выявить намерения пятерых чужаков.
Пенни кивнула и помогла вошедшему Филчетту поставить поднос на стол, после чего разлила чай и стала пить, молча наблюдая за пишущим Чарлзом.
Наконец, отставив пустую чашку, она поднялась, подошла к окну и стала рассматривать развалины замка Рестормел, от которого получило название Эбби. Сейчас, когда солнце уже садилось, можно было с трудом различить серебряную ленту Фауи, скользившую меж зеленых берегов.