Эффект Эхо
Шрифт:
Оказавшись в постели, Вера Артуровна поохала, покряхтела. Заняв удобное положение, приподнялась на локте.
— Спасибо Вам, дорогие мои…. — услышала Оля знакомый шамкающий голос.
Павел Михайлович погладил ее по руке.
— Да полно тебе, мать, Все хорошо. Идешь на поправку. Сердце как у младенца, ни шумов, ни аритмии…
В этот момент распахнулась дверь палаты и со словами:
— Ну и где наш Божий Одуванчик? Бегать будет? — через порог шагнул …Антон.
Ольга вжалась в стену, совершенно забыв о дыхании. Что он тут делает? — мелькнула глупая, по сути, мысль. Потому что ей на смену спешило воспоминание — «Я врач, мало того, реаниматолог. Недалекой
Молодой врач, похлопав по карманам халата, достал стетоскоп, присев на стул рядом с кроватью Веры Артуровны, приподнял одеяло, осмотрел ее загипсованную ногу, заклеенную рану на лбу, осторожно коснулся ребер, оттянул вниз веки, тронул на шее пульс. Повернулся к Павлу и расплылся в улыбке.
— Ну что, Самоделкин, мы сделали это?
— А то! — потер руками Пал Михалыч.
Через мгновение Антон заметил распластавшуюся по стене Олю, и улыбка медленно стекла с его лица.
Неподдельное изумление мелькнуло в глазах, высветился тот же вопрос — «а что ты здесь делаешь?», не получивший вразумительного ответа.
Но замешательство врача длилось недолго.
Уголки рта дрогнули, приподнялись, глаза осветила искренняя радость.
— Оля? Какими судьбами?
Воспоминание 3. Ностальгическое
— Лофтус холл говоришь? Да я тебе миллион мест назову, где эктоплазма без спроса гуляет. В одной Москве их с дюжину. Кот с Тверской, призрак из Пушкинского, Сухарева башня — учти, я только начала перечислять, — нахмурив лоб, Марина усердно загибала пальцы, — дом Берии, дом на Набережной, на Котельнической… Оля, ты меня слушаешь?
— А? Да, конечно, — Ольга встряхнулась, гоня сладкое наваждение. Отвлекаясь от воспоминаний о вчерашнем вечере, взглянула на коллегу.
Марина пила чай, аппетитно похрустывая сушками. (До шести можно, потом ни-ни!) И попутно вещала об аномальных зонах столицы.
Кто бы мог подумать, что мажорная девочка, завсегдатай московских клубов всерьез интересуется чертовщиной и ей пальцев на руках не хватит для перечисления сомнительных достопримечательностей.
— Не говоря уже о Куркинском монахе, которого ни в коем случае нельзя окликать и о крысах в метро. Один мой знакомый рассказывал…
— Если бы ты их вчера видела, — Оля нечаянно перебила коллегу, — появились ни свет, ни заря, словно с театральных помостов спустились, доиграв на бис «Моя невеста — привидение». Я еле сдержала улыбку. Мужчина — выдохшийся клоун с моделированной челюстью. Помнишь Пенивайса из фильма Оно? Такие же спиленные зубы. Мерзкие, желтые. И лишь мутные глаза нарика ломают эффект! Она же — вылитая мисс Адамс. Змея в человеческом обличии. Думаю, местные погосты они уже излазили, а призраки в центре и за МКАДом у них в списке контактов…., — голос Ольги жил отдельно, а воспоминания продолжали идти фоном, мешая сосредоточиться на разговоре.
Она сменила тему.
— Послушай, а что тебе больше всего привлекает в мужчинах, руки, попка (смутилась) или внешность? На что ты в первую очередь обращаешь внимание?
Марина замерла с откушенной сушкой во рту. Закашлялась.
— О поворотах сюжета принято заранее предупреждать! — сделала большой глоток чая, с трудом проглатывая застрявший кусок, — сейчас подумаю.
Брови ее взлетели, глаза мечтательно прищурились. Через секунду Ольга без труда разглядела сотканный девичьим воображением образ идеального
— Руки, и только руки, потом лишь я посмотрю на лицо и в последнюю очередь оценю форму ягодиц.
Ладони должны быть сухими, жесткими, пальцы правильной формы с красивыми лунками, и главное — венки. Обожаю, когда венки на коже выступают, до дрожи люблю! — послышалось утробное мурлыканье размякшей на солнце кошки.
— Точно, мне тоже такие нравятся. Фактурные. А если руки в порядке, попка упругая… наверное (Оля покраснела не на шутку), лицо — ну, не скажу, что глянцевая внешность, но достаточно симпатичное. А главное интеллект. Мозг! Слово с большой буквы. Вот первичный признак настоящего гетеросексуала. И когда все компоненты смешиваются в равных пропорциях, то получается умопомрачительный коктейль. Помнишь старый голливудский фильм, название не скажу. Смысл в том, что героиня сексуально возбуждалась, лишь услышав непонятные иностранные слова.
— С Кевином Клейном? Ну и?
— Так вот, мне внешнего антуража мало. Стоит мужчине произнести пару мудреных фраз, как я встаю в эротическую стойку. Каково?
Губы подруги дрогнули и растянулись до ушей. Ушки навострились.
— А вот с этого места поподробнее. Кто такой, как зовут, где встретились? — Марина отодвинула пакет сушек и чашку, покосилась на молчащие телефоны, шепнула, — пока никто не звонит, рассказывай!
Оля на мгновение задумалась, отделяя зерна от плевел. Что подлежит обсуждению с приятельницей, а что необходимо утаить и смаковать в одиночестве?
Безусловно, стоит похвалиться, что подцепила не залетного коммивояжера, не рефлексирующего «белого воротничка» и тем более не самовлюбленного перфекциониста, а настоящего мужика с золотыми руками. Героя, спасающего человеческие жизни. Ну да, еще скажи супермена! Ври да знай меру. Оля чувствовала планку, до которой можно расхваливать нового знакомого, и, переступив которую — рассказ обернется обычным хвастовством.
Она никогда не признается коллеге, что намерено скрыла важные детали, начиная с профессии, заканчивая местом жительства. Вместо панельной коробки на Войковской придумала таунхауз в Строгинской пойме. Прозвучало красиво и увесисто. Должность заштатного курьера превратила в позицию успешного менеджера. Опять таки — в тридцать пять лет девочками на побегушках могут служить приезжие, а не коренные москвичи. Натянув маску успешного специалиста по рекламе, пришлось продолжить игру, и заодно привязать к поясу котомочку для лжи. Мешочек со множеством карманов, где каждая уловка покоится отдельно.
Не расскажет она и о вчерашнем вечере, оставит воспоминания на десерт. Ее с Антоном объединила общая тайна, случайная встреча, наполняющая сладким томлением и трепетом сердце. Предчувствие, что остановилась на распутье и готовится сделать важный шаг. Уже сегодня.
Город погрузился в серые промозглые сумерки. Семь часов вечера. Вторая декада октября. Световой день катастрофически сокращался.
Запахнув на груди пальто, Оля бежала по улице Горького в сторону метро. Подняла воротник в надежде спрятаться от моросящего дождя. Правильно говорят — забытый зонт — примета ненастья! У здания Интуриста пришлось притормозить. Она попала в толпу забавно щебечущих туристов, атаковавших прилавки с ушанками и павлово — посадскими платками, расположившиеся напротив входа в гостиницу. Испугавшись метеосводок, гости столиц скупали теплую амуницию. Пригретый кооператорами милиционер исполнял гражданский и личный долг, не вмешивался в процесс товарообмена.