Ее превосходительство адмирал Браге

Мах Макс

Ара не возражала ни против первого, ни против второго, которое не грех было бы и повторить, даже не дожидаясь следующей ночи, но утром за завтраком, - а за столом они оказались по случаю вдвоем, - кое-что все-таки прояснила.

– Летом пятьдесят третьего, - сказала, подливая Олегу кофе, - на базе Веселый Яр, ты против нашего с Леной участия в атаке, помнится, не возражал…

– Нашла, что сравнивать! – отмахнулся Шкловский. – Тогда была одна история, теперь – совсем другая.

– Между прочим, у нас тогда шансов выйти живыми из боя

было много меньше…

– Не от хорошей жизни, - попытался объясниться муж, но инициатива была уже полностью на ее стороне.

– А в этот раз, стало быть, мы с жиру бесились? – спросила, чуть прищурив глаза.

– Отчаянные времена, - кивнул Шкловский, - но не забывай, лейтенант, что тогда ты была чужой, незнакомой мне лично девушкой, да и приказ отдавал тебе не я. А сейчас, ты мне все-таки родная жена и будущая мать моего ребенка. Чувствуешь разницу?

– Чувствую, - согласилась Ара, - оттого и не спорила с тобой ночью, а дала высказаться «от и до», а потом еще и дала, - ехидно улыбнулась она мужу, - но это не значит, что у меня нет своего мнения.

– А, если честно?

– Если честно, - вздохнула Ара, - я вспомнила о том, что беременна только тогда, когда забралась в кокпит. Отменять вылет было уже поздно, тем более, что я никому ничего о своем положении допреж не говорила. Было бы как-то странно… Так что не гневись понапрасну и скажи спасибо, что дала высказаться…

Спасибо, он ей конечно же не сказал, но критику, видимо, принял и продолжать не стал, оставив возражения при себе. Но то Олег, а здесь и сейчас она предстала пред ясны очи крестной, и это был совсем другой случай. Адмиралу не возразишь и блох со своей шкуры на ее не перебросишь. Не на ту напала.

– Проходи, садись. – Коротко и неясно, однако делать нечего, Ара прошла и села в твердое кресло, установленное напротив стола. Села, вздохнула мысленно и стала ждать.

– Ну, ты и дура, крестница! – сказала, наконец, адмирал.

– Учусь у старших товарищей. – Вот те крест, она не собиралась дерзить, но характер в карман не спрячешь.

– А под арест за нарушение субординации? – спросила крестная.

– Вы начальник, господин адмирал, - легонько пожала плечами Ара. – Прикажете, сяду.

– Даже не знаю, что сказать, - дернула губой адмирал Браге, то ли сердилась, то ли, напротив, хотела улыбнуться. – Не знала бы, что ты мне не дочь, впору задуматься, как так вышло, что я не помню, когда это я умудрилась тебя родить?

– Вы, Елизавета Аркадиевна, извиняюсь сказать, блондинка, - прокомментировала Ара мнение крестной, - а я брюнетка. Про рост и цвет глаз, тем более, умолчу.

– Зато характером вылитая я, - покачала головой Браге. – Такая же дура, прости господи, стоеросовая! Но – воздела она к небу, вернее, к потолку, указательный перст, - в Себерии победителей не судят. Семь сбитых бомбардировщиков противника в одном бою – это, как ни крути, красивый результат.

«Но боя-то как раз и не было, утиная охота это была, а не бой!» – не согласилась

было Ара, но тут же и вспомнила, что, если даже это действительно была стрельба по уткам, то ее-то саму, получается, одна такая кряква едва не до смерти «ущипнула».

– Ладно, - поставила точку адмирал. – К делу. Во-первых, ты уж поверь, Варвара, но я устала за тебя волноваться. Сил моих больше нет! Поэтому, уж извини, но считай себя с этого дня списанной на берег.

– Возражения не принимаются! – подняла она ладонь, останавливая возможный поток жалоб и притязаний. – Пока не родишь, никакого пилотирования. Во всяком случае, ничего тяжелее геликоптера.

– А после? – осторожно поинтересовалась Ара. На самом деле, она спорить и не собиралась. Поняла посыл и приняла, как есть.

– Вот родишь, оклемаешься, тогда и поговорим. Все понятно?

– Так точно!

– Ну, вот и славно, - кивнула Адмирал. – Мы тут посоветовались и решили, будешь представлять отца в Военно-Техническом совете, ну и при мне «для особых поручений».

Ну, что-то в этом роде она и предполагала, так что ерепенится смысла не видела.

– Я остаюсь в Шлиссельбурге? – спросила вслух.

– Да, - подтвердила адмирал. – Пока здесь, а ближе к делу отправим тебя в Вологду. Есть возражения?

– Никак нет!

– Ну, ты еще каблуками мне щелкни для полного счастья! – неожиданно улыбнулась Браге. – Разговор у нас, Варвара, неформальный, поэтому без солдафонщины, пожалуйста!

– Хорошо, - кивнула Ара. – Извините, господин адмирал, больше не повторится.

– Так-то лучше. – Браге встала, потянулась, повела плечами. – Устаю сидеть, но раз надо, значит, надо.

– Я понимаю. – Ара действительно понимала. Знала, что Елизавета Аркадиевна, дай ей волю, до сих пор гоняла бы супостатов на «коче» или на каком-нибудь «коньке-горбунке», а она днями из кресла своего начальственного не вылазит. Долг сильнее фанаберии, где-то так.

– Кадровики, Варвара, пересчитали твои подвиги с учетом всех покоцанных тобой кораблей и совместных побед и пришли к выводу, что у тебя на данный момент ровным счетом двадцать шесть побед. Так что получаешь золотой значок «Аса».

– Служу Себерии! – вскочила Ара.

– Конечно служишь! – одобрительно кивнула адмирал. – И хорошо служишь, чего уж там! Да, сядь ты уже! Или нет! Постой минуту, чтоб два раза не вскакивать. К ордену тебя, Варя, представили, но чем именно наградят не знаю.

– Да, я…

– Да, ты! – усмехнулась Елизавета Аркадиевна. – К ордену не я представляла, без меня нашлось, кому за тебя порадеть. Вас всех представили. Я имею в виду, всех, кто вылетел той ночью на перехват. Жихареву твою, к слову, тоже. Чаю, знаешь, что ее пока трогать нельзя. Оклемается немного после операции, переведем сюда, в центральный госпиталь. Поправится, найдем применение…

– Ко мне помощником… - аккуратно вклинилась Ара.

– Голова у нее как? – сразу же заинтересовалась адмирал.