Единственные
Шрифт:
Он посмотрел на Макара, который в этот момент так же на него смотрел.
Лана не смогла сдержать ироничной усмешки.
– Я рада, что вы понимаете, о ком идет речь.
Её колотило, и она всерьез начала опасаться, что до конца разговора не выдержит.
– Дальше, – рыкнул Волгарский, сдерживаясь из последних сил.
Лана видела, с какой силой он сжал руки. Костяшки даже побелели. И ей снова стало страшно. Она-то относительно знала и понимала, что произошло и о чем пойдет речь дальше, а он?.. С другой стороны, не стоило на неё рычать
– Мне принесли ребенка. Я, как и любая мама, сразу же влюбилась в него. Он – моя кровиночка. Мой сын, – она шумно вздохнула, выпустив воздух из груди, не заметив, как взгляд черных глаз метнулся к тому месту на платье, где остались разводы от молока. – Самое странное и ужасное началось уже дома. Я думала, что схожу с ума… Потому что смотрела на сына, и со мной… Ладно, это я тоже опущу. Не важно, что я думала и как. У меня возникли сомнения. Это было трудно и сложно, но я решилась на ДНК. Его результаты у меня в сумочке. Я – не родная мама Богданчику.
– Интересно… И ты решила, что раз ты и моя жена рожали в один день, то произошла… – пауза, угнетающая, припечатывающая к полу, – путаница, и наших детей подменили?
– Да, – смело сказала Лана, не замечая, как руками сгребает платье.
– Смело.
– И глупо?
– Не думаю. Богдан очень похож на меня…
– Рада, что и вы это заметили.
Они смотрели друг на друга – мужчина и молодая девушка. Он – сосредоточение силы и воли, с нечитаемым выражением на лице, без каких-либо оглушающих эмоций, всё спрятано, всё под контролем. Она – вся в смятение, наивно полагая, что справилась с поставленной задачей. Как чистый открытый лист.
– У меня вопрос.
Лана и не рассчитывала, что они обойдутся без них.
– Задавайте.
Она настырно продолжала ему «выкать», хотя он давно перешел на «ты».
– Почему ты пришла одна? Без мужа. Или родила в девках? А любовник из «благодарности» пристроил в «Ладу»?
Лана не знала, как удержалась от истерического смеха, который клокотал в груди.
– Хорошего же вы мнения о людях, Захар Владимирович, особенно о молодых девушках, – негромко проговорила она. Сил, чтобы дерзить не осталось. – Я пришла одна, потому что… одна. Тут вы оказались правы. Но я не родила в девках, и не было у меня никогда любовника в том смысле, который вкладываете вы.
– Давай мои моральные качества тоже оставим в покое. Итак? Где муж?
Лана выпрямила спину и, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее, произнесла:
– Илью убили за два дня до рождения Богдана. Я – вдова.
Глава 5
– Извини…
А что он ещё мог сказать? Типичная фраза, которую она столько раз уже слышала. Только легче от неё не становилось. И от прошедшего времени – тоже. Время лечит? Нет, не правда. Никогда. Ни разу. Так могут говорить лишь те, кто никогда никого не терял и, дай Бог, чтобы всегда обходилось. Потому что пустота, раз образовавшаяся в сердце и душе, не восполнится
Можно смириться. Принять. Можно научиться улыбаться и даже говорить, что всё хорошо. И выть безмолвно поздними вечерами, впиваясь зубами в сжатый кулак, глуша боль и обиду. Часами смотреть на противоположную стену, ни о чем не думая, и лишь пробуждаться, приходить в себя, слыша похныкивание из соседней комнаты, дающее тебе силы, чтобы не загнуться, не сломаться, а двигаться вперед. Жить ради другого человечка, отдавать ему всю себя, всю любовь, что осталась нерастраченной.
Руслана научилась справляться с потерей. Но… только внешне.
А что у неё творилось в душе – это её личная территория. И никого она туда впускать не планировала.
– Ваши извинения ни к чему. Вы спросили – я ответила, – Лана посмотрела в сторону сынишки. Выдерживать давящий взгляд Волгарского становилось всё сложнее. Тяжелый человек, перебор какой-то. Ей даже думать не хотелось, чтобы он с ней сделал бы, если бы она на самом деле оказалась аферисткой.
– И что дальше, Руслана? Я выслушал тебя, принял информацию к сведению. Мы её проверим. Сегодня же сделаем тест на ДНК, это даже не обсуждается. А что дальше? Ты же не могла не продумать последствия…
Вот тут Лана как-то разом поникла. Пожала неопределенно плечами и тихо сказала:
– Я не знаю… Можете мне верить или нет, но у меня нет никаких мыслей по поводу дальнейшего… И да, я очень хочу увидеть Лёшика. Надеюсь, вы не окажетесь настолько сво… – она запнулась, быстро исправилась, не заметив, какими черными стали глаза оппонента, – …жестоким, что откажете мне в этой просьбе. Я его даже не представляю… Искала фото в инете, но нет… Ничего.
– И не будет. Я оберегаю жизнь сына, – голосом, в котором слышался металл, сказал Захар, заставив её невольно поморщиться.
Она снова посмотрела на него. Выжидающе.
Её-то просьбу он оставил без ответа.
И не спешил его давать.
Волгарский откинулся на спинку высокого кожаного кресла и провел по волосам.
– Бл…ть… Если даже просто предположить, что это правда, то…
Он не договорил.
Тут слова и не требовались.
– Так вы дадите мне увидеться с Лешей? Или… как?
Сердце Ланы замерло в ожидании ответа. Она снова напомнила о себе, о том, что её интересовало. Волновало. Не могло не волновать.
Волгарский вернул голову в горизонтальное положение, и теперь их взгляды снова встретились. Он царапал её, вызывая неприятные ощущения, от которых никак не удавалось избавиться. Лана и рада была бы сейчас же оборвать их общение, и больше никогда, ни при каких обстоятельствах не встречаться с ним, но понимала – такое невозможно.
Только не в их ситуации.
– Собирайтесь. Поехали.
Пока Руслана что-то негромко щебетала мальцу, натягивая на него комбинезон, из которого он активно пытался выпрыгнуть, отвечая маме на непонятным языке, Макар подошёл к Захару и негромко спросил: