Единственный шанс мессира Хаоса
Шрифт:
— Дэниэлла. Моя Дэниэлла — его рука перемещается с талии к моему лицу, лаская меня самыми кончиками пальцев, заставляя желать большего.
Я разворачиваюсь в кольце его объятиях, поднимая глаза, встречаюсь с внимательным взглядом расплавленного серебра. Рион замирает, будто ожидает, что я оттолкну его. Но я лишь толкаю его в мягкое кресло за спиной. Он не сопротивляется, падает в него, выпуская меня из своих рук, но не сводит с меня напряженного взгляда.
Сознание пытается вытеснить пережитые страхи, притупляя разумность. Завтра я буду ругать себя, но я уже не могу остановиться. Я хочу попробовать эти губы, которые так часто снятся по ночам.
Я плавно ставлю
Рион замирает, словно боится пошевелиться. Кладу руки на плечи и опускаюсь на его бедра. Так моё лицо оказывается прямо напротив его. Я могу видеть его глаза. Я могу…
Поднимаю руку, чтобы провести по его лицу. Так же нежно, как он только что ласкал меня. Мои пальцы чуть дрожат, когда я касаюсь ими его губ. Мягкие, прохладные, чувственные… Рион прикрывает глаза, захватывая губами в плен кончики моих пальцев. Зарываюсь второй рукой в его волосы, слегка сжимая шелковистые пряди. Он сглатывает и послушно поддаётся, следя за мной из-под темных ресниц полуприкрытых глаз. Его реакция пьянит. Он кажется таким уязвимым сейчас. Молодой маг дарит мне временную власть над собой. И я не могу отказаться. Хочу насладиться, как путник Южных территорий наслаждается глотком прохладной воды.
Наклоняюсь, медленно приближаясь к его губам, почти касаюсь, почти… замираю лишь на мгновение, чтобы впитать его тяжелое дыхание, прежде чем закрыть глаза и соединить наши губы.
Кажется я пропала…
Глава 32. Доверие
Эдеррион. Столица континента.
Я никогда не целовал девушку. Это не имело смысла. Хотя ничто не имело смысла до неё. Губы Дэниэллы такие сладкие, теплые, чувственные. Кажется что-то снова ломается во мне и я уже не могу сдержать стон. Обхватываю руками её шею, заставляя прижаться ко мне сильнее. Дэниэлла гладит кончиками пальцев скулы, подчиняя своей нежностью, заставляя приоткрыть губы, а когда я делаю это, касается меня своим язычком. Сначала лишь робко исследует, но затем набирается смелости и проникает внутрь, осторожно изучая.
Моя. Моя Дэниэлла. Я уже не смогу от неё отказаться. Даже если она захочет уйти…
Дэни…
Что-то новое зарождается внутри меня. То, что сильнее меня, то, что пробуждает саму жизнь. Я рычу и подхватываю Дэниэллу, чтобы переместить её не кровать. Она вскидывает испуганный взгляд.
— Я не причиню тебе вреда. Никогда.
Вид растерянной Дэниэллы на постели сводит меня с ума, но я не трону её. Просто… я хочу большего, хочу её доверия. Я наклоняюсь и медленно провожу губами по скуле, изучаю, опускаюсь на шею, к ключицам, снова поднимаюсь поцелуями, накрываю её губы, осторожно языком провожу по губам, мысленно умоляя впустить меня. Дэниэлла поддается, раскрывается, позволяя исследовать её ротик. Томление разливается в теле горячими волнами. Какая же она сладкая… Кажется, снова рычу и схожу с ума, но не могу остановиться. Словно что-то во мне перерождается. Там где всегда были холод и пустота теперь пробуждается сама жизнь. Прижимаю ее хрупкое тело к кровати, желая ощутить сильнее, почувствовать сквозь толстую материю одежд. Она тихо стонет, запрокидывает голову, словно умоляя не останавливаться, но в её взгляде мелькает робость, а движения выдают неопытность. Я должен спросить:
— У тебя были мужчины, Дэниэлла? — стараюсь, чтобы голос был спокойным. Просто хочу понять, как мне лучше вести себя, чтобы не оттолкнуть её.
