Её звали Делия (ещё одна отходная жанру ужасов)
Шрифт:
— Ну что ж, у меня получилось D-E-L-I-A. Идеально... — вырвалось у Гэлбрайта.
Инспектор попробовал эту фразу на языке и случайно обнаружил, что оба его последних слова — «Делия» и «идеал» — состояли из одних и тех же букв, только расположенных в разной последовательности. «Одно лучше другого», — выдохнул он. Теперь Гэлбрайт не сомневался в том, что таинственный автор письма совершенно точно имел в виду именно эту девочку. Но какой во всем этом мог быть смысл? Это что, было лишнее напоминание для инспектора? Неизвестный автор призывал Гэлбрайта восстановить справедливость во имя покойной дочери фармацевта? По
— Возможно, суть следует искать не в морфемике, а в арифметике, — тихо сказал инспектор.
Предчувствие подсказало ему, что если он сложит цифры, то загадка разрешится сама собой. Он боялся ошибиться в своих расчетах, поэтому обратился к таксисту.
— Извините, у вас есть калькулятор? — кротко спросил он.
— Хотите посчитать, сколько денег вам переведут через месяц? — весело сказал водитель и открыл бардачок.
— Что-то в этом роде, — Гэлбрайт решил поддерживать беззаботный тон разговора.
— Если не секрет, на что вы их потратите? — спросил водитель, роясь в вещах.
— На праздники, конечно, — уклончиво ответил инспектор
Водитель тем временем продолжал искать то, о чём его просил пассажир. Наконец он вытащил из самых глубин бардачка небольшое электронное устройство.
— Просили? Держите, — и он протянул полицейскому Casio fx-7000G.
Инспектор повертел в руках серебристый калькулятор. У этого видавшего виды устройства был маленький зелёный экран и пять рядов крошечных кнопок.
— Если бы вы только знали, сколько денег я потратил на его покупку... — сказал водитель с неожиданной теплотой, и впервые в его голосе послышались нотки грусти.
«Не надо было спешить с покупкой продукта, когда его только выбросили на рынок», — подумал Гэлбрайт, сосредоточившись на устройстве. Значит, D-E-L-I-A. Инспектор сверился с картонкой — оказалось, что это слово, будучи выраженным в цифрах, трансформировалось в 04-05-12-09-01. Гэлбрайт начал тыкать в маленькие кнопки калькулятора.
— Какую операцию мне следует выполнить в первую очередь... — спросил он себя, имея в виду операции математического, а не криминального характера.
Для начала он решил вычесть цифры. На матово-зеленом дисплее Casio fx-7000G высветилось «-23». Отрицательное число ничего не значило для инспектора. Затем он решил произвести сложение. Он получил цифру «31». «Это уже имеет смысл», — подумал инспектор. Например, ему самому шёл тридцать один год...
— А что, если я сложу оба этих ответа? — решил Гэлбрайт.
Он набрал на калькуляторе «-23+31». Результатом было число «8».
— Восемь... Делии было восемь лет, когда Джо встретил её... — пробормотал полицейский, словно в трансе.
Да, подумал Гэлбрайт, неспроста один немецкий ученый говорил как-то о том, что математика — царица наук...
— Возьмите, — он протянул калькулятор его владельцу.
— Ну как, удалось узнать, сколько потратить на праздники? — шутливым тоном спросил водитель, убирая электронное устройство в бардачок.
— Скажем так, я сильно стеснен в средствах, — улыбнулся Гэлбрайт в ответ.
— С чего это вдруг? — в голосе водителя слышалось удивление.
— Честно говоря, я не горю желанием работать, — инспектор смущенно опустил глаза.
— Ладно, я понял вас, — кивнул ему водитель и вернулся к управлению.
Гэлбрайт, который несколько устал от решения математических задачек, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Уже без калькулятора в руках он просто ради забавы перевернул число «тридцать один» (31). Результат невольно вызвал у него усмешку — потому что число «тринадцать» (13), которое у него вышло, славилось тем, что порождало вокруг себя нездоровый ажиотаж. Забавно, думал Гэлбрайт, когда чрезмерно впечатлительные люди боятся пекаревой дюжины, не в последнюю очередь из-за того, что в свое время какие-то шарлатаны породили некий культ, который по своей сути нужен был только для того, чтобы вселять страх в души глупых и необразованных людей. И, как отметил инспектор, эта миссия по отуплению народа увенчалась успехом — ибо этот крайне нелепый по своей сути культ со временем не только не был погребён во глубине веков, но, напротив, его отголоски проникли во все сферы жизни людей и стали такой же неотъемлемой частью культуры, как, например, субкультура хиппи.
Гэлбрайт подивился тому, как люди позволяют забивать свои головы подобной чепухой, и подумал о том, что если бы этим шарлатанам довелось услышать о происшествии с бедняжкой Делией Йонс, то они, что было весьма вероятно, немедленно назвали бы её кем-то вроде ведьмы, повесили бы на неё все смертные грехи — в общем, превратили бы историю о редком медицинском случае в какую-то идиотскую мистическую сказку, которая вызывала бы недоумение у любого мало-мальски образованного человека.
— Я не могу придумать худшего поступка, чем демонизация маленького ребёнка, — печально вздохнул Гэлбрайт.
Институт профессора Макото
Погрузившись в невесёлые размышления, инспектор не заметил, как машина вдруг остановилась.
— Мы уже на месте, господин хороший! — весело сказал ему водитель.
Гэлбрайт оторвался от своих мрачных дум и посмотрел в окно. Снаружи простиралось заснеженное поле, которое шло аж до горизонта. Тут и там между сугробами торчали редкие деревца.
— Вы уверены, что мы прибыли по правильному адресу? — недоверчиво спросил таксиста полицейский.
— Думаете, я обманываю вас? — обиженно сказал водитель.
Инспектор решил не вступать с ним в пререкания и открыл дверь. Сильной метели не было, но редкие снежинки продолжали кружиться в воздухе. Было бы безумием выходить на улицу в такой лёгкой одежде, но Гэлбрайта, который пребывал в каком-то странном, отрешённом состоянии, это больше не волновало. Выйдя из машины, он сделал два шага вперед и вдохнул свежий воздух. Порыв холодного ветра взъерошил его волосы.