Ее кустик
Шрифт:
— У тебя есть для этого все. И мы все готовы поддержать тебя, если что-то пойдет не так, хорошо?
Она кивнула.
— Эй, не пойми меня неправильно, но ты не возражаешь, если я немного поброжу одна? Не то чтобы мне не нравилась ваша компания, но я думаю, что все боятся разговаривать со мной, когда я окружена командой суперзвезд.
Я рассмеялась.
— Нет. Идти. С нами все будет в порядке, и мы сможем встретиться позже.
— Наша маленькая девочка растет, — сказал Дэйви, когда она ушла.
— Она хороший ребенок, — сказал
Я посмотрела на Гарри, и во мне проснулось непреодолимое любопытство. Мы были вместе уже пять месяцев. Наша первая неделя была эмоциональными американскими горками, но все, что было дальше, казалось вечным летом. У меня появилась новая страсть к искусству и квартира-студия, которую я снимала в центре Нью-Йорка с видом на Центральный парк. Я должна была весь день лепить и пробовать что-то новое, а потом проводить вечера, делая с Гарри все, что только можно вообразить. Мы путешествовали, сидели дома, ели вне дома, а иногда просто сидели на углах улиц или на скамейках в парке и разговаривали часами. Но была одна вещь, о которой я до сих пор стеснялась говорить, и я отчаянно хотела, чтобы Дэйви нашел себе другое место, чтобы я могла спросить Гарри.
Гарри увидел выражение моего лица, которое заставило его нахмурить брови. Он пытался понять, не случилось ли что-то не так.
Дэйви посмотрел на нас обоих, нахмурился, а затем со вздохом развел руками.
— О, конечно. Третий лишний Дэйви тоже просто отправится бродить по округе. Убедитесь, что вы не забыли прийти и найти меня, когда закончите делать то, что вы двое собираетесь сделать.
Он встал, и почти сразу же, как он вышел из-за стола, его остановила девушка из колледжа с красивыми рыжими волосами.
— Эм, извините меня. Я знаю, это действительно странно, но вы только что сидели с Уильямом Чемберсом, да? Потому что я пишу о нем статью, и если бы у вас было время поговорить о нем со мной, это было бы огромной помощью.
Мы с Гарри удивленно подняли брови, глядя друг на друга.
— Ух, — сказал Дэйви. — Я имею в виду, я действительно довольно хорошо знаю Уильяма. Наверное, лучше, чем кто-либо другой, на самом деле.
Мы смотрели, как он уходит с девушкой, продолжая нести чушь.
Я рассмеялась.
— Интересно, как это сработает.
Гарри пожал плечами.
— Что-то не так? Ты так странно на меня посмотрела.
— Просто то, что ты сказал. «Она хороший ребенок». Это заставило меня задуматься о том, что мы никогда по-настоящему не говорили об этом. Я не хочу тебя пугать, — быстро сказала я. — Я знаю, что еще рано и все такое, но я даже не знаю, хочешь ли ты иметь детей. Когда-нибудь, я имею в виду.
— Это зависит от обстоятельств.
— Обстоятельств?
— Если это твой живот, в который я помещу детей, тогда да. Я хочу столько, сколько хочешь ты.
— Я не знаю, будет ли технически точным сказать, что ты поместишь детей мне в живот. Это больше похоже на то, что ты положишь их мне во влагалище, и дети найдут свой путь к моему
— Понятно. И у меня есть к тебе вопрос.
— Хорошо.
— Что ты думаешь о том, чтобы иметь детей вне брака?
— Я бы избегала этого, если бы могла.
— Ну, это проблема. Не так ли? Мне придется начать думать о том, как мы собираемся с этим справиться.
— Подожди. Ты имеешь в виду, что ты не согласен? Потому что я не пыталась давить...
Гарри наклонился и поцеловал меня, затем с улыбкой отстранился.
— Ты восхитительно медленно соображаешь, как обычно. Нет. Я имел в виду, что это проблема, что мы еще не были женаты, если ты готова начать пытаться завести детей.
— Ох. Ох, — сказала я. Я не понимала, что подразумевала, что готова, но когда я подумала об этом, я думаю, что была готова. Я сказала Гарри, что люблю его, всего через неделю после того, как мы встретились. Следующие несколько недель после этого я провела, постоянно вынося идею любви к Гарри и обдумывая ее в уме. Независимо от того, сколько раз я пыталась разобрать ее на части, он никогда не колебалась. Я действительно любила его, настолько сильно, насколько кто-либо может быть уверен в чем-то столь абстрактном.
Мне нравилось изучать все его маленькие причуды и наклонности. В этом знакомстве было что-то успокаивающее, как в хорошо протоптанной лесной тропе, по которой, я знала, мне никогда не надоест путешествовать. Но он по-прежнему был полон сюрпризов и доброты, от которых иногда у меня захватывало дух, например, когда он прилетел с командой мастеров-скульпторов на мой день рождения и организовал целый день личных занятий и инструкций, или когда он узнал, что я люблю пингвинов, поэтому он удивил меня поездкой, чтобы увидеть диких пингвинов на Аляске. Дело было не только в том, что он расточительно тратил свои деньги, чтобы «ошеломить» меня, дело было в том, что он слушал и заботился о том, что я говорила. Он всегда пытался найти способы удивить меня, сделать меня счастливой и заставить меня чувствовать себя любимой.
Я не могла себе представить ни одного мира, где Гарри не был бы замечательным отцом. Так чего же еще мне оставалось ждать? Почему не сейчас? Почему не он?
Мои вопросы были встречены молчанием, потому что я знала, что нас уже ничто не остановит.
— Или ты еще не готова? — спросил он. — Ты выглядишь немного бледной.
— Так и есть. Я имею в виду, я готова. Иметь все это.
— Я тоже, — сказал Гарри.
— И я тоже, — согласилась я.
Он рассмеялся.
— Я продолжаю говорить тебе. Когда кто-то говорит: «Я тоже», это потому, что ты уже сказала это, и тебе не нужно говорить: «Я тоже» в ответ на «я тоже». Это просто сбивает с толку.
— Извини, я просто взволнована.
— Да, я тоже, — сказал Гарри. Он улыбнулся и указал на меня пальцем как раз в тот момент, когда я открыла рот. — Не смей.