Её проклятие. Его Истинная
Шрифт:
– Скажи, зачем ты вместе с Хорезом в горы ходил? — внезапно спросил Холумер. — Песни звезд для тебя разве имеют значение?
– Там горные травы, — пожал плечами Ибнер, — да и от жены хоть на три дня сбежать. Дети ругаются промеж собой, а она заставляет их мирить да воспитывать.
Да он сам еще ребенок! Холумер вновь почувствовал неприятие. Сам он — человек одинокий. И намеренно таким оставался, чтобы семья не отвлекала от важных дел государственных. Лет ему, правда, еще немного, есть время передумать и наследство оставить. Но не до того сейчас. А глядя на Ибнера, и того меньше хочется женой
Куда симпатичнее ему Хорез, пусть его и называли порой безумным. Тоже одиночка без жены и детей, кажется, у него и родственников живых в Меелинге нет. И предан делу до глубин своей звездной души.
Что касается четвертого советника, графа Лидмора, с ним все понятно. Степенный мужчина, в годах уже. Преданный брат королевы и давний друг короля. Дитмору он словно второй отец. Особых магических успехов за Лидмором Холумер не замечал, но ведь граф — оборотень. И говорят, язык прочих зверей понимает. Заклинаниями владеет, но не как он, Холумер. Чернокнижник своим образованием гордился весьма. И считал, что силами его может превосходить разве что Хорез, недаром его как главного из советников воспринимают, хоть он и королю не родственник.
– Смущает меня знаешь что? — простодушно, как брату, сказал Ибнер. — Это все красиво, что с Меелингой происходит. Листики, цветочки. Но магические круги от нее пока что не расходятся. Будто она показывает: вот, ребятушки, я готова. И на том всё. Народ чудес ждет.
– Не все сразу, — снисходительно ответил Холумер, — столько лет она гасла, не может все кубарем завертеться. Вот после консумации посмотрим, какой расцвет начнется.
– Скорей бы уж, — вздохнул “зеленый”, — а что там за тигр внизу, по долине мчится?
Вот глазастый какой. Сумел же разглядеть, на таком расстоянии огромная кошка будто козявка оранжево-черная. Но тоже присмотрелся к бегущему зверю.
– Кажется, в сторону замка в горах двигается, — сказал чернокнижник, — не иначе, Дитмор напряжение сбрасывает.
– Странный он сейчас, — согласился Ибнер, — все ли в порядке с этой нареченной? Не выглядит кронпринц счастливым.
– В этом не сомневайся, — сухо отбрил его Холумер, — метку я своими глазами видел и заклинаниями проверял. Предреченная настоящая. А вот принц наш, видать, не нагулялся. Сложно ему перемены принять.
И мужчины проводили взглядами фигуру спешащего в замок хищника.
12.3
Дитмор всегда был человеком чести. Его так учили. Воспитание королевского наследника — долгий процесс и жесткий временами. Давно, в отрочестве, кронпринц услышал от одного из своих приятелей, графского сына, завистливое: “Ты же будущий король, тебе всё можно! Представляю, как тебя маменька балует”.
Вместо ответа юный Дит врезал глупцу в нос. За эту грубость он потом получил недельное послушание в придворной кузнице. Потому что монарх обязан быть дипломатом и доступно объяснить дворянину, что тот неправ.
– Разве ж это не было доступное объяснение, отец? – пытался защититься Дитмор. — Мне кажется, Марук бы иначе не понял.
– Ты и так через несколько лет ощутишь внутри себя зверя, — спокойно объяснил Арвер, — незачем и человеку твоему вести себя как тигр. Ты — будущий король. Пример для подражания. Зачем тебе подданные – неуправляемые хулиганы и разрушители?
На самом деле, Марук, вытирая кровавые сопли, понял, что сказал не то. Да еще и сын герцога Имлора, Дарек, поддержал Дитмора, сказав:
– Если тебя, Мар, не гоняют родители за любую провинность, чтобы вырастить достойного аристократа, то я Дита очень хорошо понимаю. Все эти церемонии, ограничения и правила, к которым нас приучают, порою бесят.
Дарека поставили в пример будущему властителю. Арвер посоветовал сыну обратить на него внимание и когда-нибудь сделать своим советником. Жаль, что в герцогском семействе магическая искра погасла как раз на новом поколении.
Где сейчас приятель детства, Дитмор и не знал. Несколько лет не виделись. Сейчас ему этот случай вспомнился сам собой, пока кронпринц мерил шагами свои хоромы. А потом решил, что хватит полы протирать, стоит подышать горным воздухом.
Зверь на этот раз ему откликнулся быстро, и вот уже прекрасный сильный хищник бежит по горной долине, огибая старую Меелингу по большой дуге.
Не хотелось ему приближаться к мистическому дереву, словно обидело оно его. Будто бы обязывало быть с той, к кому не тянет.
Но ведь Меелинга ни при чем, это в самом кронпринце что-то сломалось.
Добравшись до убежища, кронпринц обернулся мужчиной и мысли о чести вновь его захлестнули.
Он должен, он обязан. Сотни жизней зависят от него. Возможно, уже осень в королевстве будет наполнена торжеством магии. А следующим летом в королевских покоях раздастся крик новорожденного. Будущего великого чародея и самого сильного оборотня. Наследника Меелинги, одаренного огромнейшим уровнем магии. Разве может у них с Золиданной родиться иное дитя?
Как разорвать эту странную, случайную связь, которую его зверь установил со служанкой?
Мудрец сказал – двух истинных быть не может.
Почему же ты споришь, упрямый тигр?
Дитмору вдруг неудержимо захотелось к воде. До горной речки отсюда далековато. Место красивое, там часто гуляют влюбленные парочки. Стоят беседки, где можно посидеть, за руки держась. Надо как-нибудь пригласить туда и Золиданну. Невесту, нареченную. Будущую жену.
Повторяй себе это чаще, Дитмор. Она влекла его как женщина. Привлекательная, пылкая. В каждом аппетитном изгибе упругого юного тела — обещание наслаждения. В томных зеленых глазах страсть и вместе с тем вызов, который так хочется принять.
Но вслед за телом не откликалась его душа. И сильный, мужественный кронпринц чувствовал себя как девчонка. Чувств ему не хватает! Хотя для настоящего воина вполне и чувственности достаточно. Они родят славных детей и его долг мужа будет выполнен.
Дитмора вымотали эти мысли. Не привык он столько размышлять о женщинах. Снова обернувшись Зверем, вышел наружу. Потянул носом воздух и уверенно проследовал к реке.
Время еще было вполне для прогулок, даже Лоритал садиться не собрался. Зверь прибыл к реке Мелине, подбежав со стороны, где меньше народу ходит. Нечего пугать народ, это даже тигр понимал.