Её волосы
Шрифт:
Убивать.
Может, это и неправильно, но ему было ужасно хорошо. Именно в такие моменты архангел чувствовал ни с чем несравнимую эйфорию, с которой совсем не хотелось расставаться. Подобное с ним произошло после присоединения к Аду.
В Раю же он был несчастен.
Но это в прошлом.
Сейчас у него новая жизнь.
Счастливая, радостная, хорошая, та, которой ему не хватало все эти годы, проведённый в таком неприятном и даже противном облачном городе. И возвращаться «домой» он был не намерен. Вечно горящая Преисподняя уже приняла
Которые теперь были чёрными.
Неприятный апах палёных перьев он не забыл, да и вряд ли сможет когда-нибудь забыть. Цвет крыльев значил для падшего ангела слишком много, чтобы его так просто игнорировать. Это было напоминанием.
Горьким напоминанием.
Теперь он не ангел, сейчас он демон. И ненавидит Рай так же сильно, как и его новые сородичи. Правда, у него были более весомые причины, нежели у всех остальных. И они всегда были с ним, за спиной, не давая ничего забыть.
— Сука, ты что, блядь, делаешь? — недовольно крикнул Жадность.
— Отъебись, — практически сразу отозвался Люцифер.
Ему было плевать на своего «напарника». Массовые убийства доставляли ему столько же удовольствия, как и секс с Похотью. Это приносило неимоверную эйфорию, которую хотелось ощущать снова и снова. В такие моменты он был по-настоящему счастлив, как и рядом с ней.
Именно в подобные моменты падший ангел не жалел, что отказался от Рая. Только в новом доме можно было получить удовольствие от использования своей силы, только в Преисподней это всегда одобряли.
Не то, что на Небесах.
Не делай то, не делай другое… Полная скука. Это никогда его не устраивало, поэтому он оттуда и сбежал. Ему хотелось дышать в полную грудь, а не подчиняться глупым правилам, которые нужны одному-единственному существу.
Богу.
Его, Люцифер ненавидел так же сильно, как и Дьявол. Наверное, именно поэтому они так быстро и сошлись. Из-за схожести. Подобное притягивается к подобному. Так все говорят По крайней мере, в Аду. И он в это верил.
Искренно, сильно, смозабвенно.
Как люди в Господа.
От упоминаний о нём тошнило.
Кости легко ломались.
Даже слишком.
Ему хотелось получить, как можно больше удовольствия, растянуть его. Привык жить с Грехами. Гневом, Гордыней, Похотью, Завистью… Все Семеро были по-своему прекрасны, и расставаться с ними не было ни сил, ни желания.
Они великолепны.
Жадность посмотрел на него.
Буквально на секунду.
И усмехнулся.
Хищно, самодавольно, отчасти даже радостно. Он всё видел, он всё чувствовал, он всё понимал. Потому он и Грех. Как говорил Сатана, всё они особенные. Лучшие. И все Семеро в это верили. И как тут не верить, если это правда?
Хоть Владыка Тьмы и был де-юре главным, но вот де-факто… Правителей у Ада бло куда больше. Без частей своей прогнившей души, как любил выражаться он сам, не мог ступить и шага, что развязывало им руки и давало неограниченую власть, которой они
Иначе быть не может.
Всех это устраивало.
В особенности Семь Смертных Грехов. Никто не хотел терять свой статус. Их вполне устраивало нынешнее положение дел, при котором они легко управляли другими демонами посредством Дьявола. Да и иметь под колпаком Люцифера было очень хорошо, а подчинялся он только ему.
Да и ели бы не Владыка Тьмы, то они бы не смогли держать вместе. Весь бы Ад непременно развалился, а вот он был тем недостающим связующим звеном, находиться рядом с которым нравилось абсолютно всем.
Люцифер не смотрел на напарника. Не видел смысла. Как и Жадность. Они просто выполняли свою работу. Убивали людей. С упоением. По одной простой причине — им так приказал их Господин.
Сатана.
***
Эмилия уверенным и размеренным шагом двигалась вперёд, не смотря по сторонам Пыталась показать внутреннюю силу, которой ей сейчас так не хватало. Она могла позволить себе быть слабой только перед двумя людьми, а перед остальными не имеет права это делать.
Только не она.
Только не Герой.
Когда её позвали к архиепископу, девушка не знала, что делать. Такого раньше никогда не было. Она всегда всё делала правильно, ни разу не нарушала правил. И из-за сложившейся ситуации в груди похолодело и лёгкие с сердцем сжались в одну маленькую точку.
Казалось, весь её мир вот-вот рухнет. Новый мир. Она и так когда-то потеряла свою семью, и сейчас сложившаяся ситуация не сулила ничего хорошего. Вдруг церковь решила ни с того ни с сего избавиться от неё?
Что тогда?
Юстина поклонилась.
Того требовали правила.
Как и её нынешнее внутреннее состояние. Хотелось доказать, что она делает всё правильно. Ей было жизненно необходимо получить одобрение со стороны. Сама себе его дать она не могла. Не сейчас, когда, возможно, от неё хотят избавиться раз и навсегда.
То, что было её страхом.
— Позвольте Вас поприветствовать, — сказала она.
Эмилия не решалась поднять взгляд на мужчину. Не позволял неимоверный страх, который сжигал всё внутри. Да и необходимость всегда придерживаться правил заставляла так поступать. Но первое… Отыгрывало более важную роль, нежели второе.
Всё-таки она человек.
Обычный человек.
— Здравствуй, Герой Эмилия, — не спеша произнёс архиерей. — Ты знаешь, о чём я хотел с тобой поговорить? — он смотрел на неё из-под слегка прикрытых век.
— Нет, — коротко ответила девушка.
— Жаль, — сухо сказал священнослужитель. — Но это поправимо. У меня есть для тебя задание.
— Какое? — её голос едва заметно дрогнул.
Юстина боролась с желанием поднять взгляда своего собеседника и сбежать отсюда как можно скорее. Наверное, сейчас она впервые не понимала своих чувств, если не считать своих странных снов, объяснения которым не могла найти до сих пор. Думать о них в данный момент было непозволительно.