Единственный дракон. 1 и 2 книга
Шрифт:
– Уходи, я сказала! – рассердилась Мия. – Сейчас же, а то работников позову!
– Взашей меня выгнать? Добрая жена Гая Эстерела! – смеялась Сарита, и всё косила взглядом на Ардая. – Расспроси-ка её, парень! Пусть расскажет, почему не видать тебе моей дочери!
Крей смущенно глядел в стол, а Ардай, бледный, не сводил глаз с женщин. Это сон, что ли? Как может быть, чтобы ему не отдали Эйду?
Мия вытолкала Сариту из кухни, сыну, оглянувшись, раздраженно бросила через плечо:
– Займись же делом, наконец!
Что-то тревожное, жалобное было в её голосе, в последнем вскользь брошенном взгляде.
Платок на матери и правда был шелковый, с сине-голубой бисерной каймой, когда-то дорогой, но старый уже. Да, мать носила шелковые платки даже в будни, а у тетки Сариты не было такого и для праздника. Отец готов был купить матери всё на свете. У неё много чего было, а у Сариты много чего не было. И что же?..
– Ардай, ты где? – в кухню буквально влетела Валента. – Пойдемте быстрее, быстрее!
И они побежали в стойло к рухам.
Яйцо опять раскачивалось, попискивало, чуть не подпрыгивало, скорлупа, кажется, даже чуть трещала, ещё вот-вот… Но нет.
Хотелось, хотелось помочь. Ардай протянул руку, но тут же отдернул. Много есть правил насчет того, что можно и чего нельзя в воспитании верхового руха. От птенца, который не способен сам разбить скорлупу, толку не будет. Так говорят…
– Сбегай, позови дядьку Гораха, – попросил Ардай Валенту. – Что-то не то у нас тут.
– Послали уже, мама велела, – дернула плечом сестра, осторожно протянула руку и тронула подрагивающее яйцо кончиком пальца.
Птенец пискнул, раз, другой, как-то очень уж тоскливо и жалобно, и сердце Ардая почему-то сжалось. Там малыш, которому плохо. Надо помочь. А ну их всех…
Он положил ладони на скорлупу, и тут же почувствовал, как изнутри яйца птенец толкнулся прямо в руки.
– Эй, что делаешь? – окликнул его сзади подошедший Горах, – ну-ка отойди лучше.
Но Ардай уже сдавил скорлупу, сначала легонько, потом сильнее, раздался треск. Еще, еще…
Скорлупа треснула наконец, и Ардай – чего тянуть! – резким движением разломал её окончательно. При этом подивился, что скорлупа эта оказалась неожиданно толстой и плохо поддавалась пальцам – разве правильно, что она такая?.. И тут…
Он сначала не понял, что увидел. Пронзительно взвизгнула Валента – кто бы подумал, что она так умеет, никогда раньше не визжала.
– Провидение… – пробормотал Горах.
Да нет, конечно, все сразу всё поняли, вот только поверить в такое было непросто.
Это совершенно точно был не птенец руха. Точнее, это вообще был не птенец. Вылупившееся создание оказалось молочно-белым, похожим на большую, уродливых пропорций ящерицу, с большой головой, почти круглым туловищем и крошечным хвостиком, маленькие лапки с коготками скребли одеяло, а глазки были плотно зажмурены…
Только что, у них на глазах, из яйца вылупился детеныш дракона. Из яйца руха, которое купили на ярмарке у давно знакомого, надежного продавца. Какое там яйцо руха – это, получается, было яйцо дракона!
Да точно ли он не спит?.. Ардай ущипнул себя за руку.
Дракончик. Живой.
– Что, теперь к старосте идти? – тихо спросил Крей.
– Нет, не надо, – покачал головой Горах. – Обойдемся, может быть, без старосты. Эх, и откуда же такая напасть?
– Мы спрячем его, – сказал Ардай, кашляя, чтобы голос перестал хрипеть. – Это же дракон. Он вырастет…
– Ты в своем уме, Ардай Эстерел? – Горах смотрел с жалостью. – Как можно спрятать дракона? Ты всем нам погибели хочешь?
– Да не в Варге. У отца есть сторожка в лесу.
– И ты думаешь провести горных колдунов? Мальчик, опомнись, перестань говорить глупости. Они найдут, будь уверен.
– Что-то не нашли до сих пор…
Вдруг за спиной, у входа, кто-то закричал: «А-а-а…», протяжно и страшно, голос срывался на визг. Валента задрожала и зажала уши руками. Ардай не сразу понял, кто кричит, но уже ничему не удивлялся. Крыша упала, черный дождь пролился – этим утром, кажется, могло случиться всё.
Он осторожно оглянулся…
Это снова была тетка Сарита. Она не ушла со двора, оказывается, и вот теперь появилась в стойле, увидела дракончика и принялась голосить. Лучше бы крыша упала…
И тут же завопил в соседнем стойле старый Момут – этого только не хватало. Они кричали хором, рух и Сарита, и вот-вот должен был подключиться Бак, который ночевал на башне. Как-то отстраненно Ардай подумал, что со стороны это могло бы быть смешно. Но им смешно не было, это уж точно. Сейчас сюда ещё люди прибегут, узнать, что случилось.
– О Провидение, будь милосердно, – вздохнул Горах, шагнул к Сарите и сгреб её в охапку, зажал рот.
– Заткнись, почтенная, пошли, пошли отсюда. Привиделось тебе, бедная, болезная, пошли, – он практически выволок женщину на улицу.
Сарита, о счастье, сразу замолчала. Ардай опомнился, наконец, прыгнул в стойло к Момуту, схватил его за ошейник, принялся поглаживать и успокаивать. Птица топталась, подпрыгивала, била крыльями, мотала Ардая по стойлу, он сразу взмок, но своего добился – рух умолк. Щелкал клювом, хрипел, драл когтями пол, но хоть не орал!
Получается, Момут с самого начала почувствовал дракона, тогда еще, когда принесли яйцо! А они с отцом не поняли ничего.
Ардай вернулся к дракончику. Тот по-прежнему не открывал глаз, а теперь ещё мелко дрожал.
– Что делать будем? – спросил Крей. – Если отвезти его в Аш и сдать городничему или наместнику – вдруг колдунам это не понравится? Если отдать колдунам – точно влетит от наместника. Спрятать его – так тетка Сарита раззвонит по всей Варге, она будто свихнулась, видели? Наверное, придётся отдать наместнику, пусть он сам отвечает перед колдунами, если что.