Её лучшая роль
Шрифт:
Внезапно поняв, что произошло, Энн отвернулась в сторону, чтобы скрыть улыбку.
— Очевидно, нет смысла продолжать этот разговор, — холодно продолжал Моллинсон. — Будьте добры, закройте, уходя, за собой дверь.
Энн сделала шаг вперед.
— Боюсь, что произошло недоразумение. Я не из секретарского агентства, я из брачного агентства Мак Брайд.
— Господи! — Пол Моллинсон ошарашенно уставился на нее, нахмурив густые брови. — Но вы не можете быть… вы совсем не тот тип, который я просил!
— Может быть, хотите позвонить в агентство и проверить?
— Нет-нет, просто вы гораздо красивей… — На его лице промелькнула улыбка. — Это нелепо… они должны были вычеркнуть меня из своих журналов.
— Я не виновата, что они этого не сделали, — напряженно произнесла Энн. — Мне предложили прийти сюда, потому что… они сказали, что вы хотите… вы хотите… право, мне очень неловко, мистер Моллинсон, но я уверена, вы знаете причину, по которой я здесь очутилась.
Его брови снова сошлись.
— Мне так же неловко, мисс…
— Лестер, — быстро проговорила Энн. — Энн Лестер.
— Спасибо. Боюсь, что вы опоздали, мисс Лестер. Я больше не ищу жену.
— Но они сказали, что ищете!
— Ничем не могу помочь, но я решил остаться одиноким. Мне очень жаль, что ваше путешествие оказалось напрасным, было бы разумнее сначала позвонить. А теперь, простите меня, но мне надо работать.
Он повернулся к ней спиной, как бы показывая, что разговор закончен, и Энн опустила голову. Если она сейчас уйдет, у нее больше не будет возможности увидеться с ним. Она стиснула руки, и этот жест напомнил ей о Розали Дональдс. Стиснув зубы, она поднялась на ноги.
— Вы не можете так просто прогнать меня! Если вы это сделаете, я буду жаловаться.
Он с удивлением оглянулся:
— Это ничего не даст. Я ведь уже попытался объяснить вам, что я передумал. Очень жаль, мисс Лестер, но приходится говорить прямо.
— Да уж, это действительно прямо.
— Если вы сможете найти дорогу к двери… Я очень занят.
Энн помедлила, прикидывая, может ли она еще что-нибудь сказать или сделать, чтобы заставить его посмотреть на нее как на человека, а не на раздражающую помеху, напоминающую об уже сделанном и забытом проступке.
— Я не буду вам больше мешать, — слабым голосом произнесла она и двинулась к двери. Дойдя до середины комнаты, она остановилась и покачнулась, подняв руки к голове. — Комната… кружится. Я… я боюсь, что я сейчас… — Со вздохом она грациозно опустилась на ковер, не забыв расслабить тело и закрыть глаза.
— Что с вами стряслось? В чем дело?
Энн не открывала глаз и не отвечала. Она услышала, как он отодвинул стул и подошел к ней. Потом последовала пауза, когда он наклонился и посмотрел ей в лицо. Затем он выпрямился и поспешил к двери.
— Смизи! — крикнул он. — Нюхательную соль… скорее!
Он вернулся назад, и Энн почувствовала, что ее поднимают и осторожно кладут на кушетку. Странный запах ударил ей в ноздри, какую-то жидкость вливали ей в рот. Она задохнулась, закашлялась и села.
— Где я? — Она оглядела комнату и снова опустилась на кушетку. — О мистер Моллинсон, мне очень жаль, простите меня.
— Нечего прощать. Вы часто так падаете в обморок?
— Нет. Когда я хорошо себя чувствую, я никогда не падаю в обморок. Это потому, что я… потому, что я не ела, вот почему. Если бы вы позволили мне выпить чашку чаю…
Женщина с разлетающимися волосами заторопилась к ней, и Энн вздохнула:
— Извините. Может быть, мне лучше все вам объяснить.
— Не сию минуту. — Пол Моллинсон сел на стул напротив кушетки. — Подождите, пока не поедите чего-нибудь. Потом расскажете.
— Но вы так заняты…
— Я не смогу работать, если буду думать, что вы падаете в обморок вдоль всей Хэмпстед-Хай-стрит! Бога ради, помолчите, пока Смизи не вернется.
Энн подчинилась, незаметно наблюдая за ним. На фотографиях он выглядел моложе и жизнерадостней, а здесь, дома, он выглядел таким, каким был на самом деле: обеспеченным, уверенным в себе и циничным. Он был гораздо худее, чем она себе представляла, а впадины под скулами и необычайно глубоко посаженные серые глаза придавали ему аскетический вид, который она нашла весьма привлекательным. Широкий тонкий рот и решительный подбородок несколько нарушали это благоприятное впечатление. Да и профиль его, обрисовавшийся на белой стене, когда он повернулся на стуле, был суров и мрачен. Неудивительно, что Розали назвала его привлекательным. На человека робкого и нервного он должен был произвести впечатление надежности и силы.
Энн лихорадочно обдумывала, что ей следовало сказать Моллинсону, когда вошла экономка с полным подносом, и ей надо было с трудом приподняться на кушетке.
— Вот, мисс. Вы будете есть здесь или сядете за стол?
— Поставьте ей поднос на колени, — коротко произнес хозяин квартиры. — Если она сейчас встанет, то может снова потерять сознание!
Энн взяла поднос и с тоской поглядела на него. Так как незадолго до прихода сюда она основательно позавтракала, то есть с аппетитом ей было трудно, но она решительно взялась за дело и не остановилась, пока не опустошила все тарелки.
Все это время он наблюдал за ней, положив ногу на ногу, облокотившись одной рукой на спинку стула, держа сигарету в другой.
Энн допила чай и спустила ноги с кушетки.
— Спасибо, я чувствую себя гораздо лучше.
— Хорошо. А теперь вы можете рассказать мне, почему вы ничего не ели?
— Это вопрос денег.
— Поэтому вы и пришли повидаться со мной?
От гнева ее голос зазвучал холодно.
— Мне не нужно от вас денег, мистер Моллинсон. Если вы скажете мне, сколько я вам должна за ленч…
— Не глупите!
— Я не глуплю. — Она встала с кушетки.
— Тогда сядьте снова. — Медленно он выгнулся на стуле. — Знаете, мисс Лестер, вы, пожалуй, заинтриговали меня. Мне любопытно услышать вашу историю.
— Историю?
— Да. Слишком много неувязок. Вы теряете сознание от голода, потому что у вас нет денег купить еды, и вместе с тем вы, если мне будет позволено заметить, неплохо одеты.
— Это объясняется очень просто, — торопливо ответила она. — Я не всегда была бедной. Но я… я убежала из дома. Мой отец умер, а моя… мачеха ужасно обходилась со мной. — Она посмотрела на него из-под ресниц и заметила, что не убедила. — Видите ли, — продолжала она, — она не намного меня старше. Они только недавно поженились, и когда отец умер, он все оставил ей. Я должна была выпрашивать у нее каждый пенни, как будто снова стала ребенком. Я выдерживала все это, пока не кончила секретарские курсы, а затем ушла из дома. Меня там больше ничего не держало. Когда умер отец, моя жизнь кончилась вместе с ним. — Энн вспомнила о своем отце, и в ее голосе зазвучали слезы. — Я хотела забыть прошлое, все эти счастливые годы, которые мы провели вместе. Поэтому я и убежала.