Эдуард Стрельцов
Шрифт:
А польские корреспонденты берут интервью у Г. Д. Качалина: «Проиграли из-за нападающих. Что с ними случилось, не знаю... Плохо играли и тактически. Фланги стали смещаться в центр, создавая суматоху». Дальше главное: «Занервничал Стрельцов. Это ещё молодой парень, неопытный. Он может проявить огромный свой талант, когда в команде лад, когда идёт игра. Когда не получается, Эдик теряет голову. Ему кажется, что он в одиночку может решить все проблемы, взваливает на себя непосильную ношу... Парень очень способный, но натура необузданная. Такой уж он есть...»
Высказывание это вызывает сразу много вопросов. Гавриил Дмитриевич по-прежнему тепло и мягко относится к Эдуарду. И искренне пытается его защитить от вероятной критики. В таких ситуациях правда часто соседствует с невольным искажением фактов. Что и говорить: 20 лет — не возраст. Но и называть «неопытным» триумфатора Стокгольма, Ганновера, Мельбурна, Парижа, Марселя, олимпийского чемпиона, орденоносца, заслуженного
Хотя, собственно говоря, радоваться можно было всего лишь переигровке. Равное количество очков предопределило необходимость дополнительной игры на нейтральном поле, которая окончательно решала, кому ехать в Швецию. Остановились на Лейпциге. Почему — поясню позже. Так как недурно обратиться к играм в родном отечестве. Нельзя же, в конце концов, столь высокомерно оставить без внимания чемпионат страны. Он, по несложным подсчётам, давно (выступали всего 12 команд в два круга) должен был закончиться, однако то одно, то другое отвлекало. Получилось так, что полностью национальное первенство завершилось аж в декабре. Мы остановимся на осени — зимой Эдуарду не до футбола было. А вот игра с «Шахтёром» в нынешнем Донецке любопытна хотя бы тем, что состоялась 26 октября, меньше, чем через неделю после схватки в Хожуве. Первый тайм результата не дал. «Вторую половину, — писал «Советский спорт» на следующий день, — торпедовцы начали в несколько изменённом составе. Центром нападения стал Гусаров, заменивший Фалина, а Стрельцов переместился на место левого полусреднего. Уже на первой минуте (второй половины встречи. — В. Г.). Гусаров с подачи Метревели открыл счёт. На 61-й минуте последовал рывок Стрельцова, и счёт стал 2:0 в пользу автозаводцев. Атаки москвичей не ослабевают, и через 12 минут Стрельцов провёл третий мяч в ворота “Шахтёра”. Незадолго до конца состязания Иванов провёл четвёртый гол». Горнякам не повезло. Эдуард, отменно поддержанный товарищами, выплеснул всё, что копил и не сумел применить в Польше. Мы же видели, как он готовился к дуэли с Гжибовски. А она и не состоялась (ничего, всё ещё впереди), зато «Шахтёр» подвернулся под горячую руку. Или, точнее, ногу. Ну а затем последовала новая победа на выезде, над «Зенитом». «С первых же минут автозаводцы стремились выводить в прорывы по центру Стрельцова и Гусарова. На 15-й минуте им это удалось. Стрельцов вышел один на один с Фарыкиным и забил первый гол. Хотя в целом ленинградцы больше владели инициативой, чаще били по воротам, однако мяч после удара москвича Иванова второй раз оказался в сетке ворот “Зенита”» (А. И. Леонтьев, «Советский спорт» от 31 октября).
Цитата приведена для того, чтобы подтвердить роль В. А. Маслова в значительной перестройке игры «Торпедо». Как несложно убедиться, атака действует достаточно вариативно, Стрельцов вовсе не обязательно занимает место центрфорварда, а его тандем с Ивановым вплетён в творческое взаимодействие с молодыми и растущими Метревели, Гусаровым, Фалиным. Да и самому старшему в автозаводском нападении, Валентину Иванову, 19 ноября 57-го стукнет целых 23. Действительно, «Козьмич»... И в первенстве торпедовцы финишировали вторыми — прекрасный результат. Одним словом, можно было сказать, что Эдуард нашёл своего тренера. Поиграть бы ему под руководством Виктора Александровича следующие годика три-четыре. Не получилось вот.
Зато 24 ноября он провёл, возможно, наиболее драматичный матч из проведённых до того и, не исключено, вообще лучший поединок в карьере.
Третья игра с поляками состоялась, как уже упоминалось, в Лейпциге. Противник, надо сказать, в ГДР ехать не желал, предлагая Белград либо, несмотря на вероятные политические последствия, Стокгольм или Вену. Советская сторона, памятуя о недоброй для наших хожувской атмосфере, польский вариант отвергла и по праву старшего социалистического брата продавила кандидатуру древнего восточно-германского города, который имел право гордиться не только построенным ещё в 1409 году университетом, но и новым стадионом на 110 тысяч зрителей. Впрочем, современная арена, удалённая от границы с ФРГ (восточный Берлин считался пограничным городом), привлекала устроителей зрелища, конечно, прежде всего.
Не стоит забывать и советских военных, которые дислоцировались в городе и готовы были вместе с семьями поддержать соотечественников на немецком стадионе. Правда, прибыл и внушительный, в пять тысяч человек, десант из Польши. О количестве болельщиков с той и другой стороны историки футбола до сих пор не пришли к единому мнению. Я соглашусь, пожалуй, что советских было поменьше. Но убеждён: подавляющего преимущества в плане шумовой поддержки соперник не имел.
Однако играть, где бы то ни было, — всё равно футболистам. И если перейти к составам, то у поляков мы не увидим серьёзных кадровых потерь. Сетовать можно было лишь на отсутствие хавбека Гавлика, которого заменил так ожидаемый Стрельцовым в Хожуве номинальный центр обороны Гжибовски. А голкипер Стефанишин, выступивший в Лейпциге вместо травмированного Шимковяка, оказался спортсменом того же уровня и товарищей никак не подвёл.
А вот у СССР с исполнителями случилась просто беда. Во внутренних соревнованиях были выведены из строя Симонян, Исаев, Ильин. Стрельцов с Татушиным выходили на поле, по сути, с травмами: в их случае и не слишком опасное на первый взгляд столкновение могло окончиться тяжелейшим увечьем.
Ну а теперь настала пора рассказать о той истории, которая приключилась перед отъездом в ГДР. Постараюсь не отступать от фактов, потому что через два с небольшим месяца выйдет печально известный фельетон с изложением тех же вроде бы событий. Сначала внимательно послушаем В. К. Иванова: «Мы встретились со Стрельцовым днём в Сокольническом парке задолго до отъезда поезда, пообедали, заехали навестить мою захворавшую сестру и явились домой за вещами. Я собрал саквояж и о чём-то разговорился с матерью. Раздался телефонный звонок: Стрельцов торопил.
— Не волнуйся, времени ещё много, успеем, — успокоил я. — На такси за 15 минут доедем.
— Ну, ладно, будешь выходить — позвони...
Если бы мы обедали без вина да не захватили к сестре бутылку шампанского, я не был бы в тот момент так самонадеян. Стрельцов же, как всегда вне поля, подчинился воле другого человека.
Мы ползли в такси по улице Горького к Белорусскому вокзалу, и пешеходы обгоняли нас. Был час пик, мостовую запрудили автомобили, красный свет светофора ежеминутно останавливал движение. Когда мы выскочили на платформу, поезд Москва — Берлин уже ушёл. На перроне нас встретил бледный и растерянный работник Федерации футбола, который должен был ехать вместе с командой, но остался из-за нас».
Не верить рассказу футболиста, который к тому моменту (1972 год) потренировал родное «Торпедо» и в скором времени вернётся туда в том же качестве, невозможно. Я не раз упоминал об исключительной честности Валентина Козьмича — однако здесь она всё равно поражает. Ведь ни о чём не забыл: ни о вине за обедом, ни о шампанском у сестры. А главное — Эдуард-то, выходит, волновался гораздо больше. Звонил сам! Не хотел опаздывать. А какие же, спросят, «пробки» в Москве 1957-го? Шестьдесят-то лет назад было совсем другое движение в столице. Личных автомобилей намного меньше, как, впрочем, и маршрутов городского транспорта. Что ж, если не устраивает объяснение Иванова (центральная улица, народ с работы едет), то вспомните понятие «затор», прекрасно известное автомобилистам со стажем. Заторы существовали всегда (возьмём для примера хотя бы «Дядю Степу» С. В. Михалкова, когда «поломался светофор и сто машин стоят, гудят») и, к несчастью, никуда не пропадут, так как относятся к неизбежным, пусть и редким противным случайностям.
Другое дело, с какой стати они вообще поехали на автомобиле? Надо сказать прямо: здесь любимый народом дуэт оказался не на высоте. Причём весомых оправданий найти не получится при всём желании. Предстояла же сложнейшая игра — так зачем начинать праздновать до, собственно, праздника? И выехать, конечно, пораньше никто не мешал.
Тем мощнее звучит неприглядная правда в рассказе В. К. Иванова. Это к тому, что в феврале 1958 года мы столкнёмся с ложью.
Посмотрим теперь, как развивались события. Действительно, В. П. Антипенок (это он бледный на перроне стоял) с отставшими футболистами на машине догнал поезд, который, по высокому повелению (замминистра или самого министра путей сообщения), вне расписания остановили в Можайске. К сожалению, и здесь придётся столкнуться с искажением реальных событий. Л. Б. Горянов рассказал (и, больше того, приписал рассказанное авторству Л. И. Яшина) эффектную историю о том, как измученный Г. Д. Качалин отказался разговаривать со «штрафниками» и отправил для воспитательной беседы трёх самых уважаемых мастеров: Нетто, Симоняна и Яшина. И Никита Павлович будто бы им, молодым, и сказал, чтобы они, «если мужчины, а не пацаны», доказали это в игре. И смыли, значит, позор. Звучит настолько красиво и правдоподобно, что поверила в это масса народу. Только не было ничего подобного. Симонян в Лейпциг не ездил из-за травмы. Поэтому зажигательную речь в купе произнести не мог.