Ее грешные избранники
Шрифт:
— Твоя спина выглядит так же, как я ее оставил? — Ледяной взгляд Форреста встретился с моим. Он облизнул губы. — Я хочу это увидеть. Сними рубашку и покажи мне мой шедевр.
К горлу подступила желчь. Ощущение, будто по коже ползают пауки, заставило меня подавить дрожь. Я снова ударила его по другой щеке взмахом волшебной палочки.
Он улыбнулся, его зубы окрасились в красный цвет. — Я много думаю о нашем времени вместе. Я думаю о том, как ты лежала подо мной, как я разрезал тебя на части, по одному крошечному кусочку за раз. Столько крови, размазанной по твоей идеальной плоти. — Он откинул голову назад и застонал. — Я помню твои
Фу, гадость.
Враждебность и ярость пронзили связь суженых. Но какая бы грязь ни лилась из уст Форреста, я собиралась стоять и смотреть ему в глаза, пока все не закончится. Мне нужно было услышать его слова, быть так близко к нему и противостоять своим страхам. Это был мой единственный шанс.
Он окинул взглядом мое тело и ухмыльнулся. — Мне действительно стоило трахнуть тебя, пока я резал тебя. От одной мысли об этом у меня встает. Почему бы тебе не снять с меня наручники, и мы сможем воспроизвести ту прекрасную неделю, которую мы провели вместе. Обстановка идеальная.
У меня было такое чувство, что Лукас и Кейд вот-вот взорвутся; настолько туго они были взвинчены. Форрест, несомненно, изо всех сил старался вывести нас всех из себя.
Я ударила его кулаком в живот, вложив в удар всю свою силу оборотня и выбив воздух из его легких. Он свисал со своих цепей, хрипя. Я оглянулась через плечо на Кейда и Лукаса, у которых были одинаковые выражения лиц — челюсти сжаты, брови низко опущены, пальцы сжаты в кулаки.
На несколько секунд я позволила себе просто дышать и позволила своему бешено колотящемуся сердцу замедлиться. Даже в цепях Форрест излучал хищника. Мне приходилось постоянно преодолевать чувство, что я его добыча. Я не жертва. Я никогда не сломаюсь. Этот извращенный ублюдок уже пытался погубить меня, но я выжила.
Черт возьми, я более чем выжила. Я была жива, сильнее, чем когда-либо, с тремя удивительно жестокими мужчинами, которые обожали землю, по которой я ходила, и которых я любила в ответ всем своим сердцем. Благодаря попытке Форреста сокрушить меня, я обрела собственную силу. Теперь мне нужно было держаться за нее.
Я взяла со стола устрашающего вида нож. Половина лезвия была зазубрена. Взвесив его в руке, я почувствовала его тяжесть. Подойдя к Форресту, я крепко взялась за рукоять и вонзила его в мягкие ткани живота до тех пор, пока лезвие полностью не исчезло, затем повернула его. Его глаза расширились от шока.
Когда я вытащила его, хлынула кровь. Его жизненная сила вытекала из раны, и он, вероятно, думал, что легко отделается.
Я повернулась к Кейду и сказала: — Исцели его. — Я только начала свою месть.
19
ЛУКАС
Хрустнули кости и хлынула кровь, когда Эмма бросилась на Форреста с кастетами. Она уже успела испробовать на нем самые злые заклинания. Затем мы по очереди придумали различные методы пыток. Форрест молчал, упиваясь болью, как будто наслаждался ею, что чертовски — мазохист, и, конечно, ему понравится, сколько бы мучений мы ему ни причинили. Больной ублюдок.
Он
Чистый, безудержный гнев просочился сквозь связь пары, и мы с Зейном обменялись обеспокоенно нахмуренными взглядами. По другую сторону от меня Кейд был просто зациклен на Эмме, как будто ее жестокость питала какое-то темное место внутри него. Конечно, вероятно, так и было.
Обычно мне было знакомо это чувство. Высвобождение внутреннего монстра было освобождающим опытом. Но мучения Эммы над Форрестом были холодными и расчетливыми. Ей не хватало жаркого, будоражащего кровь возбуждения, когда она выбивает из кого-то дерьмо. Это было по-другому. Это меня немного напугало, и это уже о чем-то говорит. Она была отключена. Я надеялся, что она не скатывается в яму, из которой никогда не вернется.
Я отвел Зейна в сторону. — Что ты об этом думаешь?
— Я думаю, ей это нужно. Пусть она изматывает себя из-за него.
Я нахмурился. — Я просто не хочу, чтобы она теряла себя. Она чувствует себя отстраненной даже в нашей супружеской связи. Ты чувствуешь это?
Пару секунд Зейн наблюдал за ней. — Верно. В конце концов, она придет в себя, и мы будем рядом, когда это произойдет.
Дверь камеры открылась, и вошла Клэр. Ее светло-голубые глаза изучали Эмму, избивающую ее брата. Даже проблеск эмоций не отразился на ее лице. Холод. Убийца. Подобное узнавало подобное, и я увидел это в Клэр в тот момент, когда встретил ее.
Я не хотел, чтобы Эмма стала такой, как Клэр. В Эмме было так много жизни, легкости и радости. Я боялся, что эти качества покинут ее, и я потеряю женщину, которую люблю, если она поддастся тьме, которую мы все носим глубоко в наших душах.
Одно огромное различие между Клэр и Эммой заключалось в том, что убийца была бессердечной, чистой и незатейливой. Эмма такой не была — по крайней мере, пока. Я не хотел, чтобы Эмма потеряла свой теплый, щедрый характер. В то время как ее лучшая подруга детства была безнадежно потеряна, у Эммы все еще был шанс сохранить тот прекрасный свет, который сиял в ее глазах. Свет, которого я не видел последние пару дней.
— Я пришла за своим куском мяса, пока у него еще что-то осталось, — сказала Клэр ровным тоном, как будто она говорила о погоде, а не о пытках.
— Нам нужно идти, — сказал Зейн. — Оставим девочек.
Я стиснул зубы, но последовала за ним к выходу из камеры, остановившись, чтобы в последний раз оглянуться через плечо на Эша, который стоял на страже. Кейд протиснулся мимо меня, и мы втроем поднялись наверх, в гостиную, где когда-то стояли «зачарованные песочные часы». Временами мы сидели там, ловя себя на том, что возвращаемся по привычке после почти десяти лет наблюдения за капающей алой жидкостью и обратным отсчетом наших душ.
Я плюхнулся в знакомое кожаное кресло и взял напиток, который протянул мне Зейн. Он налил стакан себе и еще один Кейду. Я выжидающе посмотрел на него. У него явно было что-то на уме.
Зейн сел в среднее кресло и потягивал виски. — Я тут подумал. Наступит солнцестояние, и если эта безумная чародейка права, то мы победим «5-й Круг» и освободимся от наших врагов. После этого, учитывая все, с чем мы столкнулись за последние несколько месяцев, и нашу любовь к нашей второй половинке, возможно, настанет время для более спокойного образа жизни.