Она вспыхивает, мнется и опускает взгляд. Я поднимаю её за подбородок, заставляя взглянуть на себя.
— Дэни… я задал вопрос…
Она отрицательно мотает головой, немного сжимается, пытаясь не смотреть мне в глаза.
— Я не трону тебя, слышишь? Ты веришь мне? — мне важно, чтобы она осознала, что я говорю. Не хочу, чтобы она боялась.
— Да…
Провожу рукой по кромке халата на груди Дэниэллы, слегка разводя его в стороны. Спуская его с её точеного плечика и касаюсь его поцелуем. Тяну ещё больше, обнажая грудь. Такая красивая, аккуратная, совершенная…
Обвожу грудь кончиками пальцев, следя за её реакцией. Дэниэлла краснеет ещё больше, закусывает губу и сильнее сводит ноги. Сладкая, нежная…
— Позволишь поцеловать тебя здесь?
Замирает, словно перебарывая свои страхи, но робко кивает, не поднимая на меня взгляд. Касаюсь губами её ключицы, с замиранием сердца спускаясь ниже, пока не добираюсь до нежного розового соска. Хаос, это пытка. Но я жажду эту пытку. Хочу чтобы она плавилась в моих руках. Хочу, чтобы шептала моё имя. Хочу, чтобы забыла всё, что происходило с ней раньше. Всех, кто касался её против её воли. Ласкаю, впитывая каждый стон, пока она подаётся мне навстречу. Я не позволяю себе полностью раздеть её, обнажив лишь грудь и плечо, хотя меня трясет от желания зайти гораздо дальше.
Опускаю руку на её бедро, Дэниэлла замирает… но не останавливает, и я медленно поднимаюсь выше, вырисовывая пальцами узоры на шелковистой коже, заставляю хотеть большего.
— Я не сделаю ничего плохого. Моя девочка…
Перемещаюсь вперед, накрываю её губы поцелуем и одновременно добираюсь пальцами до её самого чувствительного места. Она вздрагивает, вцепляясь в мои плечи, но не пытается избежать прикосновения. И я смелею, начиная медленную ласку, целуя её, заставляя выгибаться и сдавленно стонать мне в губы.
— Какая же ты сладкая, моя Дэниэлла… моя мечта… — она поднимает на меня затуманенный взгляд, словно пытаясь прочитать по губам, то, что я шепчу ей. Облизывает губы, тянет ко мне тонкие руки, обвивая шею, словно, боится, что я отпущу её. Уже на грани, я лишь немного ускоряю движения, её дыхание тяжелеет ещё больше, тело выгибается мне навстречу и сотрясается в оргазме, пока я выпиваю её стоны глубоким поцелуем.
Обнимаю крепко крепко. Улыбаюсь уткнувшись в изгиб ее шеи, наполняясь такой радостью, словно мне подарили весь мир. Такая чувствительная.
— Моя маленькая Дэниэлла… Теперь ты позволишь мне помочь тебе с ранами?
— Так ты… ты это сделал, чтобы я… — её глаза сужаются, а соблазнительные губы возмущенно приоткрываются, хватая воздух.
— Ты не представляешь как я хочу тебя, — собственный шёпот звучит хрипло, — Но не трону.
— Почему? — она тут же прикусывает язык, испуганно распахивая темно-голубые глаза, осознавая, что именно только что спросила. И я едва сдерживаю улыбку.
— Нельзя… — провожу рукой по скуле, опускаясь на шею, ниже к уже прикрытой мягким халатом груди. Она замирает. И я шепчу понизив голос:
— Мы ещё не обработали твои раны. Помнишь?
Она вспыхивает, только сейчас осознав, что я дразню её, хмурится и легко ударяет меня кулачком в плечо. Мне же не удаётся спрятать улыбку.
Подхожу к лекарскому сундучку, приготовленному на столике. Открываю и достаю необходимое средство и кусочек марли. Беру всё это с собой на кровать. Смачиваю марлю в лекарственной жидкости и сажусь рядом с Дэниэллой. Она смущается, опускает глаза и отворачивается, чтобы полностью вытащить руку из рукава своего огромного халата.