Её (мой) ребенок
Шрифт:
Мля.
— Извините, товарищ майор.
Обтекает, стирая с лица тыльной стороной кисти капли, не моргая смотрит мне в глаза.
По нашему майору очень легко понять, когда он в гневе. Его лицо наливается красным. И сейчас оно в цвет Алёнкиным штанам. А я, судя по всему, бледнею, так как моё лицо немеет.
— Айдаров… — вижу, как его губы беззвучно двигаются, но каждое ругательство легко считать.
Вдох… Выдох…
— Исчезни, Айдаров.
— Есть! Совсем?
— Работай, иди!
Сжимая
— Лёвушка… — тихо, сзади.
Резко оборачиваюсь. Марина… капитан из соседнего отдела по несовершеннолетним. Пару раз было у нас…
А сейчас мне вообще не в кассу эта связь!
— Какие планы на вечер? — флиртуя, крутит на палец локон. — Я могу приехать.
— Нет!
Удивлённо дергает бровью.
— Я… мм… с дочкой… живу теперь. Ко мне нельзя.
— Чьей дочкой? — подозрительно.
— Моей.
— Ты ж не женат!..
— Но не бесплоден же, — пожимаю плечами. — Дочка у меня…
Показательно поднимаю детские штанишки.
— Неожиданно. Окей… — недоверчиво.
Сбегаю.
Еще не открыв дверь кабинета, слышу голос Аленки. Звонко поёт. Приоткрываю дверь.
— От чего на голове не растут цветочки? А растут они в траве и на каждой ко-о-очке, — старательно тянет она, с энтузиазмом внимающему Медведю.
Отталкивается от стола и запуская кресло по кругу, продолжая:
— Если волосы растут, значит их сажа-а-а-ют. Отчего же мне сажать их не разрешают? Хорошо бы сделать так — вж-ж-жик! — взмахивает рукой. — Срезал все кудряшки. На макушке красный мак, а вокруг ромашки!..
Стоя на останавливающемся стуле выразительно заканчивает она.
— Молодец! — кивает он ей.
— А конфетку?
— Конфетку?… — отодвигает ящики в столе. —
конфетки. Шоколадка сойдёт?
— Сойдёт! — радостно хлопает в ладоши.
— Что происходит? — обвожу взглядом представление.
— Ставишь ребенка на стул — он поёт, такая опция! Ты не знал?
— Да что-то подзабыл уже… — оттягиваю галстук.
Развешиваю штаны на батарее.
Пододвигаю Аленке маркеры и несколько листов бумаги.
— Порисуй пока.
— Что тебе нарисовать?
— Папу… — вздыхаю я. — Нарисуй папу.
Пристроившись рядышком, рисует непропорционального чудика с пышной рыжей шевелюрой.
— Это папа такой?!
— Да!.. — уверенно.
— Мм…
Периодически откусывает прямо от цельной плитки шоколада.
— Тебе можно шоколад? — на всякий случай уточняю я.
— Конечно же!.. — прикусывает язык от старания и скрипит маркером по бумаге.
Дверь в кабинет открыта. Из коридора — претенциозные интонации Брагина. Отчитывает кого-то.
— Куда делись вещь доки по делу Маменко? Это вам что — личные вещи — унёс-принёс?!
— Так… у нас следственный эксперимент был, товарищ Майор!
— Где запрос? Где моя подпись? Где протокол?
В ответ едва различимый бубнеж.
— Поскольку времени у меня мало, — решительно заходит он в наш кабинет. — Я вам тоже быстро объясню матом!..
Алёнка как суслик вытягивает шею, выглядывая из-за моего монитора.
Брагин спотыкается на полуслове.
— Нет, так невозможно работать! Ты мне рабочий процесс саботируешь, Айдаров, — обличающе тычет в меня пальцем. — Свободен! До понедельника найди ребенку няню, усёк?
— Усёк, товарищ Майор.
Бросаю все, начиная собирать Аленку.
— Медведев, прикроешь? Через час придёт свидетель, нужно чтобы подписал свои показания, — перекладываю к нему на стол бумаги.
— Разрулим, — кивает.
Засовываю Аленке в охапку куклу, шапку, пуховик и поднимаю её на руки.
Надо валить, пока начальство не передумало.
— Нет, ну был же нормальный отдел… — причитает Брагин с унынием глядя на меня. — Я ж сюда специально ни одной бабы не пустил. Нет! Наженились, расплодились…
— До свидания! — смотрит ему в глаза Алёнка.
— Держи конфетку… — достает ей из кармана.
Алёнка утягивает очередную, зажимая в кулак.
Выскальзываю за дверь.
— Дяденька ругался? — боязливо шепчет мне на ухо Аленка.
— Нет, — ухмыляюсь я. — Наоборот. Ты его очаровала.
Довольно морща нос затягивает шапку.
— Потому что я вся в маму — ше-де-враль-ная!
— Да уж… тут не поспоришь.
Глава 11. Кошка
Покупаю фрукты, сливки, сыр и йогурты. Кошка умирает без молочки.
Сижу в машине на парковке больницы. Алёнка уже извелась от нетерпения, но я торможу.
Что ей говорить?
Как убеждать?
В чем убеждать?!
Мы и в лучшие то времена все проблемы решали не разговорами, а сексом. А сейчас вообще как два инопланетянина с разных планет. Но только космос у нас теперь один на двоих, глажу по голове Алёнку. И нужно договариваться.
Кошкина — единственная женщина, которая меня может с разбегу добесить до неадеквата. И единственная — которую я хочу так, что теряю все тормоза и здравый смысл.
И на этой тонкой тропе, между двумя обрывами, я и балансировал. Но эквилибрист из меня хреновый. Я рухнул… убился… Кошка же, как обычно, реанимацией не озаботилась. Ей по душе только победители!
Принимаю ли я это? Нет… Не принимаю. Но с чего-то нужно начинать движение навстречу.
— Пойдём… — теребит меня Аленка.
— Пойдем! — пытаюсь взбодриться я и привести себя в доброжелательное состояние духа.
Внизу притормаживаем в аптечном киоске. По рекомендации фармацевта покупаю витамины и аскорбинки для Алёнки. В лифт очередь, и мы сворачиваем на лестницу.