Единственный...
Шрифт:
— Почему ты плачешь? — Кириан не смотрел на меня и я сразу немного растерялась, не понимая, как он узнал, что я плакала. Мне бы хотелось это скрыть, но уже не получалось.
— Я испугалась, — сказала еле слышно. — Спасибо, что не дал мне упасть.
На это Агеластос ничего не ответил. Опять подхватил меня на руки и усадил к себе на колени, так, что теперь я была к нему лицом. Положив одну руку мне на талию, а вторую сзади на шею, он притянул меня ближе. Я не сопротивлялась. Наоборот, уткнулась лицом в его предплечье и обняла Кириана. Вдыхала его запах и впитывала
— Ты моя, — сказано жестко. Агеластос ладонью с силой сжал мое полотенце, из-за чего оно раскрылось и съехало, частично оголяя тело. Моя рука дрогнула и я уже собиралась попытаться прикрыться, но разве именно это сейчас важнее всего? Нет. Я ни на миллиметр не отстранилась от Кириана. Все так же обнимала его, продолжая тихо плакать.
Чувствовала, что постепенно становилось легче, но сердце все так же билось словно обезумевшее. Мысли путались и рвались. Я почти не соображала, но, стоило мне опять подумать о том, что было бы, если бы я упала, как меня тут же вновь передергивало и я сильнее прижималась к Кириану. Рядом с ним легче. Сознание успокаивалось и по телу тонкими нитями расплывалось тепло, убирая, всполохи терзающей меня паники.
Глубокий вдох и я сильно зажмурилась, кажется, переставая плакать, но, почувствовав на своих ладонях какую-то влагу, сильно дернулась. Это была кровь. Раны Кириана раскрылись сильнее.
— Покажи мне раны, — я попыталась отстраниться, но Агеластос не дал этого сделать. Все так же прижимал к себе, до побелевших костяшек сжимая полотенце. — Кириан, — позвала парня, но он и на это не отреагировал. — Я вызвала скорую, но мне кажется, что тебе лучше лечь и полежать, пока она не приедет.
Агеластос будто бы не слышал меня. Сейчас напоминал каменное изваяние, от которого исходило нечто буйствующее. Будто бы безумное.
— Кириан, — опять позвала его. — Я переживаю. У тебя кровь не останавливается.
— Ты собираешься оставить этого ребенка?
Услышав этот вопрос, я замерла, но ответила сразу, не раздумывая ни мгновения:
— Конечно. Уже поздно от него отказываться. Да и я бы этого не сделала, — последние слова получились тихими.
Кириан опять замолчал, но, кажется, еще сильнее сжал полотенце. Сделал глубокий вдох и сказал:
— Я зол на тебя. Ты не представляешь, насколько сильно. Чтобы не случилось, я уже никогда не прикоснусь к другой. Ты же, судя по всему, легко отдала себя другому.
— Это не так, — я отрицательно качнула головой.
— Он тебя принудил?
— Нет, — сказала, отрицательно качнув головой. — Я…
Кириан пальцами сжал мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза:
— Ты скажешь мне, кто это. Ты расскажешь обо всем, что между вами происходило и ты его больше не увидишь.
Я сдвинула брови на переносице. В голове творилась каша и я сразу растерялась, но сейчас понимала к чему Агеластос вел. Он даже не предполагал, что у нас могла быть совместимость. Вместо этого он решил, что я переспала с кем-то другим. Захотелось влепить ему пощечину, но, учитывая, что Кириан и так истекал кровью, я решила этого не делать. Потом. Еще успею.
— Ты хочешь оставить
Я разомкнула губы и широко раскрыла глаза.
— Ты примешь ребенка даже несмотря на то, что он не твой?
— Я бесплоден. У меня никогда не будет детей. Но…
Кириан замолчал. Он поднял голову и посмотрел на потолок. Я не знаю почему, но мне казалось, что в этот момент его внутренне ломало. Жестко и бездушно.
— Как зовут того, с кем ты переспала? — он опять посмотрел на меня. Оскалился.
— Зачем тебе это знать? Что ты с ним сделаешь?
— Ты его больше не увидишь, — повторил он. Почему-то от этих слов по спине побежали мурашки, но более жутко стало от следующих слов: — Или ты хочешь с ним опять увидеться?
— Хочу. Очень хочу.
Взгляд Кириана стал еще более жестким. Обезумевшим, а я опустила взгляд и продолжила:
— Я хочу тебе кое-что сказать. Только, пожалуйста, не перебивай, — попросила очень тихо. — Знаешь, я сразу ненавидела этого парня, от которого беременна. Он был грубым и меня ни во что не ставил. Он говорил, что я и на девушку не похожа и что во мне нет ничего привлекательного. Он даже по имени меня не называл.
— И ты отдалась такому гребаному мудаку? — оскал Кириана стал еще более жутким. Это странное ощущение, но на каком-то интуитивном уровне мне казалось, что каждое мое слово было для него подобно ножу, разрывающему грудь, но хотела договорить.
— Да, но не сразу. В какой-то момент он стал себя вести иначе. Начал проявлять ко мне внимание. Знаешь, он очень красив…
— Да ты что, — глаз Кириана дернулся. Как и уголок губ, а глаза уже были темными — цвета бури.
— Да, он очень красив, — я опустила взгляд. Не могла сейчас смотреть на Агеластоса. — Особенно его улыбка. Всякий раз, когда он улыбался… Это трудно описать, но я не могла оторвать от него взгляд.
— Потекла от улыбки какого-то урода, Очкарик? Оказывается, тебе так мало нужно, — слова грубые и злые. Будто бы пропитанные яростью, но я продолжила:
— Он не урод. За ним многие девчонки бегали и мне было странно, что он обратил внимание именно на меня. Вообще, он правда очень грубый и порой мне казалось, что у него ужасный характер. Но все же в нем и хороших черт очень много. Я боялась близости с ним, но она оказалась невероятной…
— Замолчи, — резко и сжимая мое полотенце так, что, казалось еще немного и Кириан его вовсе порвет в клочья.
— Ты сам хотел знать, что было между мной и тем парнем, от которого я беременна.
— Теперь я хочу знать только его имя, — он сжал мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Некоторое время молчал, но потом жестко выругался. — Дьявол. Значит, близость с ним невероятная?
— Да. Более того… Я поняла, что люблю его. Хочу быть с ним.
Тело Кириана напряглось до предела и взгляд стал безумным. Будто бы уже не человеческим.
— Имя.
Я ладонями сжала рубашку Кириана и наклонилась к его уху: