Её звали Карма
Шрифт:
– - Скорее!
– кричал Тамир.
– Она уже близко.
Только Нибиуа помог Карме забраться в шлюпку и уже начал забираться в нее сам, как акула разинула пасть как раз под его ногами. Выдвинувшиеся челюсти сомкнулись и над девственно прекрасным океаном раздался душераздирающий вопль. Прозрачная зелень океана вмиг окрасилась от кровавого фонтана. Багровое пятно быстро расползалось вокруг лодки. От страха и жуткого крика Набиуа Карма потеряла сознание и распласталась на дне лодки, а морские разбойники, вцепившись в эфиопа, стали тянуть его в шлюпку, не давая ему свалиться в воду. Лодка грозила перевернуться. Мурад схватил
Спасателям сверху кинули веревочные лестницы. Те зацепили шлюпку канатами, а сами полезли на борт по веревкам, оставив в шлюпке окровавленного Набиуа и потерявшую сознание Карму.
Вытащив на палубу женщину и раненного, капитан распорядился отнести Карму в его каюту, а для Набиуа притащить полную кружку тростниковой водки.
– - Ты - настоящий морской волк, - Арджун склонился к Набиуа и похлопал его по плечу.
– После такого испытания, ты заслуживаешь восхищения.
Захмелевший от водки Набиуа расслабился, лежа на палубе с окровавленным обрубком ноги и тихо постанывал.
– - Арджун, - обратился он к капитану, когда тот поднялся с колена, намереваясь отойти от него.
– - Да, я слушаю.
– - Отдай мне Карму.
– - Отдать тебе Карму?
– переспросил он.
– Что ты будешь с ней делать, Набиуа, ты же евнух?
– - Ну и что. Не продавай ее, - прошептал эфиоп.
– - Предоставь это мне, - холодно произнес Арджун.
– Отнесите его в кубрик, пусть отдыхает.
– - А что делать с Авинашем?
– поинтересовался Тамир.
– - Ты хотел сказать: с тем, что осталось от Авинаша... А как ты думаешь?
– строго спросил капитан.
– - За борт его, - догадался Тамир.
– Пусть акула продолжит трапезу.
Арджун промолчал, поведя бровью, и развернувшись, направился к себе.
***
Карма все еще без сознания лежала на постели капитана. Расплетенная коса волнистыми влажными прядками разметалась по пестрому покрывалу. Мокрая одежда облепила тело девушки, и сквозь тонкую материю блузы с юбкой, виднелись ее груди и бедра. Одна рука безвольно лежала на постели, другая покоилась на обнаженном загорелом животе.
Арджун долго любовался ею. Казалось, она безмятежно спит. Он присел на край постели и, склонившись над девушкой, стал разглядывать ее.
Что ей дает силы так сопротивляться? Откуда в ней столько энергии и упорства? Она жаждала жить, хотя и не осознавала этого. Но все ее поступки, все слова говорили об этом. Даже прыжок в океан был не отчаянием, а дерзкой попыткой освободиться любым путем. Как она хороша. Капитан вглядывался в черты Кармы. Выбившийся локон колечком прилип к ее лбу. Небольшой рот был приоткрыт, и розовые пухлые губы влекли к себе. Арджун слегка коснулся их указательным пальцем, провел по их контуру, погладил девушку по щеке, шее, заправил выбившийся локон ей за ухо, тыльной стороной ладони провел по руке, что лежала на животе, и, наклонившись еще ниже, коснулся ее губ своими. Сейчас Карма казалась такой безобидной и кроткой. Он еще раз поцеловал ее в бледную щеку и стал спокойно ждать, когда она придет в себя.
– - Как мне сказать тебе, что ты похитила мое сердце?
– тихо проговорил Арджун, глядя на беспомощное создание, распластавшееся у него на кровати.
– Зачем ты вторглась в мою душу? Она вновь ожила, и теперь ей хочется человеческого тепла. Я влюбился, как юнец, а ведь мне уже тридцать шесть. Я стар, как этот мир. Вся команда чувствует, что ты изменила меня. Я уже не тот хладнокровный и жестокий Арджун, который без сожаления отправлял на тот свет десятки людей, грабил корабли, крал чужих женщин, чтобы, надругавшись над ними, потом без жалости продавать в рабство, - он перестал вглядываться в Карму и устремился взглядом через открытое окно в морскую даль, продолжая сидеть на краю постели.
– Мне страшно сказать тебе о своих чувствах. Я нарочно обижаю тебя, бью и мучаю, потому что сам испытываю адские муки. Видя тебя, я не могу позволить себе прикоснуться к тебе, поцеловать тебя, вдохнуть аромат твоих волос, твоего тела...
Карма открыла глаза, но продолжала неподвижно лежать, слушая его откровение.
– ... Если бы я только захотел, то взял бы тебя силой в первую же ночь на корабле. Но если бы я себе это позволил, мне бы пришлось делить тебя со всей командой. А я не хочу тебя ни с кем делить. Не хочу, чтобы еще кто-то прикасался к моей девочке. Я не знаю, как мне быть дальше. Я чувствую, что схожу с ума... Эта акула...я так испугался, что она разорвет тебя. Что же мне делать? Что? Если бы ты стала моей, я отдал бы тебе все, чем владею. Все богатства! У тебя были бы служанки, наряды, украшения. Такие, каких нет у Махараджей. Ты купалась бы в роскоши. Но я не могу набраться смелости предложить тебе это, - он развернулся и глянул на нее.
Карма быстро закрыла глаза и зашевелилась, будто начала приходить в сознание. Она глубоко вздохнула и снова открыла глаза. Огляделась.
– - Я жива?
– - Да, - сухо ответил Арджун, будто и не было страстного признания.
– - Где я?
– - В моей каюте.
Девушка взглянула на капитана и села на кровати, прижав колени к груди.
– - Что ты теперь со мной сделаешь?
– печально спросила она.
Арджун молча посмотрел ей в глаза и тяжело вздохнул.
– - Неужели твоя душевная рана на столько глубока, что ее не исцелить никаким эликсиром?
– спросил он, продолжая сидеть на кровати.
– - Нельзя нарастить то, что однажды уже отсекли, - пояснила Карма.
– - Но может стоит попробовать оживить?
– - Не стоит.
– - Карма, прошу...
– - Не надо, Арджун, - оборвала она его порыв.
Капитан поднялся с постели и отвернулся, пытаясь погасить нараставшую внутреннюю борьбу. Что-то мучило его. Он сделал пару шагов к окну, потом резко развернулся и рванулся к Карме, навалившись на нее сверху.
– - Что ты делаешь со мной!
– взволнованно прошептал он хриплым голосом, заглядывая ей в глаза.
Та продолжала молчать.
И тут в порыве страсти Арджун одним молниеносным движением сильных рук разорвал на ней блузку, и, любуясь девичьей грудью, несмело коснулся ее соска языком. Его сердце колотилось с такой силой, что, казалось, этот стук раздавался на всю каюту... Но, увидев в глазах Кармы застывший ужас, глядящий мимо него куда-то в потолок, он закусил губу и вдруг откинулся на постели рядом, также уставившись в потолок.
– - Уходи, - наконец выдохнул Арджун.
– ... Пока я не передумал.