Ее превосходительство адмирал Браге
Шрифт:
Не успел добраться до лестницы, как дверь наверху растворилась и навстречу ему вышла мичман Бекетова. Шинель в рукава не надела, набросила на плечи, а вместо фуражки на голове чей-то, - возможно, что и ее собственный, - лисий треух.
– Привет! – крикнул Виктор, он шел быстро, под толстыми подошвами ботинок скрипел снег, изо рта вместе со словами вырывались клубы пара. – Я к тебе.
– Привет! – откликнулась Варя, но Виктору решительно не понравился ее голос. Он был слабым, надтреснутым и глухим.
Взлетел по ступеням, обнял девушку, - разумеется, без эротического подтекста, а как старого товарища, - коротко
– Я тебя ждала. За мной!
Прошли в дом.
– Это тебе, - показал он ей тяжелый рюкзак.
– Поставь где-нибудь здесь, - обвела Варя плавным жестом просторное фойе. – Я потом заберу. Кофе со мной выпьешь?
– Выпью, - кивнул Виктор, устраивая рюкзак рядом с лестницей наверх.
Сейчас он рассмотрел мичмана во всех подробностях. Выглядела она неважно, и это еще мягко сказано.
«Да, - констатировал он мысленно, - укатали сивку крутые горки…»
– Очень плохо? – спросил, когда сели в буфетной к стойке бара.
– Было очень, - честно призналась девушка, - сейчас несколько лучше. Вроде бы.
– Ну, даст бог, лечение поможет. Она тебе реально помогла?
– Откуда ты?.. – всполошилась Варя.
– Елизавета Аркадиевна просветила, - объяснил Виктор. – Действительно сильная лекарица?
– Похоже, что так и есть, - с облегчением призналась девушка.
– Я знаешь ли, не устаю удивляться, сколько у Елизаветы Аркадиевны друзей и каких!
– Я уже обратил внимание, - улыбнулся Виктор. – Я здесь, в Кобоне раньше часто бывал. Когда еще в гимназии учился.
– Так ты, Витя, ее родственник? – спросила, тогда, она.
– Я - родня Рощиным, - объяснил Виктор, - но и то седьмая вода на киселе. Думаю, ты ей куда ближе, чем я.
– Возможно, но не суть! – отмахнулась мичман. – Ты, как вообще?
– Повоевал до ноября, потом отозвали в распоряжение управления делами Набольшего боярина. Там и служу. Занимаюсь новой техникой.
– Это, потому что ты испытатель?
– Это, потому что я не только пилот, но еще и флотский инженер.
– Как так? – удивилась Варя.
– Я учился на двух факультетах параллельно. На пилотажном и на инженерном.
– Ничего себе! – вскинула брови мичман. – И молчал!
– А что надо было хвастаться? – в свою очередь удивился Виктор.
– Нет, - пожала плечами Варя. – Но все-таки…
– Тяжело, небось, было? – спросила через мгновение.
– Непросто, - признал Виктор, вспомнив те сумасшедшие годы, - но дело прошлое.
– Что слышно от мужа? – спросил все-таки, сделав аккуратный глоток кофе.
– Воюет, - вздохнула Варя. – Пишет, сейчас затишье. Погода нелетная, то да се. Врет, небось. Но я его понимаю, сама то же самое написала бы, будь там хоть трижды Армагеддон.
– Да, - кивнул Виктор, соглашаясь. – Тут ты права. Писать близкому человеку в тыл та еще морока. И не написать нельзя, знаешь, что волнуются, и правды не скажешь. Зачем зря тревожить? А он у тебя мужчина правильный, ему не твоя жалость нужна, а твой душевный покой.
– Плохого не держим, - явно через силу пошутила мичман, и Виктор понял, что пора ему и честь знать.
Не выходит у них говорить так, как бывало говорили прежде. Ей отчего-то неловко, ему нехорошо. Наверное, должно пройти время,
– Это ведь твой рабочий телефон? – даже не поздоровавшись, спросила она.
И от ее голоса у Виктора случился мгновенный сбой дыхания. Он о ней думал все эти дни. И хотел бы, да не мог забыть. Не уходила она ни из его сердца, ни из его головы, потому что нежданная-негаданная встреча внезапно воскресила все те чувства, которые он к ней когда-то испытывал. Память тела к тому же. Но не только. Потому что Володе Селифонтову шесть лет, и он похож на Виктора, а не на своего официального отца.
Что тогда произошло? Виктор мог лишь предполагать, но знать наверняка, естественно, не мог. Вероятно, Настя залетела. То есть, не вероятно, а точно. Забеременела и… Виктор был слишком молод. Заканчивал гимназию и не имел, по большому счету, ни кола, ни двора, ни внятной профессии. Какая-то квартира в Ниене, убогий замок на краю земли, небольшой счет в банке – вот и все его состояние на тот момент. И Настя это знала так же хорошо, как знал он сам. Но у нее – при всей ее внешней взбалмошности, - был трезвый и невероятно практичный ум, в чем Виктор убеждался не раз и не два. Вот она, возможно, и решила, что выйти замуж за другого – благо кандидат давно уже обивал порог родительского дома, - не самая плохая идея. Тем более, что Селифонтов фигура знаковая: умен, талантлив, харизматичен и, как говорят великобританские супостаты, «гуд лукинг» [107] . Староват, конечно, для восемнадцатилетней девушки, но в их среде такие браки обычное дело. Сорокалетний полковник медицинской службы, профессор Военно-Медицинской Академии и заведующий отделением центрального армейского госпиталя – вполне мог себе позволить жениться на молодой и даже сделать вид, что невеста ничуть не беременна. Для Насти, которая отчего-то решила сохранить плод, это тоже был неплохой вариант. А что же Виктор? Похоже, в его прежней жизни такого с ним никогда не случалось, а в этой второй своей жизни он привык считать себя молодым парнем. И к идее, что у него есть сын, никакого определенного отношения пока не выработал. Но и равнодушным не остался.
107
Good looking – хорош собой.
– Это ведь твой рабочий телефон? – даже не поздоровавшись, спросила она.
– Да, - опешил от такого напора Виктор.
– А квартира, ты говорил, у тебя там же? – продолжила Настя, словно, не замечая абсурдности ситуации.
– Да, - а вот Виктор на что уж был по жизни резкий мужчина, пилот-испытатель, как никак, а не просто так погулять вышел, внезапно оробел и растерялся и все еще не знал, что сказать ей в ответ, поскольку толком не понимал, что происходит на самом деле.
– Я хочу к тебе.