Ее тысяча лиц
Шрифт:
– Всего лишь царапина.
Я закусила губу. И отвела его в полевой госпиталь на перевязку. Я не стала даже поправлять волосы. Мне было все равно. Плевать. Мне хотелось кричать о том, что он вернулся. Я ждала, пока его перевяжут, а Аксель посматривал на меня поверх головы склонившейся над ним медсестры. Его глаза сверкали, как сапфиры. Что-то происходило в его голове. Я не могла определить, что именно, и это заводило еще больше.
Глава седьмая
Если
Он не ощущал разницы в возрасте, не ощущал, что их роман в любой момент может оборваться: он может погибнуть, Перо может уехать – ему было плевать. В девятнадцать лет Грин чувствовал себя бессмертным и фактически был им. Через раз возвращаясь с задания с простреленной конечностью, он все время плясал на том самом волоске, который отделял его от смерти, и смеялся над своей судьбой. И даже последующее расставание с Анной, возвращение в Треверберг и погружение в незнакомую для него гражданскую жизнь отвергнутого сына, стажера и студента не повлияли на Грина так, как события последних лет.
Сначала Энн. Потом смерть Анны. Образы двух женщин, которых он впустил в свое сердце, сплавились в пульсирующий комок, который жег грудь, уничтожая остатки чувств. К обеим.
Стоя у огромной белой доски и пожирая взглядом последнюю фотографию Анны Перо, Грин думал. Она практически не изменилась. Прошло почти пятнадцать лет, а она не изменилась. Чуть больше морщинок в уголках глаз, чуть трагичнее изгиб губ. Она следила за собой, маниакально ухаживая за кожей лица и тела, изнуряя себя тренировками, уделяя массу времени питанию и витаминам. Может, благодаря этому даже тогда, на базе, она выглядела молоденькой девчонкой. С портрета на него смотрела молодая женщина… которой исполнилось сорок пять. И она выглядела так, как будто приехала в Треверберг за Нобелевской премией и никак не меньше. Лорел еще не прислала ему расшифровку интервью, которое дала ей Перо. Ей нужно было время, чтобы подготовить статью. Просить придержать материал детектив не стал, но потребовал, чтобы она предоставила ему текст до публикации. Просто потому, что все, сказанное Анной, имело значение. Для него всегда имело значение то, что она говорила.
В дверь постучали. Грин посмотрел через плечо и встретился взглядом с черными глазами молодой девушки. Она заглянула в кабинет, смущаясь, но не теряя лица.
– Офицер Розенберг, – отозвался Карлин. – Входите, входите. Это детектив Аксель Грин. Детектив, это Адарель Розенберг, моя ученица.
– Добро пожаловать в следственную группу, Розенберг, – отозвался Грин и вернулся к созерцанию портрета. – Что думаете?
– Доброе утро. Детектив. Доктор.
Аксель услышал, как она закрывает за собой дверь и идет по кабинету. До него донесся тонкий цветочный аромат духов.
Грин не любил цветочные запахи. Они создавали иллюзию невинности и чистоты.
Ада опустилась на один из стульев, достала папки с бумагами и блокнот с остро заточенным карандашом. Аксель вернулся, опустился в кресло и наклонился вперед, уперев локти в столешницу.
– Ты хочешь начать обсуждение или дождемся коллег? – спросил Марк.
Интересно, он осознанно или бессознательно защищает ученицу от Грина? Аксель посмотрел на часы. И в это мгновение в дверь снова постучали. Кор и Тресс заняли свои места. Артур поставил перед коллегами чашки с кофе, Кор раздал всем копии предварительного отчета о вскрытии. Грин молча кивнул, принимая и то и другое, и поспешно открыл документ. Открыл раньше, чем
– Доктор Даниэль Кор – руководитель отдела судебной экспертизы. Артур Тресс – руководитель отдела криминалистической экспертизы. Кстати, с повышением. Адарель Розенберг – ученица Карлина. Доктора Карлина вы все знаете. Теперь, когда с формальностями закончено, – продолжил он, не дожидаясь, пока все посмотрят друг на друга и кивнут, при этом на Кора Адарель не смотрела, – предлагаю не терять время и начать работу. Приказ о вашем включении в группу будет подписан сегодня. Доктор Кор, благодарю вас за то, что пришли. Обычно ваша братия не вылезает из морга и с мест преступления.
– Каждый нуждается в разнообразии, – сказал судмедэксперт, старательно отводя глаза от стажерки, и улыбнулся. – К тому же ситуация занимательна.
Грина эта холодная война взглядов раздражала, но поднимать вопрос о том, почему между очередной стажеркой и матерым сотрудником управления, который старше ее в два раза, пробежала кошка, он не собирался. Все его мысли, силы, намерения, все его устремления сейчас связывались с расследованием, пробуждая того самого Грина, которого так высоко ценило руководство. Если чужие ссоры начнут влиять на работу, он вмешается.
– Ну, порадуй нас, Даниэль, – ухмыльнулся Тресс, делая большой глоток кофе. – Что ты раскопал?
– А вы просветили дом люминолом? – задал встречный вопрос Кор. – Нашли пятна крови?
– Нет. – Артур покачал головой с некоторым сожалением. – Сегодня, скорее всего, к вечеру. Наши там еще работают. Дом огромный. Почти полная копия того, в котором вы нашли первых жертв Инквизитора.
Карлин поднял на него задумчивый взгляд.
– Опять особняк, опять старая половина, опять инсталляция, – сказал он.
– Инсталляция, да не та, – с мягкой улыбкой возразил криминалист. – Да и ремонт в доме другой – современный. Мы запросили инженерные документы, схемы дома у фирмы-владелицы. На вид ремонту не больше пары лет. Следов естественного износа нет – делаю вывод, что на постоянной основе здесь никто не жил. На месте преступления обнаружен рекламный буклет, дом сдавался для фотосессий и высокопоставленных гостей: политиков, деятелей искусства и науки. Общая площадь – чуть меньше тысячи квадратных метров. Два этажа. За минувшие неполные сутки мои люди успели собрать материалы только с трети пространства. У нас сотни отпечатков пальцев, образцы волос. Мы должны закончить первый этап работы, каталогизировать улики – и только после этого начнем заливать дом люминолом. Тут еще вопрос, даст ли Старсгард согласие на полное исследование всей тысячи квадратов. Надо локализовать поиски.
Грин потер переносицу.
– Задача ясна. Спасибо. Доктор Кор, что скажете?
Судмедэксперт без улыбки посмотрел на детектива. В отчет заглядывать он не стал, даже папку не открыл.
– Женщина, сорока – сорока пяти лет, белая, волосы светлые, глаза голубые. Причина смерти – асфиксия. Так как на шее нет повреждений, предположительно убийца задушил ее подушкой или чем-то похожим. Тело жертвы тщательно вымыто с использованием геля для душа с оливковым маслом. На ней нет волокон, жировых выделений, нет посторонней ДНК. Она девственно чиста. Следов насилия нет, при этом у жертвы в последние сутки, предположительно, был половой акт, после которого она не принимала душ. Во влагалище найдены подсохшие следы естественной смазки, и предполагаю, что спермы. Образцы отправлены на экспертизу. На волосы нанесен фиксирующий лак. Кожа лица обработана с помощью тоника. Лицо срезано неумело с врачебной точки зрения, но поразительно ловко с точки зрения обывателя. Скорее всего, убийца тренировался, но он точно не врач.