Ее маленькая тайна
Шрифт:
— Не-а. Я все больше в очко.
— Жаль…
Парень присел по свою сторону ограды рядом с обалдевшим доберманом и стал придумывать, чего бы такого еще сказать.
— Это твой отец был? — спросила я, желая поддержать разговор.
— Владимир Иванович? Не-а. Я здесь работаю. Охранником. Дом богатый… — неопределенно заметил он. — А ты с предками живешь?
— Это не наш дом, мы отдохнуть приехали.
— Ясно. Издалека?
«Отвянь, зануда», — подумала я, прикидывая, что бы такое ответить.
— Ванька! — рявкнул
— Зовут… Увидимся… Пока.
— Пока, — с заметной грустью кивнула я. Парень исчез, а вслед за ним исчез доберман, посмотрев на меня и жалобно взвизгнув.
Вечером, прихватив хозяйственную сумку, я пробралась на соседнюю улицу и смогла наблюдать отбытие почетного эскорта: два черных «Мерседеса» и «Вольво» гуськом тронулись от крыльца интересующего меня дома. Жалюзи на окнах опущены, и выглядел он нежилым.
— Куда их черти угнали? — расстроилась я. — У меня же планы…
Болтаться по соседней улице было неразумно, у меня своя есть, по ней и следует ходить, не вызывая подозрений, и я вновь переместилась в сад. Три дня лежала там в полном одиночестве, не считая кота. Со стороны соседей никто не появлялся, правда, среди кустов мелькнул доберман, но приближаться к ограде он не рисковал. В общем, у нас сложились неплохие отношения.
Я скучала и жаловалась на судьбу. На четвертый день мне повезло. Услышав шаги с той стороны ограды, я принялась жалобно звать: «Жиля, Жиля!», предварительно сунув кота в корзинку с крышкой, а ее в кусты, и увидела самого Владимира Ивановича. Он улыбнулся и спросил:
— Что, опять потерялся?
— Опять, — развела я руками.
— Может, к нам проскочил?
— Да я дырки доской прикрыла…
— Он мог пролезть дальше, — засмеялся Владимир Иванович. — Ограда большая. — И покричал:
— Кис-кис!
Кот, страдающий в корзине, отозваться не пожелал. Мы немного его поискали, потом я освободила животное и радостно крикнула:
— Нашла, — в доказательство его продемонстрировав. — Беда с ним, — пожаловалась я. — Такой непоседа.
— Маленькие все шустрые, — кивнул Владимир Иванович и тут заметил мои шахматы. — С котом играешь?
— Больше не с кем, — кивнула я. — Я здесь никого не знаю, а Леониду Андреевичу некогда.
— Твой родственник?
— Вообще-то нет, хороший друг родителей.
— Гостишь, значит?
— Здоровье поправляю, — засмеялась я.
— Дело хорошее. Что ж, бери шахматы и приходи в гости, сыграем.
— Вы серьезно?
— Конечно. Пошли…
Я продемонстрировала растерянность.
— Подождите минуточку, я только у Леонида Андреевича отпрошусь, — и бегом припустилась к дому. Док на веранде читал газету. — Держи кота! — крикнула я. — Док, я его зацепила…
— Кого? — обалдел он.
— Папу… Где, черт возьми, мои тапки?
— Варвара, тапки у тебя на ногах.
— Ага… — Я кубарем слетела
— Не пустил? — усмехнулся Владимир Иванович.
— Леонид Андреевич говорит, нехорошо мешать людям.
— Да ты мне не помешаешь. Я ведь тоже отдыхаю, поправляю здоровье. Так что пошли.
— Шахматы брать? — засуетилась я.
— Не надо, у меня свои есть. Иди к калитке, я открою.
— Лучше через ограду, — затараторила я. — Быстрее получится.
На сей раз об ушах я не думала и через секунду стояла рядом со своим новым другом, он улыбнулся, и мы зашагали к дому.
Дом оказался двухэтажным монстром из красного кирпича с зеркальными стеклами первого этажа и огромной открытой верандой, выходящей в сад. Резной столик, плетеные кресла, на застекленной части веранды тихо работал кондиционер. Земной рай, да и только. Так как предполагалось, что дом, в котором обитаю я, ничуть не хуже, округлять глаза я не стала, а счастливо глядя на Владимира Ивановича, спросила:
— Здесь устроимся?
— Конечно. На свежем воздухе всегда приятнее. Как считаешь?
Тут я заметила крупного молодого человека, взирающего на меня с избытком проницательности, Владимир Иванович подозвал его и велел принести шахматы. Тот принес и незамедлительно удалился, а мы сели играть.
В первый раз требовалось выиграть, чтобы дядьке стало интересно, и я быстренько собралась с силами. Расставляла фигуры, а дядька поглядывал лениво, в общем, убивал время. Я сжала в кулаках две пешки и вытянула руки.
— В левой, — кивнул он. Мне выпало играть черными.
Надо полагать, Владимир Иванович был неплохим шахматистом, потому что я с ним намучилась. Одно хорошо, он любил подолгу размышлять. Уставится на доску, подперев щеку ладонью, и вроде бы спит. Первую партию я выиграла. Взвизгнула от восторга и хлопнула в ладоши, потом, конечно, устыдилась и сказала:
— Извините.
— Молодец, — покачал он головой. — У тебя талант.
— Еще сыграем? — обрадовалась я.
— Давай.
Я быстренько расставила фигуры. Вторую партию играли долго, и после изнуряющей борьбы выиграл Владимир Иванович.
— Третья, решительная? — предложила я.
— Давай. Только сначала чайку попьем… Молодец ты, Варвара.
Я засияла тульским самоваром, и мы пошли в кухню пить чай. Некоторый беспорядок говорил о том, что женщины скорее всего в доме нет. Так оно и оказалось: женщины, точнее, одна, трижды в неделю приходила наводить порядок, зато по дому слонялись два охранника, проницательный с веранды и еще один, этого я не видела, а только слышала.
Владимир Иванович включил чайник, а я устроилась за большим столом, забравшись на стул с ногами и вроде бы этого не заметив. В общем, усиленно изображала великовозрастное чадо, которое малость подзадержалось в детстве.