Ее темные крылья
Шрифт:
И я не жалею об этом.
То, что я не жалею, вызывает рвоту, потому что вина должна быть, а ее нет. Я будто потеряла не только Али и Бри, но и часть себя. Хорошую часть… и остался монстр.
Все из-за поцелуя.
Еще одно: я не могу соединить парня, с которым я целовалась, с существом, которое вышло из теней, окруженное ими, как плащом. Не могу соединить его холодный соленый рот и нежные пальцы с картинкой настоящего бога — еще и такого бога.
Он должен был стать местью. Частью ритуала. Поцелуй незнакомца, докажи, что ты выжила, иди дальше. Все так запуталось.
Больше ничего
Почему он забрал ее, а не меня?
Нет, я не серьезно.
Мне нужна помощь.
Лодка покачивается в море, со всех сторон один вид, и я устала. Вдруг я хочу только сжаться на дне лодки, пока все не закончится. Пока неправильное во мне не будет исправлено или мертво. Я стучу по панели приборов, в ответ волны бьют по лодке, качая ее, и я хватаюсь за руль, чтобы не упасть. Я не могу оставаться в море вечно. Я медленно разгоняю лодку, поворачиваю на запад, к Острову.
Когда я причаливаю, пристань все еще пуста, и я оставляю лодку Коннора там, ключ под рулем, и шагаю по городу, по переулкам, в последний миг поворачивая от дома к холму Линкея. Я выбираю долгий путь в обход, приближаюсь со стороны скалы, чтобы случайно не врезаться в похороны или кого-то еще.
Подниматься по тропе скалы сложнее, чем идти по дороге, и я потная и горячая, когда добираюсь до вершины холма, падаю на землю. Я смотрю на храм, потом дальше, на кладбище Острова: ряды потрепанных погодой могил и старых мавзолеев. Там нет людей, но слева вдали свежая горка земли, старые могилы с одной стороны, пустое пространство с другой, и мое сердце сжимается. Это конец. Я все пропустила, и все будут теперь на перидейпноне, выпивая за Бри.
Которая мертва. Из-за меня.
Я встаю и оглядываюсь через левое плечо на море, отчасти ожидая увидеть Подземный мир с Аидом на берегу, глядящим на меня. Но этого там нет, и его нет, только серый бушующий океан и тяжелое небо, сколько хватает взгляда.
Есть или были способы вызвать его, попросить о помощи, но все мрачные. Пост на неделю, потом съесть шесть семян асфоделя, вырыть яму в земле, лечь лицом в нее и постучать по земле три раза. Взять черного барана и принести в жертву в роще кипарисов в полночь в полную луну, и пока его кровь льется, кричать его имя. Можно было подождать, пока он придет скрытно на местный фестиваль, поцеловать его и подумать о желании. В школе не было таких учебников. Все могло быть иначе.
Вряд ли я могла поститься неделю, и я не знаю, где взять семена асфоделя. Я уверена, что на Острове нет черных баранов, и даже если бы были, вряд ли я смогу убить такого.
Ты убила свою лучшую подругу.
Стоп.
Да и что я скажу ему, даже если увижу его? Попрошу отменить все? Спрошу, почему он забрал ее? Спрошу, могла ли это быть я, но он передумал из-за поцелуя?
Один взгляд за плечо. Ничего.
Я поворачиваюсь к дому и замираю.
В земле передо мной один нарцисс. Он бело-желтый, как жареное яйцо, так мы с Бри звали их каждую весну, когда они расцветали.
Но сейчас ноябрь. И я уверена, что его там не было миг назад.
Я сажусь на корточки и смотрю на него.
Бри обожала их. Я выращивала их для нее, чтобы она могла заполнять ими старые стаканы и бутылки от молока в своей спальне, хотя миссис Давмуа переживала из-за пыльцы или привлечения насекомых или запаха застоявшейся воды.
Может, это знак.
Я срываю его.
И земля под моими ногами раскрывается, проглатывает меня целиком.
Я появляюсь в воде, теплой и зеленой, и паникую, барахтаюсь секунду, а потом вспоминаю уроки спасения жизни. Я отклоняюсь, давая себе парить, радуясь воздуху под моим плащом, потому что без него я уже тонула бы. Как Бри. Мои ботинки тянут меня вниз, и я медленно двигаю ногами, пока не достаю до шнурков. Я тяну за них, и они слетают, а потом я делаю перерыв, чтобы понять, что происходит.
Вода толкает меня, но я замечаю вечнозеленые деревья вдали, и все во мне сжимается, я понимаю, где я. Куда я прибыла. Нарцисс все еще зажат в моей ладони, и я отпускаю, надеясь, что меня выплюнет на холм Линкея, но волны толкают его к моей щеке, и я снова хватаю его.
Я поворачиваю голову и смотрю на берег. Думаю, я доплыву.
Приходиться бороться с потоком, пока я плыву, мои ноги находят дно, и я бреду по резкому склону к берегу. Когда я добираюсь, я устала, одежда тяжелая, мокрая, липнет к коже. Я падаю на гальку, камешки впиваются в ладони, колени и голени.
Потом я слышу шаги, громкие на камнях. Они останавливаются за мной, и я готовлюсь к его голосу. К его ярости.
— Так-так, я должен был проверить, проглотила ли ты его. Хотя я не думал, что ты прибудешь сюда, не проглотив. Ты снова смогла меня удивить.
Я смотрю на хитрое улыбающееся лицо Гермеса.
12
ГИБРИД
Он в том же белом одеянии, что и во сне, или что это было, но теперь его кожа сияет не тускло, а как жидкий металл на его мышцах, когда он скрещивает руки, играя неодобрение, судя по его улыбке. Даже в тусклом свете Подземного мира он яркий, мне приходится щуриться и быстро моргать, глядя на него.
— Что ты тут делаешь?
Несмотря на его слова, он не удивлен мне. В его лице что-то радостное, знающее.
«Не доверяй ему», — я напоминаю себе, что случилось, когда я видела его в прошлый раз. Он — бог воров и лжецов.
— Не знаю, — выдавливаю я, поднимаясь на ноги, вода льется с моей одежды.
Его улыбка становится шире.
— Ты приплыла сюда?
— Я сорвала цветок, — я подняла мокрый нарцисс. — И земля открылась подо мной, а потом я оказалась в море.
— Не море, милая Кори. Стикс.